Рыбы России. Том первый
Шрифт:
Рис. 77. Форель (по Геккелю)
Коренное местопребывание форели— Западная Европа. Здесь она встречается почти всюду, кроме больших рек. У нас же форель имеет сравнительно весьма ограниченное распространение и встречается, можно сказать, спорадически, т. е. местами. Всего обыкновеннее она в северо-западной России, в родниковых речках бассейна Балтийского моря; в Черноморском бассейне она встречается в немногих ручьях Подольской и Волынской губерний (напр., в ручье, впадающем в р. Ушицу при с. Кужелеве) и во всех крымских и кавказских речках. В Каспийском бассейне (кроме кавказских и персидских рек) форель всего известнее в притоках Камы и очень редка в притоках собственно Волги. В северной России, т. е. в реках, впадающих в Белое и Ледовитое моря, а также во всей Сибири форели нет вовсе, и она появляется только в Средней Азии, начиная с верховьев Амударьи [141] .
141
Форель встречается во многих речках и проточных
Причина ограниченного распространения форели в России, по моему мнению, заключается в том, что форель, собственно говоря, жительница горных, притом почти незамерзающих речек с холодной водой, где не могут жить никакие другие хищники, с которыми она никоим образом конкурировать не может. Наши русские реки и речки текут медленно, воды их мутны и весною разливаются на огромное пространство, унося выклюнувшуюся, еще не окрепшую молодь, а зимою, в то время, когда форель только начинает метать икру, покрываются льдом. Налим и щука водятся у нас чуть не в ручьях, так что для форели остаются только самые верховья немногих чисто родниковых, никогда не замерзающих речек, где еще нет щук и окуней. С такими плодовитыми хищниками форели не под силу бороться за существование. А так как у нас очень мало таких вод, где бы не было щук, налимов и окуней, то это следует иметь в виду и не особенно увлекаться культурой форели, т. е. не разводить ее напрасно, в качестве дорогого корма для дешевой рыбы. Хотя западноевропейские рыбоводы и уверяют, что форель совершенно не чувствительна к мутности воды, даже может жить в родниковых ямах, наполненных навозной жижей, что они выносят очень теплую воду (до 26° R), но тем не менее, быть может в силу упомянутой конкуренции, эта рыба у нас может жить или в верховьях родниковых речек, или в нарочно для нее выкопанных родниковых прудах. Точно так же и за границей всем известно, что форель тем изобильнее в данной речке, чем последняя изобильнее ключами; поэтому речки, текущие в меловых и известковых формациях, отличающихся богатством подпочвенных вод, всегда богаче форелями; по наблюдениям английских рыболовов, только в таких речках не замечается уменьшения форелей. Очень холодная вода, заключая в себе мало пищи, именно червей и насекомых, правда, сильно задерживает рост форели, но они тут по крайней мере в совершенной безопасности. Американские рыбоводы считают температуру (летнюю) в 9°R неблагоприятной для роста форели, а самой выгодной для нее— температуру до 16° и не свыше 18°. Во всяком случае, форель, не любит резких перемен температуры, и это, вместе с продолжительностью наших зим, одна из причин ее редкости в русских водах. Ранняя зима заставляет форель нереститься ранее, чем в Западной Европе, — в октябре, даже сентябре, так что развитие икры сильно замедляется и неминуемо уменьшается процент благополучно выведшейся молоди.
Образ жизни форели, благодаря значению ее для рыбоводства и для уженья, а также прозрачности вод, ею обитаемых, довольно хорошо исследован. Зимою, после нереста, форель скатывается вниз и держится поблизости родников, в глубоких местах реки — бочагах, на самом дне, и, по-видимому, питается больше мелкою рыбою, именно гольянами, — постоянными ее спутниками, вместе с гольцом и подкаменщиком. Впрочем, мелкая форель, не достигшая фунтового веса, редко бывает хищною и, кажется, подобно особям, не достигшим зрелости, кормится икрою, выметанною взрослыми рыбами, разыскивая ее в хряще, на перекатах. Весенняя мутная вода, так же как и паводки, заставляют форель держаться крутого берега и даже забиваться под него; в это время главную пищу ее составляют земляные черви, вымываемые из почвы ручьями. Но едва оденется лес, появятся крылатые насекомые, форели занимают свои летние места. Самые крупные экземпляры держатся под водопадами, в омутах, под мельничными колесами или в омуточках, лежащих на поворотах реки, где течение ударяет в берег, образуя водоворот, также близ впадения ручьев; эти форели живут здесь оседло иногда до глубокой осени, притом в одиночку и питаются главным образом мелкой рыбой, выжидая ее под каким-либо прикрытием: корягой, камнем, под корнями деревьев. Мелкие форели держатся каменистых перекатов, стоя здесь небольшими стайками; они постоянно кочуют с одного места на другое, большею частию поднимаясь вверх по течению, особенно после сильного дождя и, следовательно, паводка. Чтобы не утомляться, форель стоит здесь иногда за большим камнем, где течение менее сильно.
Главную пищу форелей составляют крылатые насекомые: мошкара, различные жуки, мухи и кузнечики [142] падающие в воду, также личинки. Проворство и ловкость, с которыми они ловят насекомых, достойны удивления: они часто хватают их на лету, прежде чем упадут в воду. Ловля эта продолжается почти весь день, кроме средины дня и средины ночи. Кормятся форели главным образом ранним утром и под вечер или, вернее, в это время они бывают всего голоднее. Самую обильную пищу доставляет им ветер, стряхивающий с прибрежных деревьев и кустов массу насекомых. По той же причине форель, обыкновенно держащаяся в полводы, в грозу всегда плавает на поверхности. Только грач заставляет ее уходить в глубину, ложиться на дно и не выходить из своего убежища еще несколько часов после того, как пройдет градовая туча. Для форелей, более чем для какой-либо другой рыбы, необходимо, чтобы река не текла в голых берегах, тем более что деревья доставляют им крайне необходимую тень и прохладу. В сильные жары, если вода нагревается свыше 15°, все форели держатся около ключей, родничков и у устьев мелких ручьев или же забиваются под корни, камни, в норы, приходя в некоторого рода оцепенение. В это время их нетрудно ловить руками, как налимов и пр. рыбу; рассказывают даже, что она любит, когда ее гладят рукой, и не делает никаких попыток к бегству. В такую погоду форель, по-видимому, ничего не ест; говорят, что она также не бродит и не кормится в лунные ночи, но это еще требует подтверждения.
142
В кавказских горных речках, впадающих в Черное море, форель, по словам г. Глушанина, питается главным образом каким-то особым видом водяного кузнечика (?), живущего в воде между камней; цвет этого кузнечика темно-серый, задние ноги длиннее передних, бегает довольно быстро, но прыгает довольно слабо. Кавказская форель, по видимому, очень редко питается рыбою. По крайней мере, на живца ее здесь никто не ловит, хотя она берет отлично на кишки птиц и на различное мясо.
Вообще же она ест почти круглый год и может быть причислена к самым прожорливым и быстро растущим рыбам, с самым быстрым пищеварением. Один из досужих французских рыбоводов вычислил, неизвестно каким методом, что для того, чтобы достигнуть веса одного килограмма, форель должна съесть 10 кг мелкой рыбы. Между тем достоверно известно, что форель, при благоприятных условиях, съедает вдень количество пищи равное 2/3 веса ее тела. Во время нереста гольянов форели поедают их в таком множестве; что кажутся набитыми ими. Jourdeuil рассказывает, что им была поймана на гольяна форель немного более полуфунта, в желудке которой было найдено 47, частью уже переварившихся, гольянов! Последние исследования американских рыбоводов показали, однако, что всего быстрее растут форели, в изобилии питающиеся мухами, вообще летающими насекомыми, а не рыбой.
К концу лета, а в сильные жары при нагревании воды, и в Петровки, форель, особенно мелкая, начинает понемногу подниматься все выше и выше по реке. В притоках Кубани начало подъема, по-видимому, совпадает с группированием форелей в стайки в половине августа; общественную жизнь они ведут здесь до половины октября, т. е., вероятно, до окончания нереста. При своем подъеме эти сильные рыбы легко преодолевают такие препятствия и стремнины, которые совершенно не по силам всякой другой рыбе, кроме лосося и тайменя. Они делают прыжки до 2 аршин; согнувшись в дугу и оперевшись хвостом о камень или какой другой твердый предмет, форель в несколько приемов, выбрав место сбоку, потише, взбирается на водопады до 2 сажен высотой, при падении в 45°. При этом они выказывают изумительную настойчивость и при неудачной попытке возобновляют ее несколько раз. В это время они бывают так заняты своей задачей, что теряют обычную осторожность и их легко поймать простым сачком.
Время нереста различно, смотря по широте местности, абсолютной высоте над уровнем моря и температуре воды. Вообще чем севернее местность и чем холоднее веда, тем нерест начинается ранее, иногда в половине сентября; в Западной Европе он иногда замедляется до зимы, до конца января, даже (во Франции) до конца февраля (нов. стиля). У нас форели в притоках Кубани нерестятся б. ч. в октябре; в Петербургской губ. т. н. гатчинская форель мечет икру с половины сентября до конца октября, тогда как ямбургская гораздо позднее — в декабре и до половины января (Либерих). В одном и том же определенном районе все форели, как мелкие, так и крупные, выметывают икру в продолжении месяца с небольшим, причем каждая особь нерестится в несколько приемов в течение 7–8 и более дней. Замечено, что форели трутся главным образом начиная с заката солнца до совершенной темноты, затем утром перед рассветом, но уже не так энергично. По некоторым наблюдениям, форели выбирают для нереста преимущественно лунные ночи.
Половая зрелость достигается форелью обыкновенно по достижении 3-летнего возраста, но очень часто двухлетние самцы заключают в себе зрелые молоки; икряники же этого возраста встречаются только при исключительно благоприятных условиях роста и питания. Последние исследования показали, что пеструшки мечут икру не ежегодно, как думали прежде, а через год; по-видимому, холостые молошники встречаются реже холостых икряников. Холостых форелей не следует смешивать с бесплодными, т. е. яловыми, которые отличаются сильно укороченным туловищем и небольшою головою.
Количество икры у форели сравнительно незначительно и только у очень крупных экземпляров достигает нескольких тысяч. Обыкновенный 2-фунтовый, т. е. 4—5-летний, икряник заключает до 1000 яиц; 3-летний — около 500; 2-летний — 200. В горных, малокормных речках, находящихся на большой высоте, встречаются форельки, вероятно 3-летние, в 12-сантиметров длины и с 80 икринками. Во время нереста и, кажется, до его наступления пеструшки в значительной мере утрачивают свою красоту, именно получают темный, грязно-серый цвет, не исключая живота, а красные пятна теряют яркость и у иных даже совершенно исчезают.
Самый нерест производится на перекатах, иногда настолько мелких, что видны спины трущихся рыб, однако не на самой стреже, а где течение слабее, т. е. большею частию ближе к берегу. При этом форели выбирают перекаты с каменистым дном, именно усеянным гравием — галькою от лесного ореха до куриного яйца; реже нерестятся они в крупных камнях или плитняке, также на хрящеватом, а тем более на мелкопесчаном дне. Это предпочтение гравия обусловливается самым способом икрометания, почти таким же, как у семги. Самка хвостом и частию грудными плавниками выкапывает предварительно неглубокую продолговатую ямку, отгребая в сторону голыши; вместе с этим переворачиванием она очищает последние от грязи и водорослей, вредных для икры. В реках с плитняковым дном работа самки заключается только в этой очистке от травы и плесени; в р. Ижоре, например, место нереста форели поэтому узнается по большому белому пятну, аршина 2 диаметром, резко выделяющемуся на темном фоне. Там, где нет гальки, также во избежание дальнего подъема рыбы в места, более удобные для нереста, полезно сваливать на перекатах несколько возов голышей, устраивая таким образом искусственные икрометни, не тратясь на разные приборы, аппараты и приспособления для искусственного вывода икры.