Рузвельт
Шрифт:
Каждое движение отдавалось болью в каком-нибудь из суставов, поэтому избавляться от одежды было довольно мучительно. Вот бы я была моделью с подиума, чтобы с десяток помощников и стилистов раздевали меня и не давали мне выглядеть, как отчаявшаяся бездомная.
Я полуголая стояла в тесной кабинке женской раздевалки, когда поняла, что в комплекте нижнего белья, который, как я думала, я с собой взяла, не доставало лифчика.
Мой стеклянный взгляд с минуту гипнотизировал дно ярко-красного рюкзака, но лифчик, конечно же, там не появился.
День становился все хуже. Аквапарки — очевидно, просто пристанище всех моих панических фобий.
В голове бушевала целая буря безысходных мыслей, пока я влезала в шорты и надевала футболку, которая, к моему счастью, была достаточно свободной, чтобы скрыть факт отсутствия верхней части нижнего белья.
Артур с девочками ждали меня в кафетерии. Айрис с Китти ели пиццу и запивали ее колой, а Артур просто сидел рядом, нервно крутя в руках бутылку минералки. Увидев меня издалека, он так резко встал, что его стул проскользил по кафелю, заскрипев на весь ресторан.
— Все в порядке? Тебе точно не нужно в больницу? — его рука тут же легла мне на шею, и внимательный взгляд начал осматривать меня на наличие повреждений.
— Врачи не спасут мое пострадавшее чувство собственного достоинства.
Это была шутка. У меня нет никакого чувства собственного достоинства.
Я села на мягкий диванчик и положила рюкзак к себе на колени, прижав его к груди. Обеспокоенный взгляд Артура все еще сверлил во мне дыру, я бы не спряталась от него даже на Аляске.
По дороге от бассейна, чуть не ставшим местом преступления, до раздевалки, где я копошилась и собиралась с мыслями около получаса, Артур успел извиниться передо мной тысячу раз, и я тысячу раз успела заверить его, что со мной все в порядке, и я не злюсь на него. Но это не особо подействовало.
В горле резко пересохло, и я налила себе стакан воды.
Я была похожа на сбежавшую из дурдома пациентку. Огромные глаза, растрепанные волосы, кое-как заправленная в шорты футболка и отстукивающие чечетку подошвы кед. Полиция поймает меня и заставит сдать тест на наркотики.
— Артур, а правда же у Тэдди задница нормально смотрится? — с полным ртом пиццы спросила Китти.
Я подавилась минералкой. Айрис засмеялась во всю мочь, а Артур стучал мне по спине, пока я пыталась откашляться. К счастью, я довольно быстро восстановила дыхание — попытаться умереть второй раз за день было бы как-то неуместно.
— Нельзя говорить за столом такие вещи, Китти! — пожурила я племянницу, салфеткой протирая слезившиеся глаза.
— Но я же просто так сказала, что ты красивая! — надулась она.
— За столом не говорят слово «задница». Его вообще нигде не говорят!
— Но Карла же говорит!
— Я предупреждала тебя никогда не повторять за Карой. А еще за Хайдом и Джеком.
— А
У Даунтауна самый обширный словарный запас из всех знакомых мне людей. При мне он выругался всего один раз — в тот кексовый день он сказал «черт» у гаража, когда я прикоснулась к нему, пригвожденная к стене. Такое «черт» я бы не прочь повторить…
— Кхм…да. За Артуром можно. — смутилась я, начиная копаться в рекламках и визитках, валяющихся на ресепшене рядом с нашим столом;
— Что ты делаешь? — спросил Даунтаун, следя за моими движениями.
— Ищу номер такси. Когда девочки доедят, мы поедем домой.
— Тэдди, я не хочу домой. — канючила Китти.
— Милая, но мы не можем пробыть здесь целый день. Завтра за тобой приедет мама, и за Айрис тоже. До дома ехать очень далеко, поэтому отправляться нужно уже сейчас.
Я все же выудила цветной купон на поездку в такси со скидкой.
— На самом деле, — сказал Артур, отбирая у меня купон, — я хотел пригласить вас к себе в гости.
— Мы не можем поехать к тебе в гости. — упрямилась я.
Между нами разразилась схватка за перетягивание скидочного купона.
— Почему нет, Тэдди? — дулась Айрис.
— Потому что дома все ваши игрушки, и есть немного воды в бассейне. — начала изворачиваться я.
— А у меня дома кабельное на две тысячи каналов, — не уступал Артур. — И лифт!
Головы девочек вертелись из стороны в сторону, от меня к Артуру, словно они смотрели игру в теннис.
— Дома по вам соскучился Тони. — я использовала последний свой козырь.
И Артуру это было прекрасно известно, потому что следом он произнес то, что разбило все мои доводы на миллионы маленьких кусочков.
— У меня есть собака, — сказал он.
И я ценю то, что он хотя бы попытался изобразить при этом виноватое выражение лица.
Дом Артура находился в самом сердце Даунтауна. По дороге из аквапарка мы проезжали множество красивых, людных улиц, бутиков и сооружений. В итоге мы доехали до огромного жилого дома, в котором было по меньшей мере тридцать этажей. Артур оставил машину в подземной парковке, а затем мы целую вечность поднимались на двадцать второй этаж. Китти сидела у парня на руках, а Айрис держалась за меня. В лифте всю дорогу играла очень унылая мелодия.
Происходящее на пороге квартиры Артура сложно даже описать словами. Собака Даунтауна ждала нас у самой двери, весело виляя хвостом.
— Это Ричард, — сказал Артур, почесав питомца за ухом.
После его слов повисла гробовая тишина.
Китти сначала обомлела и просто застыла с выпученными, как у игрушки, глазами, а потом радостно завизжала на весь жилой комплекс, отчего Ричард, огромный черный лабрадор, жалобно заскулил.
Китти бросилась к нему, сжимая в объятиях, тиская, целуя и гладя везде, куда только доставали ее маленькие ручки. Наспех разувшись, Айрис тоже побежала к Ричарду.