Рыцарь чужой мечты
Шрифт:
– Куда? – Вешалку с платьем или костюмом она тут же убирала обратно. – Не хочу я никуда ходить одна. Это понятно?
– Понятно, – вздыхал он покорно и снова таскался за ней с виноватой миной на лице из гостиной в кухню, из кухни в спальню и обратно. – Я, может быть, приеду к тебе на выходные.
– Зачем?
Она рассеянно уставилась на мыльницу в своих руках, разве она еще не положила мыло на дно сумки? Положила. Вот оно в глянцевой упаковке, целых четыре кусочка. Зачем еще берет? Ох, дела твои тяжкие, господи. И чем только голова забита?
Ирина против воли усмехнулась. Голова забита понятно
– Ириш, ну ты правда на меня не обижаешься, нет?
Что ему было ответить на это? Конечно, она обижалась, еще как. И не просто обижалась, а пребывала в тайной глухой ярости. И справедливо полагала, что Стас мог выкрасть из своего напряженного рабочего ритма несколько дней и поехать с ней вместе в этот загородный дом отдыха. И все его отговорки наверняка продиктованы простым нежеланием вообще ехать хоть куда-нибудь.
– Нет, не обижаюсь, – соврала она со скупой улыбкой. – Все в порядке, милый.
В порядке ничего не было. Не было порядка в их семейной жизни, где она вдруг усмотрела наметившуюся и с каждым днем все сильнее расползающуюся трещину.
Не было порядка в ее мыслях и чувствах. Все как-то странно принялось нервировать, будоражить ее изнутри. С одной стороны, недовольство мужем, не желающим поступиться своими дурацкими принципами. С другой стороны, тихое обожание парня с печальными, потухшими глазами, чью беду она так близко приняла к сердцу.
Да и вообще не было порядка ни в чем! С чего это вдруг все вокруг нее стали методично умирать – сначала Степка, следом Генка, теперь вот отец Саши?
– Я позвоню, – шепнул на прощание Стас.
Поцеловал Ирину в щеку, поспешив ее втиснуть в туристический автобус, забитый вещами и отдыхающими по самую крышу. Ушел, ни разу не оглянувшись, хотя она и держала руку наготове, чтобы помахать ему на прощание.
Совершенно бесчувственный человек, решил она с непонятным удовлетворением, бесчувственный и чужой. Саша вот, к примеру, ни за что бы не отпустил ее одну и уж точно не ушел бы, не оглянувшись. Нет, для начала – он просто не отпустил бы ее одну…
Первые несколько дней в загородном доме отдыха Ирина добросовестно соблюдала распорядок дня. С утра, ежась от недосыпания, выползала на утреннюю гимнастику. Без особого энтузиазма размахивала руками, поднимала ноги, совершала круговые движения туловищем и приседала ровно столько, сколько требовал худощавый молоденький инструктор по лечебной физкультуре.
Потом шла на завтрак и давилась кашей, хотя есть ей в это время совершенно не хотелось. Следом грузилась в автобус и катила с другими такими же сумасшедшими на какую-нибудь экскурсию, где ей становилось скучно от одного только вида сомнительных достопримечательностей. Потом обед. Послеполуденный сон. Полдник. Активный отдых, подразумевающий футбол, волейбол, настольный теннис, игру в домино и карты. Ужин и дискотека.
Последнее мероприятие Ирина не посещала, выматываясь к вечеру до такой степени, что ежедневно пропускала время «сонника» – так здесь именовался стакан вечернего кефира с булочкой, оставшейся от завтрака.
На пятый день своего пребывания в доме отдыха она решила: все, хватит! Надоело. Она, в конце концов, приехала отдыхать, а не подвергать себя обязательной муштре. И когда утром над домом отдыха поплыла зазывная мелодия, приглашающая к утренней гимнастике, Ирина перевернулась на другой бок, нахлобучила подушку на ухо и снова уснула. И проспала до обеда. Потом поела и пошла в одиночку гулять по лесопарковой зоне, где расположились владения дома отдыха. Нагулялась до сизых кругов в глазах, натыкаясь на влюбленные парочки, что прятались по кустам и скамейкам. Пробралась на пляж, там та же картина. Народ купался почти голышом, многие дамы разгуливали по песчаной косе «топлес». Мужчины, завидев новенькую, сразу решили, что их полку прибыло, и принялись делать ей зазывные знаки руками. Ирина поспешила уйти.
Вернулась в номер, вытащила сумку из-под кровати и начала потихоньку складывать в нее вещи.
– Мне надоело! – заявила она своему отражению в зеркале, принявшись расчесываться без особой нужды. – И пускай Стас что хочет делает, я возвращаюсь!..
Разговор с мужем она начала издалека, принявшись ныть и ссылаться на то, что жутко соскучилась. Говорить о том, что сумка с вещами уже стоит у порога, она пока не стала. Пусть ее возвращение станет для него сюрпризом. Сюрприз не удался, потому что Стас делано рассмеялся и удивил ее, заявив:
– Милая, я даже приехать к тебе сейчас не могу, чтобы развлечь.
– Почему?
– Потому что уехал далеко на неделю почти. В командировке я, аж в самом Питере, представляешь? Красота здесь… Жаль, тебя нет рядом! Ладно, малыш, еще созвонимся, мой троллейбус, я побежал!..
Попыталась обидеться на него, не получилось. И, покопавшись в себе, тут же решила, что даже рада, что мужа нет дома, а что целую неделю не будет – и того лучше. Она тихонечко приедет, займется своими делами. Какими? Да что у нее дел, что ли, нет! Возьмет и позвонит Саше. Он снабдил ее номером своего мобильного. Позвонит, узнает, как у него дела, предложит свою помощь. У нее ведь в запасе целых пять дней, свободных от мужа и обязательств всяких. Все к лучшему…
Такси пришлось ждать до самого позднего вечера. Сначала оператор заверил ее, что машина уже вышла. Потом, перезвонив, сообщил, что случилась неожиданная поломка. И лишь в начале десятого к крыльцу дома отдыха подкатил старенький «мерс» с пожилым сердитым дядькой за рулем. Всю дорогу он бухтел и жаловался на жизнь и дороговизну запчастей, будто кто заставлял его покупать такую рыдвань. Ведь еле-еле добрались, раза три останавливались. Шофер лазил под капот, матерился, а подъехав к ее дому, обнаглел настолько, что попросил накинуть ему сверх положенного.
Ирина не стала препираться, удвоила сумму, благо могла себе позволить. Взяла в руки сумку, сделала пару шагов к своему дому, подняла голову на окна собственной квартиры и как стояла, так и застыла с открытым ртом.
Везде горел свет. В ее окнах горел свет! И это при том, что Стас заверил ее, что находится в Питере и будет там еще неделю. Соврал или…
Версию с полуночными ворами ей пришлось отмести почти тут же. В большом не зашторенном окне их гостиной – муженек не имел обыкновения использовать шторы по назначению – возник его необыкновенный силуэт. Это был Стас, сомнений не оставалось, видно было как на ладони. Мало этого, был он по пояс голый. Может, и вовсе голый, рассмотреть возможности не было.