Рыцарь в алмазных доспехах
Шрифт:
Логично.
– Хорошо, - вздохнул я, поднимаясь. Надо идти, дальше заниматься. Впереди гитара.
– Когда будет готово с музыкой - что делать?
– Скажешь мне - я передам, - кивнула она. Так же поднялась и довольно эротичной походкой пошла в сторону выхода. 'А когда она не в форме, ее и женщиной посчитать можно!' - мелькнуло в голове. Я про себя выругался.
М-да. Гонять ради таких вестей Оливию... Ведь ее высочества сегодня нет и не будет, а она - глава ее опергруппы. С другой стороны ему плевать - кто такая
'Что ж, Шимановский, работаем!' - задорно усмехнулся внутренний голос.
* * *
– Ну, здорово!
Парни уже ждали. С моим приходом замолчали, лица отвернули, головы опустили.
Я прошел на сцену, пожал всем руки, сел в их круг. Карен держал в руках гитару, что-то наигрывал. Остальные просто сидели.
– Ну и как? Чего решили?
– не стал я тянуть кота за резину.
– Мы попробуем, - кисло выдавил Карен.
– Долго думали, совещались. Ты прав, 'Алые паруса' - это бесперспективняк.
Не представляю, чего ему стоили эти слова.
– Карен, ты не это... В общем, я позавчера тоже перегнул палку, - попробовал смягчить я, но не сработало.
– Ванюша, я сказал - ты услышал!
– одернул он, зло сверкнув глазами. Вот даже как?
– Проблема в том, что сейчас мы пишем САМИ, - озвучил их главный аргумент более уравновешенный в данный момент Хан.
– САМИ, понимаешь? А с твоим ансамблем... Кем мы будем?
– Парни, я не буду вас уговаривать, - покачал я головой.
– Лишь расскажу старую притчу. Дословно не помню, но по сюжету на корабле плыли два человека - богач и ученый. Корабль потерпел крушение, и именно они вдвоем спаслись.
Вот только богач потерял всё, что имел. И деньги, и товар, и корабль. А ученый остался ровно с тем, что у него было. 'Всё своё ношу с собой' - слышали такую фразу?
Парни закивали.
– Смысл в том, что богачу, чтобы 'подняться', вернуться к исходному благосостоянию, возможно, потребуется вся оставшаяся жизнь. И то не факт, что получится. Ученый же только преумножил богатства, занявшись по прибытию научной деятельностью. Я понятно выражаюсь?
Карен покачал головой.
– Да понимаем мы всё. Просто...
– Просто опыт, - улыбнулся я.
– Новый опыт. Вы его получите. И тут возникнет вилка - если вы, как тот ученый, чего-то стоите, этот опыт даст вам новый толчок, даст заниматься своей 'научной деятельностью'. Если как богач, потеряете весь ваш багаж, всех поклонников и поклонниц, если вас перестанут узнавать и слушать... Тогда смысл вообще что-либо обсуждать? Тогда вы ничего не стоите в жизни, бездари, а значит, и разговор бессмысленен.
– А меня все-таки смущает, что петь будем не своё, -
– повысил он голос.
– Пусть даже на начальном этапе.
– Братуха, тут либо да, либо нет, - парировал я.
– Да, возможно у вас не получится. А может и получится. Но или прыгай, или не берись и отойди от края. Тем более тылы у вас есть, вы не тот богач на корабле...
– Да нет у нас тылов!
– перебил Фудзи.
– Потому и разводим такой... Разговор. Некуда, Вань, нам отступать. Не нужны мы тут никому.
– Он зыркнул на напарников ТАК...
– Все понимают, что если уйдем - это навсегда, оттого и комплексуем. Да, ребят?
Молчание.
– Я тоже скажу древнюю мудрость, только восточную. Есть в Японии такая поговорка: 'Если вашего ухода никто не заметил, вы правильно сделали, что ушли'. Вот так, парни. Вань, я с тобой!
– Японская?
– хмыкнул я, расплываясь в улыбке. Фудзи усмехнулся в ответ одними глазами. Чувствую, у него за душой много чего 'японского'.
Но именно этот выпад и стал решающим. Лед тронулся.
– Ладно, раз решили - действительно, чего мусолить?
– облегченно вздохнул Хан, переходя свой собственный Рубикон.
– Карен-джан, брат, убирай гитару, будем думу думать!..
– Итак, план таков, - начал я.
– Учитывая, что нам придется брать жесткий старт, нужно попытаться поймать любое ускорение, какое только возможно. Причем, не обязательно опираясь на диаспору.
Я щелчком спустил на глаза вихрь, ткнул пальцем в меню и выбрал из заготовленного вчера списка первую композицию. По аудитории разлилась жесткая и колючая, но бодрящая и даже в чем-то мелодичная музыка.
– Нравится?
Парни молчали. Вслушивались. В саму музыку - текст был на староанглийском, которого они не знали.
Я не торопил. Пропустив первый куплет и припев, нажал на паузу:
– Это направление мой переводчик перевел, как 'скала в качении'. Подозреваю, это только внешнее название, в английском того времени у него был какой-то иной смысл, но давайте исходить из того, что имеем.
– Не понял, ты хочешь запрячься еще чем-то? А как же базар про Сектор?
– не понял Хан.
– Парни, я предлагаю брать от жизни всё, - расплылся я в улыбке.
– Как вы говорите, называется клуб, в котором играете?
– 'Натюрморт', - хмыкнул задумчивый Карен.
– Вот. Там мы играем для диаспоры и на русском. В это же время даем различные представления, например как тогда, в Гаване, где выступаем с иным репертуаром.
– Вот таким?
– уточнил Фудзи, кивая за звуковую аппаратуру. Я кивнул.
– Похожим. Раз уж мы ансамбль, почему нет? Мы должны сделать себе рекламу, и я обещаю, реклама сработает. Минимальная отдача будет точно, а если повезет, то залезем и повыше.
– Поясни?
– нахмурился Карен.