Рядом с нами
Шрифт:
Вскоре, однако, им пришлось испытать первое разочарование. Как-то в трудную минуту отец хотел занять у сына немного денег.
— Как, одолжишь?
— Конечно, — ответил сын, — если ты уплатишь мне два процента годовых.
Отцу была неприятна такая расчетливость, но ничего не сделаешь: что посеешь, то и пожнешь. А сын продолжал копить. За пять лет учебы в институте его капитал вырос до четырех тысяч рублей. Студент Котов отказывал себе уже не только в таких невинных удовольствиях, как конфеты и мороженое. Он не ходил в кино, на танцы, не покупал
Ему, конечно, было стыдно перед девушкой, но жадность была превыше стыда. Деньги стали его страстью. Он молился на них, как на икону, и хотел, чтобы на них молилась и его жена.
— Давай копить вместе, — говорил он ей, — и у нас вместо четырех тысяч будет на книжке восемь, потом шестнадцать…
— Зачем копить? — удивлялась жена. — Разве нам угрожает безработица, голод? У нас с тобой есть все: дом, работа, здоровье, — так давай жить настоящей, полнокровной жизнью.
Но он не понимал жену. Жить по-настоящему для него значило каждый день откладывать на книжку по десятке.
С первого же дня совместной жизни Галине стало ясно, что она ошиблась в выборе мужа. Но что делать?
"Мало ли какие недостатки бывают у людей! — пробовала успокоить себя молодая супруга. — Стерпится — слюбится".
Но терпения день ото дня становилось все меньше и меньше. Жить бок о бок со скопидомом было не только тяжело, но и противно. Самое неприятное заключалось в том, что в этом двадцатитрехлетнем человеке не было ничего молодого. Страсть к деньгам высушила его, превратила в обывателя. Владимиру Котову было совершенно безразлично, что делается на белом свете. Он годами не брал в руки газет. Сначала он, экономя на подписке, пользовался газетами соседей, а потом и вовсе перестал читать.
Если Котов видел газету или книгу в руках жены, он говорил:
— Не трать времени попусту, лучше сядь и заштопай мне носки!
Как-то геологическое управление предложило Галине принять участие в поисковой экспедиции.
— С удовольствием!
И Галина сразу же побежала поделиться своей радостью с мужем.
— Это очень интересно, — говорила она. — Нам придется двигаться по реке, на машине, пешком.
Но муж был против этой поездки.
— А кто же будет готовить мне обеды, стирать белье?
— Господи, отдай белье в прачечную!
— Платить за стирку деньги? А зачем, собственно, я женился?
"Неужели только из-за этого?" — с горечью подумала Галина. Ну, конечно! Она вышла за него по глупости, доверившись рекомендации матери, а он женился на ней по расчету.
"У нее высшее образование, — рассуждал он, — значит, себя она прокормит, а стирка белья и варка обеда женатому обойдется дешевле, чем холостому".
Но она не захотела быть для него бесплатной прачкой и кухаркой и, как он ни протестовал, все же уехала с поисковой экспедицией.
Через два месяца, полная впечатлений,
"Ну, как тут мой супруг? Не изменился ли к лучшему?"
Увы!
— Тебе нужно подать заявление о выходе из комсомола. — сказал супруг жене в день ее приезда. — Я свой билет уже сдал.
— Почему?
— Зачем нам тратить деньги на уплату членских взносов? Давай лучше откладывать их на сберкнижку.
Это говорил человек, который получал тысячу двести рублей в месяц и у которого на сберкнижке лежало уже свыше пяти тысяч. Но чем больше у него было денег, тем больше ему хотелось иметь их. Ом жил только ради двух процентов годовых. А что может быть в нашей стране страшнее такой жизни?
Галина поняла, что с таким человеком ей не по пути. И хотя она в скором времени должна была стать матерью, это ее не остановило — она ушла от Котова. Молодая семья развалилась через восемь месяцев после свадьбы.
…Легкомысленный выбор жениха обошелся Рите Гусаровой сравнительно недорого: у нее всего-навсего украли пальто. Галине Фадиной "подходящий случай" искалечил жизнь.
— Кто мог знать, — оправдывается сейчас мать Галины, — что у таких интеллигентных родителей окажется такой негодный сын?
Сама Галина даже не оправдывается. Свою вину она сознает хорошо. В письме в редакцию Галина пишет:
"Я вышла замуж за Котова не потому, что любила его, я просто не видела в нем ничего плохого. Мне говорили: он играет на скрипке, не курит. Действительно, он играет на скрипке, но одного этого достоинства, как видите, оказалось мало для того, чтобы наш брак был счастливым".
1952 г.
АГРОВАНТ
Отдел кадров Энергетического института решил откомандировать Евгения Ивановича Грузинова в Институт автоматики и телемеханики.
— Да разве телемеханики согласятся взять его? — усомнился замдиректора МЭИ.
— А зачем им отказываться? Мы позвоним, дадим Евгению Ивановичу хорошую характеристику.
— Хорошую? Ни в коем случае! Грузинов — человек бесталанный, невежественный.
— А эго такой уж обычай, — сказали кадровики. — Чем хуже работник, тем лучше пишется ему характеристика. Плохая конфета часто продается в цветастой обертке.
Замдиректора института брезгливо поморщился. Но ему так хотелось отделаться от негодного сотрудника, что он не пожалел прилагательных, дабы обрисовать невежду и лодыря в виде этакого электротехнического чуда.
И прилагательные сделали свое недоброе дело. Дирекция Института автоматики и телемеханики поверила авторитетной характеристике и назначила Е. И. Грузинова научным сотрудником. Назначила и раскаялась. Е. И. Грузинов имел, оказывается, весьма косвенное отношение к науке.
— Да вы понимаете хоть что-нибудь в электротехнике? — спросили телемеханики у рекомендованного им "чуда".