Рыцарь в алмазных доспехах
Шрифт:
– Полигамией?
– Я картинно удивился.
– А не это ли устраивают некоторые ваши девочки, вылетая из 'гнезда'? Общие семьи, обмен супругами, группен-секс...
– Они однополые!
– Паула сконфузилась, но я был неумолим.
– Это никого не колышит. Либо традиция есть, либо нет. И никакая Мишель, и тем более никакая Лея не властна над нею. Не говоря уже о милашках принцессах.
Мы - взвод. И что происходит внутри взвода - для всех табу.
– Хуан, Лея распнет тебя!
– в голосе Паулы промелькнули веселые нотки, но это было истерическое.
– А я... Я буду угрожать ее милашкам еще
Я покачал головой и снова погладил ее по щеке.
– Ты будешь моим ДРУГОМ. Другом, с которым я буду делиться всем. Напарницей. Советчицей. Паула, я не смогу без твоих советов!..
– прижался я губами к ее лбу, вновь ощущая неуловимый момент построения духовного моста.
– Я не люблю тебя, chica! Люблю, но не так! Но это не значит, что не люблю тебя совсем! Просто ты другая, и нужна мне по-другому!
– Я не смогу спать с тобой!
– Она задрожала. Я знал, что она скажет это и вновь погладил по голове.
– Я не смогу быть твоей подстилкой!
– Ну, до этого же как-то обходились?
– хмыкнул я.
Повисло молчание. Наконец, она подвела итог:
– И что, всё как раньше?
– Если уйдешь - я пойму, - прошептал я.
Да, нас слушали. Но то, что мы говорили друг другу, было правдой, на самом деле. И я на самом деле мог потерять эту девушку, чего, о, мой эгоизм, не хотелось.
– Хуан, не знаю!
– Она вздохнула и снова прижалась к груди.
– Я ничего не знаю! Как теперь быть?
– Думаю, что-нибудь придумаем, - подбодрил я и потянул ее вставать.
– Давай, еще по кофе, и поехали. Девчонки внизу, поди, уже изнывают!
– Хуан, какая же ты все-таки сволочь!
– улыбнулась она, беря в руки кофейник. После чего демонстративно посмотрела на мою змейку'.
Ай да Паула! Ай да... Я даже не нашел слов для сравнения!
'А вот теперь и думай, Чико, где первое дно, а где второе, - ухмыльнулся мой бестелесный друг.
– Наряду с нашими сеньоринами. И не забывай, что нет в мире ничего коварнее женской мести...'
Глава 3. Укрощение строптивой (часть 1)
Feminae naturam regere desperare est otium
Надумав женский нрав смирить простись с покоем
(Публий Сир)
Дон Бернардо передал сообщение через Мишель. Почему бы нет, он в клане ОЧЕНЬ не последний человек, и сама Мишель для него по большому счету девочка на побегушках. Надо будет приказать - прикажет, и та не рыпнется. Пока же он просто уведомил, во сколько и где мне быть.
Итак, события решено не форсировать, и быть мне полагалось в очередной увал, но к десяти утра. О чем я, прогулявшись к узлу внешней связи у диспетчерской, уведомил Карена. Тот сказал, что они будут ждать с двенадцати, хотя, если старик решил за меня взяться, вряд ли я до этого момента освобожусь. Повторюсь, дон Бернардо очень трепетно относится к тем, кому предстоит у него учиться, отбирает всех сам, и ему нужно копнуть поглубже, что я из себя представляю. По словам Карена, после он может и забыть о моем существовании, определив одному из своих музыкальных руководителей, но первое занятие...
Конечно, то, что меня он по любому не забудет, Карену знать не полагается. Как и то, что для меня, скорее всего, сделают исключение, и заниматься он будет
Итак, в десять утра, минуя развод (иначе не успел бы), я подходил к стойке администратора - все той же приятной молодой сеньоры с красивой улыбкой. Которая отправила меня в некую аудиторию, где уже ждали три человека - дон Бернардо и два его помощника, один по музыке, другой по вокалу.
Что происходило последующие пять часов вспоминать трудно. Вынули из меня все силы и всю душу. Вкратце лишь упомяну, что знаниями, почерпнутыми из самоучителей, они остались недовольны, а вокал...
В общем, дон Бернардо настоял на усиленной программе моего развития, обязав являться к нему на занятия три раза в неделю.
Я попробовал изъявить протест, но он жестом его пресек, коротко бросив:
– Куда они денутся!
На его лице заиграла мечтательная и даже немного мстительная улыбка. Видать, дедушка тоже немного недолюбливал ангелочков. После чего он сказал фразу, заставившую меня о многом задуматься:
– Парень, почему ты не пришел ко мне десять лет назад? Всего каких-то десять лет?
– Я занимался другим, сеньор, - убрал я глаза в пол. И перечислил все секции и кружки, какие посещал. Он недовольно покачал головой.
– Всё не то. У тебя могло быть большое будущее, сынок. Если б я только знал, если бы знал!..
– Он сокрушенно вздохнул.
– Теперь же ничего не могу обещать. Ты парень способный, но время упущено. Слишком много времени!
– ...Но что можем - сделаем, - оптимистично закончил он и ободряюще подмигнул.
– Вон, 'Алые паруса' в тебя уже вцепились - не оторвешь. Попробуй с ними, они неплохая команда для старта. Как полигон для испытаний. А после подберем что-нибудь посолиднее.
За дверью ждал Карен. Вид у него был угнетенный - часы показывали полчетвертого, и если они ждали меня с двенадцати... Короче да, 'Алые паруса' в меня вцепились.
– ЗдорОво!
– обнял я гитариста.
– Что, с полудня тут торчишь?
– Да нет, - отмахнулся он, явно воодушевленный тем, что ожидание окончено.
– Мы с пацанами меняемся. Сейчас моя очередь. Ладно, пошли!
– и куда-то потянул, на ходу сообщив своим, что я освободился.
Минут через пять мы очутились в каком-то небольшом зале, судя по наличию техники на мини-сцене, репетиционном. Перед сценой стояло несколько рядов кресел, общим количеством мест под сто. И что-то мне подсказывало, что они здесь просто хранятся, как на складе - из-за скученности сидеть можно было только на первом и последнем, дальнем от сцены ряду.
– Вот тут мы и занимаемся, - произнес Карен, обведя зал рукой. Голос его потонул, почти не отражаясь от стен - то есть, комната звукоизолирована.
На сцене стояли оба его коллеги по группе - широкоплечий вечно довольный жизнью Хан и постоянно улыбающийся японец. Мы поднялись. Карен, чувствуя себя главным, глубоко вздохнул, мысленно подбирая ключик к дальнейшей беседе, и произнес:
– В общем, так, то, что мы давно обсуждали, произошло. И ввиду того, что делом собираемся заниматься серьезно, давай еще раз представимся. По трезве, так сказать.