Рыбак из Внутриморья (сборник)
Шрифт:
— А я не знаю, был Шан в лэндере или нет, — сказал Гветер, до боли растирая себе лоб.
— Куда вообще летал лэндер? — спросил Шан. — Там ничего нет, мы нигде, за пределами времени — это все, что приходит мне на ум. Когда кто-то из вас рассказывает, что видел, то кажется, что все так и было, а потом другой рассказывает совсем другое, и я…
Орет вздрогнула и пересела ближе к огню.
— Я никогда не верила, что эта проклятая штуковина сработает, — заявила Лиди,
— Непонимание его — вот в чем была проблема, — сказал Карт. — Никто из нас не понимал, как чартен будет работать, даже Гветер. Так ведь?
— Да, — кивнул Гветер.
— Так что если наше психическое взаимодействие с ним повлияло на процесс?
— Или стало процессом, — предположила Сладкое Сегодня, — в той степени, в какой он затрагивал нас.
— Так ты хочешь сказать, — с глубоким отвращением осведомилась Лиди, — что нам нужно было поверить в него, чтобы он сработал?
— Но ведь и человеку надо верить в себя, чтобы действовать, — разве не так? — спросила Тай.
— Нет, — ответила Лиди. — Абсолютно нет. Я и в себя-то не верю. Я лишь знаю кое-что. Достаточно, чтобы жить дальше.
— Аналогия, — предложил Гветер. — Эффективные действия экипажа зависят от того, в какой степени члены экипажа ощущают себя таковым — можете назвать это верой в экипаж. Правильно? Поэтому, возможно, для чартена мы — разумные существа, возможно, это зависит от нашего сознательного восприятия себя как трансилиента, как нахождения в другом месте, месте назначения?
— Мы, несомненно, утратили наше чувство принадлежности к экипажу, на некоторое.. Можно ли теперь говорить о времени? — сказал Карт. — Мы рассыпались.
— Мы потеряли нить, — сказал Шан.
— Потеряли, — медитативно произнесла Орет, подкладывая в костер очередное массивное, но утратившее половину веса полено. Искры медленными звездами взлетели в дымоход.
— Мы потеряли что? — спросила Сладкое Сегодня.
Некоторое время все молчали.
— Когда я вижу солнце сквозь ковер. — сказала Лиди.
— И я тоже, — очень тихо вставил Беттон.
— А я могу видеть порт Be, — сказал Риг. — И что угодно. Могу сказать что. Если пригляжусь, то могу увидеть Лиден. И свою каюту на «Онеблине». И…
— Но сперва, Риг, — попросила Сладкое Сегодня, — расскажи нам, что произошло.
— Хорошо, — охотно согласился Риг. — Держи меня крепче, маба, я начинаю взлетать. Так вот, мы пошли в библиотеку, я, Астен и Беттон, и Беттон был старшим сибом, и взрослые были на мостике, и я собирался пойти спать, как я всегда делаю в обычном полете, но не успел я даже лечь, как вдруг появились бурая планета,
— И никуда мы не улетали, — заявила Астен. — Риг вечно рассказывает всякие сказки.
— Мы все постоянно что-то рассказываем, Астен, — заметил Карт.
— Но не такие глупости, как Риг!
— Даже глупее, — сказала Орет. — И нам надо! Нам надо…
— Нам надо понять, — сказал Шан, — что такое трансилиентность, и мы этого не знаем, потому что никогда не делали этого прежде, и никто не делал этого прежде.
— Не во плоти, — уточнила Лиди.
— Нам надо понять, что — реально — произошло, и произошло ли вообще. — Тай указала на окружающую их пещеру света от костра и мрак за ее пределами. — Где мы? Здесь ли мы? Где находится это «здесь»? И каков рассказ?
— Мы должны рассказать его, — сказала Сладкое Сегодня. — Снова и снова. Сравнить его. Как Риг. Астен, как начинается сказка?
— Тысячу зим назад и в тысяче миль отсюда, — начала девочка, а Шан пробормотал:
— Давным-давно…
— Был корабль, который назывался «Шоби», — подхватила Сладкое Сегодня, — и отправился он в полет испытывать чартен-эффект, и был на нем экипаж из десяти человек
— А звали их Риг, Астен, Беттон, Карт, Орет, Лиди, Тай, Шан, Гветер и Сладкое Сегодня. И рассказали они свою историю, каждый отдельно и все вместе.
Наступила тишина, которая всегда была здесь, нарушаемая лишь шипением и потрескиванием огня, негромким дыханием и шорохом одежды, пока один из них наконец не заговорил, рассказывая историю.
— Мальчик и его мать, — произнес легкий и чистый голос, — стали первыми людьми, ступившими на эту планету.
Снова тишина, снова голос:
— Хотя ей хотелось, она поняла, что очень надеялась на то, что чартен не сработает, потому что он сделает все ее мастерство и всю ее жизнь ненужными, и одновременно ей очень хотелось научиться им управлять и узнать, что, если она сможет, если еще достаточно молода для обучения.
Долгая, мягко пульсирующая пауза, и другой голос:
— Они летали от мира к миру и всякий раз теряли мир, покидая его, теряли из-за разрыва во времени, потому что их друзья старели и умирали, пока они совершали СКОКС-полет. И если имелся способ жить в собственном времени и одновременно перемещаться от звезды к звезде, им хотелось испытать его.
— Поставив на него все, — подхватил следующий голос, — потому что ничто не срабатывает, кроме того, за что готовы отдать душу, и ничто небезопасно, кроме того, чем рискуют.