Рыцарь чужой мечты
Шрифт:
– Так я не одна там была у него в тот день.
– Да, а кто еще? – удивился супруг.
– И любовница его там была. Эта Светлана Мохова. И Наташка тоже. При чем тут я?!
– При том, блин! – отозвался Стас после минутного раздумья. – Хорошо, что все так закончилось, а умри он иначе, что бы было! Что бы было! Посему, милая, повелеваю: уходишь в отпуск – и уезжай куда-нибудь подальше. Отвлекись от всего этого!
– А ты?! – Ирина даже плакать забыла – настолько неожиданным оказалось предложение. – Ты разве со мной не поедешь, Стас?! Я снова одна?!
– Начинается! Ну как ты не поймешь –
Стас распсиховался не на шутку, начал выкрикивать несправедливые упреки, вставляя к месту и не к месту непозволительные слова. Оказывается, ее махровый эгоизм помешал ему в свое время занять место заведующего какого-то подразделения в его автосервисе. Он же все время должен был находиться с ней рядом, посещать глупые вечеринки, ездить в выходные на отдых с их фирмой и так далее и тому подобное.
От его несправедливой наглости Ирину передернуло. Чем, интересно, она ему могла помешать, если его и так никогда не бывает дома? Он и без того постоянно пропадает в своем гараже – так неуважительно, по его мнению, она именовала его место работы. И загородный отдых, и вечеринки он не всякий раз с ней посещал. А когда посещал, лучше бы уж дома оставался – такая непроходимая скука читалась на его лице. И ведь сам только что сказал, намекая на возможного ее любовника, что он редко бывает дома! Откуда такая непоследовательность, с чего вдруг?!
Уснули они в разных комнатах. Разругались в пух и прах. Стас ехать с ней на отдых отказался наотрез, мотивируя тем, что отпуск ему в сезон никто не даст. Ирина тоже упрямилась, хотя уехать из города ей очень хотелось.
И уедет, решила она, засыпая. Непременно уедет, ей бы вот только убедиться, что с тем печальным парнем по имени Александр все в порядке, тогда уж…
Они снова столкнулись возле мусорных баков. И снова у нее в руках был отвратительный зловонный пакет с рыбьими головами и пивными жестяными банками.
Благородного порыва Стаса, как и предполагалось, хватило лишь на окрошку и ужин при свечах. После памятного выяснения, кто, куда и с кем должен ехать на отдых, он насупился и два дня с ней не разговаривал. А потом все снова пошло своим чередом. Он возвращался домой с работы измотанный и злой. С непременными пивом и воблой. Потом следовал футбольный матч при закрытых дверях в гостиной. Ирина выскребала кухню от рыбьей чешуи, шла выносить мусор, потом принимала душ и укладывалась в одиночестве спать. Редким утром она заставала справа от себя мирно дремлющего супруга, очень редким…
– Здравствуйте, Саша! – Она так обрадовалась, так обрадовалась, что он жив, что, забыв о приличиях, поздоровалась с ним первой. – Давно вас не видела.
– Здравствуйте, Ирина, – откликнулся он с тихой, грустной улыбкой. – Я тоже давно вас не видел. Очень рад… В смысле, что рад видеть вас снова, а не наоборот.
– Очень приятно, – брякнула она первое, что взбрело на ум, выбросила мусор, отряхнула руки и встала столбом, чтобы подождать, когда он избавится от огромных своих пакетов.
Он неловко протиснулся по тропинке мимо нее. Пошвырял все в баки, тоже отряхнул руки и тоже встал.
– Вас давно не было видно, уезжали куда-нибудь? – осмелилась она нарушить паузу и сделала пару шагов по тропинке: ну не на помойке же в самом деле вести разговор. – Отдыхали?
– Можно и так сказать, – откликнулся он едва слышно, следуя рядом с ней шаг в шаг.
– В отпуске были?
– Да нет… Просто… отдыхал от всего, – он тяжело вздохнул за ее спиной, отстав на полметра. – Думал, что, если уеду, смогу от всего избавиться. А неприятности меня и там достали.
– У вас неприятности?
Ирина остановилась, дождалась, пока он с ней поравняется, отметила его неестественную бледность, черную рубашку с черными брюками, что совершенно не соответствовало погоде. И только тут до нее начало доходить наконец.
– У вас горе, Саша?
– Да, можно сказать и так. – Он равнодушно пожал плечами и, не дожидаясь следующего ее вопроса, сказал: – У меня отец умер не так давно.
– Да?! Простите меня ради бога! Я не знала…
Вот кого выносили под клетчатым одеялом! Вот чья смерть вызвала такое любопытство среди жильцов!
– Да чего там. Старый человек. Болел. – Александр сунул руки в карманы и посмотрел куда-то мимо нее. – Да и не сама его смерть так меня подкосила, сколько события, ей предшествующие, говоря книжным языком. И… И события, могущие последовать…
Ей бы прикусить язык и топать себе домой, где перед телевизором дремал сморенный пивным напитком ее уставший супруг. Ан нет. Снова притормозила, снова прицепилась репьем к чужому человеку:
– А что такое?! Что-то страшное, да?!
– Не знаю, – он вяло качнул головой. – Не знаю, как и сказать. Был в милиции, надо мной посмеялись. С соседкой начал делиться своими подозрениями, та тоже руками на меня машет.
– Да что такого? Чего вы не скажете прямо, Саша? Что вас смущает в его смерти?
Она теперь смело могла себя считать экспертом по всем видам подозрений на предмет нечаянной нелепой смерти. Сама не так давно в этих подозрениях барахталась и путалась, как муха в паутине. Но это ведь поначалу она путалась, когда эмоции перехлестывали. Потом, все трезво оценив и взвесив, поняла, что так бывает, и даже чаще, чем ждешь.
– Знаете, мне кажется, что мой отец умер неестественной смертью, Ирина.
Ну вот, а она что думала! Еще один такой же сомневающийся.
– Нет, ну вы только что сказали мне, что он был старым человеком, к тому же больным.
– Он не был болен в том смысле, чтобы скончаться от внезапной сердечной недостаточности. Сердце у него было здоровым. У него были проблемы с ногами. Он передвигался на костылях.
Ага! Вот, оказывается, о ком речь! Ирина тут же вспомнила противного пожилого мужика из дома напротив. Седой, лохматый и до отвращения противный. Сталкивалась несколько раз с ним во дворе. И всякий раз при внезапной встрече он отпускал такие отвратительные, гадкие шутки в ее адрес, что дома непременно хотелось помыться. Прямо с порога встать под душ в одежде и смыть с себя всю его сальную словесную непристойность. И что самое главное, она не могла не согласиться с Александром – дядька этот выглядел кряжистым и несгибаемым. Только костыли и могли ввести в заблуждение. Так ведь заблуждением то было, полной симуляцией, явно рассчитанной на сочувствие окружающих! Ирина однажды видела, как резво ковыляет отец Александра к автобусной остановке, зажав трость под мышкой.