Рыцарь в алмазных доспехах
Шрифт:
– В том, что я не буду вашей марионеткой. Не нужно за меня планировать каждую мелочь, каждую деталь. Я буду делать так, как МНЕ хочется, даже если вы посчитаете это неправильным.
– Ваши сценарии не сработают, - помолчав, продолжил я, пытаясь объективно донести позицию, а не выглядеть 'яколой'.
– Просто не смогу реализовать их. Но смогу реализовать свой. И если сделаю в процессе какую-нибудь каку-бяку, кого-то как-то оскорблю, совершу не совсем этичный не всем нравящийся поступок... Я не буду оглядываться на вас. Просто сделаю это, и всё.
Дон Бернардо покачал
– Начнем с того, что пока тебе позволяют делать всё, что хочешь. Не ограничивают...
– Ключевое слово 'пока', дон Бернардо, - перебил я.
Старик вздохнул и... Согласился.
– Тут ты прав. Но должен понимать так же, что на человека, получившего карт-бланш, ложится огромная ответственность. Если провалишься, с тебя будет совершенно иной спрос. Сейчас можно обвинить в чем-то нас, меня и Лею, что не поняли, не подсказали, не подставили плечо... После же...
Я кивнул.
– Я рискну, дон Бернардо.
– Повернул к нему голову и почувствовал, как глаза сверкнули. Внутри меня пылал огонь решимости, и в отличие от музыки, в успехе ЭТОГО мероприятия уверенность была. Это вам не октавы с ладами перебирать!
Из груди старика вырвался обреченный вздох.
– Я поговорю с крестницей. Надавлю. Но результат должен быть!
– теперь глаза сверкнули у него.
– Будет.
– Я еле сдержал улыбку.
– Помощь нужна?
– потеплел его взгляд. Я задумался, пожал плечами.
– Если что понадобится - обращусь. Контакты нам, как понимаю, вы и без меня подстроите. А в остальном... Если что - зайду, - повторился я.
– Надеюсь, примете меня, пустите в кабинет? Не уподобитесь высокомерной внучке?
Он мог и осадить, но я почувствовал внутри старика слабину. Дон Бернардо мог устроить этот разговор раньше, настроить рабочие отношения. 'Снизойти'. Но не сделал этого. А сделал только сейчас, когда я отдал песню его крестницы другой.
Хотя старика я не винил и не собирался. К нему, в отличие от ее высочества, я испытывал лишь чувство глубокого уважения. Он мог в моих глазах строить меня, сопляка, ставить на место. В силу возраста и жизненного опыта. Но маленькая богиня под эту категорию никак не подпадала.
* * *
Репетиция шла своим ходом. Вначале присутствие дона Бернардо, пересевшего на первый ряд и внимательно нас слушающего, напрягало. Но постепенно все расслабились - старик не вмешивался, только смотрел. Дело все так же не шло, но теперь, ввиду присутствия высокого гостя, орать друг на друга было некрасиво. Приходилось договариваться, упражняться в красноречии, что градус накала существенно убавило. Под конец даже начало что-то выходить. Не торт, но результат удовлетворил и Хана, и Карена, и даже Фудзи. Во всяком случае, в первом приближении.
– Разрешите?
– Когда мы закончили и облегченно вздохнули, дон Бернардо поднялся на сцену. Мы уж было и забыли про него - за всё это время он не проронил ни звука.
Хан отдал ему гитару, старик быстро поколдовал в настройках и издал звук... Вот вроде бы тот же самый, но совершенно иной.
– Вы, детки, неправильно
Карен попробовал что-то возразить, но дон Бернардо лишь слегка сощурился, и возражение застряло у него в горле.
– Хуан, знаешь это?
– заиграл он, вновь поколдовав в точных настройках. Звук получился мелодичный, но скрипучий; звонкий, но грустный. Слегка трагичный, но в то же время какой-то жизнерадостный, обнадеживающий. И это та же самая гитара, которой все дни на моей памяти оперировал Хан!
– Знаю, - кивнул я.
– Тогда пой.
– Но...
– Никаких но!
– Старик сверкнул глазами, и мой протест так же застрял в горле. И когда он зашел на второй круг, из меня полились слова, которые я старательно выводил, пытаясь не сфальшивить:
There's a lady who's sure
All that glitters is gold
And she's buying a stairway to heaven.
When she gets there she knows, if the stores are all closed
With a word she can get what she came for.
Ooh, ooh, and she's buying a stairway to heaven...(1)
Кивок. Все правильно, работай дальше. И я продолжил...
Нет, конечно, фальшивил - куда ж без этого. Я уже говорил, в том числе дону Бернардо, что это не мое. Но центром вселенной на эти десять минут стал не я, а он. Его гитара. Его пальцы, бегающие по ладам, выдающие ТАКОЕ, что пацаны, окружив его, пораскрывали рты и боялись произнести слово, дабы не спугнуть волшебный миг, повисший над сценой в этот момент. Потому, как после нескольких лирических куплетов начался соляк, и сеньор Ромеро наглядно продемонстрировал, что не зря дважды становился лучшим гитаристом планеты. А так же, что так просто это звание не дают; его надо заслужить, и для этого играть нужно... Как бог, не хуже!
После соляка, был мой черед 'идти на повышение'. Я не оробел, и вложил в голос всю энергию, на какую был способен. Но этого было мало - концовку я банально не вытягивал. Там требовался совершенно иной голос, повыше и посильнее моего. Хотя...
Нет, не моё. Но я честно пытался.
Всё. Гитара дона Бернардо смокла. И лишь спустя несколько долгих секунд парни очнулись, одновременно забросав старика кучей вопросов. Глаза их горели, и ручаюсь, теперь они готовы были продать душу дьяволу, но довести наш проект до ума. Тихонько сбежать уже не получится.
...Но я больше и не рвался. Я вдруг понял, что всё у нас наладится. Главное желание.
Конечно, это не просто так, помощь дона Бернардо. Это его аванс в наши с ним дальнейшие отношения. Таким незамысловатым образом он покупает меня, сажает 'на иглу' - я больше не смогу жить, как прежде, как и пацаны. Звучит грустно, но на самом деле я не жалел - оно того стоило.
Старик вскинул руку. Парни моментально замолчали. Вторая его рука тем временем вновь подкрутила что-то в настройках, и гитара издала совершенно иной звук. Более жесткий, агрессивный, но всё ещё мелодичный.