Рыцарь в потускневших доспехах
Шрифт:
И тут она взглянула на него. До этого дня он не верил в любовь с первого взгляда. Его ребенок. У него есть живой ребенок!
Буйная радость охватила его — оттого, что долгие месяцы горя, чувства вины и отчаяния — позади. Он мысленно причесал свою дочку и остановил на ней свой взгляд, подобно слепцу, к которому вдруг вернулось зрение. Внезапно Кристофер представил себе будущее в самых светлых тонах. Неважно, во сколько ему это обойдется. Он будет бороться за нее.
Он забыл и о боте, и о двигателе, глядя на девочку. Белый корпус его парусника двигался к ней.
Вопль Стефи привел Кристофера в чувство. Румпель — на правый борт. Потом он включил механизм обратного хода — но слишком поздно. Хотя Кристофер и не врезался в причал, гладкий белый нос шлюпа не выдержал удара о берег и затрещал, а его корпус задрожал.
Группа туристов, выпивающая на палубе ресторана, засмеялась над его неудачей, и его щеки стали еще пунцовей и горячее, чем от солнечного ожога. Кристофер нерешительно пригладил свои каштановые волосы.
Он надеялся прибыть, не привлекая внимания, — не удалось. Так или иначе, а он остановился. Он панически пытался вспомнить, что делать дальше.
Бот начало сносить ветром, и тут он вспомнил, что нужно привязать бот к берегу. Он бросился на корму и схватил шест. Открыл шкафчик с инвентарем и вытащил оттуда связку канатов.
Стройный мальчик со скейтом под мышкой вернулся на шатающийся причал, а Стефи убежала. И правильно сделала: Кристофер все еще не пришел в себя от их встречи.
— Вам помочь, мистер?
— Не-ет, — Кристофер произнес это слово как урожденный техасец. Одной рукой он держался за шест, а другой пытался освободить канат. Мальчик не уходил. Его юный ломающийся голос снова прервал мысли Кристофера:
— Эй, а вы на кого-то похожи.
Кристофер изумился, но не прекратил своих попыток причалить. Надо же, ведь он даже сам себя не узнает, когда смотрит в зеркало. Потом он вспомнил, что скинул очки. Кристофер молниеносно вооружился очками и взъерошил на лбу волосы. И лишь теперь поднял глаза на мальчика, притворяясь, что в очках видит лучше.
— А я тебя, кажется, не знаю, — произнес он с великолепным техасским акцентом.
Теперь его бот не двигался. Кристофер чувствовал ужасный влажный жар — словно в знойный-знойный день. Его рубашка прилипла к вспотевшей спине. Он мечтал о холодном питье. Но, открыв холодильник, не обнаружил там ничего, кроме пустых банок из-под пива, плавающих в теплой воде. Кристофер достал банку и сплющил ее рукой, а потом с отвращением швырнул на пол кубрика. Мальчик наблюдал за ним, а затем тоже заглянул в холодильник:
— Неужели вы все выпили сами?
Кристофер ничего не ответил Патрику и перевернул холодильник. На пол полилась вода и посыпались пустые банки. Патрик изумленно вытаращил глаза:
— Неудивительно, что вы натолкнулись на причал.
— Заткнись, мальчишка.
— Патрик, — ровным голосом представился мальчик.
Кристофер уставился на него.
— Мистер, а вы уверены в том,
Кристофер с брюзжанием швырнул канат на причал. Патрик бросил свой скейт и поднял канат.
— Ты грубо обращаешься со своим снаряжением, мальчик.
Патрик взглянул из-за скейта на черный пролом на носу парусника:
— Как и вы.
Глаза Кристофера сузились так же, как и глаза Патрика.
— Ты воспользовался запрещенным приемом, парень.
Долго они молча смотрели друг на друга — двое мужчин, вызывающих друг друга на поединок.
— Держу пари: твоя мать ищет тебя. Взгляд Патрика дрогнул. Его рука завертела узел, дергая его все сильнее.
— Я живу с тетей, поэтому…
Казалось, подросток готов заплакать. Но не переставал трудиться. Он ловко сделал петлю, накинул ее на шест и протянул его Кристоферу, Кристофер вспомнил, что родители Патрика умерли, и поразился мужеству узколицего мальчика. Паренек встретился лицом к лицу с бедой и на собственном опыте знал, что делать, если тебя постигло горе.
— Эй, извини… Патрик. — Кристофер говорил теперь сердечнее. Он испытывал смутное уважение к незнакомому мальчику. В нем зарождалось новое сильное чувство, какого он никогда не испытывал прежде к чужому ребенку.
Их глаза снова встретились. Взгляд у Кристофера был смущенный.
— Все в порядке, — ответил паренек. Улыбка пробежала по его юному тонкому лицу. Он начал развязывать другой канат. — Откуда вы приехали?
Кристофер переминался с ноги на ногу.
— У меня ранчо на запад отсюда. — Его ответ не был ложью.
— Вы не похожи на владельца ранчо.
Кристофер поморщился.
Вдвоем они справились с ботом. Кристофер увидел, что Патрик проверяет крепежи и переделывает почти все, сделанные хозяином. Мальчик помедлил на причале, будто оттягивая их расставание.
— Если хотите, я могу выбросить пустые банки.
Кристоферу тоже не хотелось расставаться.
— Хорошо.
Патрик направился на борт и с энтузиазмом принялся собирать банки.
— Спасибо, — промолвил Кристофер.
— Как надолго вы сюда? — поинтересовался Патрик.
— Ты всегда ходишь кругами, суя нос в чужие дела? — спросил Кристофер, но сейчас голос у него был ласковый.
Патрик встал, скрестив на впалой груди руки:
— Моя тетя — хозяйка этого ресторана и причала. Моя обязанность — собирать деньги с вновь прибывших. Я спустился сюда сказать, чтобы вы не причаливали здесь: это место ее друга, он приплывает вечером. Но вы уже заняли его.
— Тогда мне лучше отплыть отсюда.
— Нет! — Патрик обеспокоенно взглянул на поврежденный нос шлюпа и переборку. — Я имею в виду… Думаю, вам все же лучше остаться здесь.
Кристофер вспомнил, как оба ребенка убежали, спасаясь; как хлопала на него крыльями цапля; как его шлюп врезался в причал. К нему возвратилось то, на что он уже и не рассчитывал после ухода Салли, — чувство юмора. И он робко произнес:
— Не говоря о том, что я еще сломаю при отплытии.
Патрик улыбнулся во весь рот: