Рыцари Серебряного Щита
Шрифт:
— Почтенный суд, ведь судьи льгут…
Сова, сидящая с правой стороны, — наверно, прокурор, — гневно замахала крыльями.
— Всё, что она говорит, не имеет никакой юридической силы. Вместо «лгут» она сказала «льгут». Что это значит? Двойка по грамматике и орфографии!
— Весьма справедливо, — покорно склонила голову Данка. — Я умышленно так произнесла это слово. Прошу почтенный суд обследовать текст соглашения. И там он обнаружит, что вместо «душу» написано «душю», а вместо «послушно»— «послушьно». Стало быть, чертям принадлежат не наши души, а…
— Двойка, двойка по грамматике! —
— А кроме того, — ещё увереннее продолжала Данка, — там, в соглашении, нет наших подписей. Там что ни имя — то ошибка. Только шутки ради можно так писать…
Сова-защитник взлетела к Оркиусу на рога и, освещая текст собственными глазами, начала читать:
— «Донута» написано через «о» вместо «а». В слове «Андрейка» пропущено «н». Далее — «Кистя» вместо «Кристя», а у Здися нет на конце мягкого знака и, кроме того, весь конец слова заляпан кляксой, да такой ужасной, какой я в жизни ещё не видала. Это не документ, а — прошу у суда прощение — балаганная шутка. Нужно ли давать суду эту бумагу для осмотра?
Сова-председатель отрицательно покачала своей огромной головой и вновь затянула нараспев:
В небес синеву, где лишь звёзд сияние, Суд удаляется — на совещание…Все пятеро тут же расправили крылья, приготовившись к старту, и в плотном строю, словно авиазвено, взлетели ввысь. Когда они уже скрылись из виду, Оркиус щёлкнул зубами и показал Дануте язык.
— Вы не слишком вежливы, — заметил Андрейка и показал, в свою очередь, чёрту «нос».
— Ах ты, кудлатый прохвост! — возмутился Здись, вытаскивая рогатку, а Кристя щипнула дьявола за волосатую икру.
— Спокойствие! Они уже летят, — предупредила Данка. Совы описали круг, приземлились и, широко раскрыв глаза, продекламировали:
Суд решить — так честь имеет: Взять их души чёрт не смеет, А за ошибки он заслужил, Чтоб «двойку» иль «кол» ему суд влепил!Одновременно забарабанили сто пар копыт. Пыль гигантским столбом взвилась к небу.
А когда пыль осела, ребята с удивлением обнаружили, что они одни. Только чуть поодаль, опершись на саблю, неподвижно стоял Твардовский. Светились по-прежнему цветы коровяка. Вокруг холма дремал чёрный лес.
— Прошу прощения, пан Твардовский, но вы проиграли процесс, — сказал Андрейка.
— Проиграл, — печально подтвердил чернокнижник. — Пойду погуляю тут неподалёку, а в полночь исчезну и оставлю вас, наконец, в покое…
По песку, отдаляясь, зашелестели его шаги.
Ребята с минуту угрюмо молчали, а потом Здись вслух высказал мысль, которая тревожила
— Сейчас он исчезнет, а завтра вечером, глядишь, опять появится. Или нам, или кому-нибудь другому нашкодит. Выглядит вроде бы как порядочный человек, а на самом деле — просто этакий взрослый хулиган… Что-то надо сделать…
— Но что?
— Откуда я знаю?
— Может быть, он уже не будет больше…
— Брось ты! Если бы не Совы, то представляешь, как славно мы бы с тобою выглядели…
— И байдарочники чуть-чуть нас не зацапали.
— Пионерам водку давал!
— Он очень невежливый, грубый, — вставил Андрейка.
— И зачем только мы вообще его с Луны стянули?
— Он сам слез. Я без всякой задней мысли поглядела в бинокль!
— Послушайте! У меня — идея! — воскликнул Здись.
— Тише, а то он ещё услышит…
— Идея! Как только месяц начнёт всходить, мы притянем его лучи биноклем и отправим по ним Твардовского снова туда, откуда он пришёл…
— Я могу направить бинокль на Луну, но кто-нибудь должен переправить его туда. Сам ведь он наверняка не пойдёт.
— Я это сделаю. Нет никого среди вас сильнее меня.
— А если он и тебя прихватит с собой?
Здись посмотрел на лес. Небо на востоке посветлело, а верхушки деревьев стали ещё более чёрными.
— Мало у нас времени, — проворчал Здись. — Если он и меня прихватит, — плохо дело. Но нельзя же такого типа оставлять на Земле. Слышала, как он кричал, что у крестьян землю отберёт, что будут они на него вкалывать?
— Слышала… Если он тебя похитит, то ты уж там навсегда останешься, — произнесла Данка, и голос её дрогнул.
— Я не хочу, чтобы он тебя похищал, — всхлипнула Кристя.
— Чего плачешь? Вы же сами мне говорили, что сейчас строится ракета, которая полетит на Луну. В случае чего пусть оставят одно место в ней, чтоб меня потом взять обратно.
— А как же ты будешь там учиться?
— Самостоятельно. По книгам.
— Но у тебя ведь нет их с собой.
— Вышлете по почте.
— Так там, наверно, нет почтальонов.
— Почту всюду получают, почта куда угодно доходит. — Здись нетерпеливо махнул рукой. — Если будете столько болтать, то ничего из этого не выйдет. Глядите…
Небо светлело всё больше и больше. Широкое полукружье, излучавшее блеск, гасило низкие звёзды.
— Здись…
— Хотите, чтобы Твардовский со своими дьяволами всякие штучки на Земле выкомаривал?
— Давай попрощаемся, Здись!
Девочки поцеловали его, а Андрейка крепко, по-мужски пожал протянутую Здисем руку.
— Ну что же, отойдите немного, чтобы вам удобнее было наводить бинокль, а я его сейчас позову… Пан Твардовский!
Здись вскарабкался по стволу поваленной ели и встал между корнями, на самом верху. С этого места уже хорошо была видна полоска выплывающего из-за леса месяца — холодная и острая, как бритва. Здись неожиданно почувствовал резкую, щемящую боль в сердце: ведь вполне может статься, что он последний раз стоит среди леса, что уже через минуту-другую он очутится между голыми скалами, на которых не растут ни деревья, ни трава, по которым не бегут ручьи, не текут реки. А может быть, вернуться, убежать? Время ещё есть…