Рыцарские ордена в бою
Шрифт:
Полный доспех Фридриха де Зигрейхена (1425–1476), пфальцграфа и курфюрста княжества Пфальц на Рейне. Работа Томазо да Миссалья. Милан, 1460 год. Итальянские мастера были настолько искусны, что могли изготавливать доспехи в стиле тех стран, куда они экспортировались, и даже немцы, имея в XV веке, свои собственные крупные центры производства лат, импортировали доспехи в немецком стиле из Милана. Большая часть этих доспехов, за исключением шлемов, повторяет итальянские доспехи по форме, но имеет отдельные неитальянские детали конструкции и украшения. Данные доспехи представляют собой отличный образец итальянских экспортных лат (в данном случае для Германии). Гладкие пластины контрастируют с рублеными очертаниями немецких «готических» доспехов. Глухое забрало шлема сделано по заказу, на территории Италии шлемы с забралом популярностью не пользовались.
Несмотря на разногласия и вооруженные конфликты, Тевтонский орден периодически заключал мирные договоры со своими воинственными соседями. Так, в 1343 году рыцари-монахи заключили мир с Польшей (Калишский договор), а в 1398 году с Литвой (Салинский договор). В свое время Ягайло Польский и Витовт (Витаутас) Литовский в обмен на поддержку рыцарей-монахов в походах против Москвы и Орды оказали военную помощь Тевтонскому ордену в подавлении сопротивления самогитов. Но в 1409 году конфликты между Тевтонским орденом и соседями возобновились с новой силой. Дело в том, что в это время
Барбют. Милан (мастерская Миссалья), около 1470 года. У барбюта отверстие для лица Т-образной формы. Такая форма в точности воспроизводит классический греческий «коринфский» шлем. Было высказано предположение, что это точная копия скульптурного изображения коринфского шлема или какого-то сохранившегося его образца.
Мечи западноевропейских рыцарей гостей-крестоносцев. Европа, XIV век.
Обычно Тевтонский орден придерживался осторожной и выжидательной политики и чаще пускал в ход опытных дипломатов, но начиная с 1408 года действия рыцарей-монахов стали резче и агрессивнее. Они все чаще, диктуя свои условия, напоминали соседям о своем военном превосходстве. Такой политикой орден был обязан своему новому великому магистру Ульриху фон Юнгингену (был магистром с 1408 по 1410 год).
Надгробие рыцаря конца XIV века. Многие гости-крестоносцы, которые присоединились к Тевтонскому ордену при защите Пруссии против польско-литовского вторжения, носили точно такое же защитное снаряжение. Благодаря рыцарским надгробиям мы имеем возможность изучать и датировать рыцарское вооружение эпохи Средневековья. На надгробиях рыцари изображались в полном вооружении. Все детали доспехов и оружия выполнены с фотографической точностью, так как их делали с реальных образцов. Также надгробие должно было нести имя покойного и дату смерти, но, что особенно интересно, и то, как именно умер рыцарь, показывали специальные геральдические фигуры. Так, например, если павший в сражении или в бою рыцарь был на стороне победителей, то в ногах изображали живого льва (как на данном надгробии). Убитый в сражении на стороне побежденных изображался с ногами, упертыми в спину поваленного и бездыханного льва. Если рыцарь попирал ногами собаку, значит, он почил в мире. Рыцарь, умиравший в плену до выкупа, изображался без шпор, шлема, меча, но с ножнами на боку. Часто рыцарь, проведший жизнь в военных подвигах и презиравший смерть в битвах, вместо того чтобы пользоваться заслуженными почестями, на старости лет удалялся в монастырь, чтобы кончить жизнь в покаянии. После смерти его изображали полностью вооруженным, с мечом при бедре, но под монашеской рясой того ордена, к которому он принадлежал, а в ногах рисовали щит в виде доски. Когда рыцарь, одержав на судебном поединке победу, умирал от раны, то его представляли в тех доспехах, в которых он бился, и держащим в скрещенных руках топор и меч. Кто был убит в поединке за оскорбление чести, того представляли на могильном памятнике полностью вооруженным, со скрещенными руками, а топор, меч и другое наступательное оружие изображали подле. Если рыцарь изображен со скрещенными ногами, это значит, что он был участником крестового похода.
В самой Самогитии волнения начались еще в 1401 году. Тогда их открыто поддерживал Витовт. Но в 1402 году политическая неопределенность (в то время друг братьев Ягайло, Свидригайло, перешел на сторону Тевтонского ордена и многое рассказал рыцарям-монахам о планах и делах литовских князей) побудила Ягайло и Витовта временно приостановить свою военную политику относительно Самогитии. В соответствии с мирным договором с Тевтонским орденом, заключенным в 1404 году в Росязе, Польша выкупила Добжин за большую сумму. Но проблема самогитов и их территорий оставалась нерешенной. В то же самое время рыцари-монахи предпринимают ряд жестких карательных операций, цель которых — подавить сопротивление недовольных. В 1407 году самогиты обратились с просьбой о помощи к правителям западных стран. В посланиях, распространявшихся среди дворов, говорилось, что рыцари-монахи всячески притесняют самогитов, принявших христианство. Так, ничего не добившись, самогиты в 1409 году вновь поднимают восстание против ордена (этому немало способствовали Ягайло и Витовт). Требования великого магистра Ульриха фон Юнгингена о прекращении помощи мятежным самогитам со стороны Литвы и Польши спровоцировали призывы к войне в обеих странах. А непосредственным толчком к началу военных действий послужил захват рыцарями-монахами речных барж Ягайло около Рагнита. Баржи везли продовольствие самогитам, которые страдали из-за голода. Но рыцари-монахи утверждали, что под припасами было укрыто оружие и защитное снаряжение, предназначенное для восставших самогитов. Помимо этого ордену стало известно о том, что Витовт убеждал самогитов «захватить Кенигсберг и топить рыцарей», он также говорил: «Недалек тот час, когда я буду поить своих коней в Рейне!» Для урегулирования конфликта Тевтонский орден направил своих представителей к польскому королю (в то время Витовт находился в формальном подчинении у Ягайло). После чего польские послы были направлены в Мариенбург (Мальборг). Там в резиденции Тевтонского ордена польские послы в ответ на угрозу магистра, что он наберет войско и нападет на великое княжество Литовское, ответили: «Перестань, магистр, страшить нас, что пойдешь войной на Литву, так как если ты решишь это сделать, то не сомневайся, что как только ты нападешь на Литву, наш король немедленно вторгнется в прусские земли». В ответ на это заявление 6 августа 1409 года орден объявляет Польше войну. Так началась «Великая война», которая длилась до 1411 года.
Статуя польского короля Владислава Ягайло в часовне Святого Казимира в кафедральном соборе Вильнюса, Литва.
В начале войны тевтонским рыцарям удалось глубоко продвинуться на территорию Польши. Было захвачено много замков, а в замке Швец тевтонцами из польского плена был освобожден комтур Генрих фон Плауэн, который впоследствии станет магистром ордена. Под Велунем на территории Новой Марки 4 сентября тевтонцы нанесли поражение польскому войску. Но уже 23 сентября новое польское войско начало успешно отвоевывать свои земли у рыцарей-монахов. В это время литовское войско вместе с самогитскими повстанцами стало осаждать замки ордена. Воевать на два фронта ордену было тяжело, поэтому тевтонцы были вынуждены предложить полякам заключить перемирие. Поляки, не готовые к длительной войне, довольно охотно согласились заключить мирный договор. Так, 8 октября 1409 года при посредничестве короля Богемского Венцеслава (Вацлава) между рыцарями-монахами и поляками было заключено перемирие, которое должно было продлиться до дня святого Ивана Купалы, 24 июня 1410 года, чему Богемия выступала гарантом. Но, несмотря на заключение перемирия, все понимали, что война неизбежна. Поэтому обе стороны, чтобы максимально использовать выпавшие месяцы перемирия, помимо массовых приготовлений к военным действиям применяли и различные политические уловки, чтобы обеспечить себе сторонников в будущей войне. Так, обе враждующие стороны посылали свои миссии к европейским дворам. Помимо этого они обращались в различные европейские суды, дабы те своим решением оправдали их позиции. Но, несмотря на все усилия, польско-литовская дипломатия была менее успешной, чем Тевтонского ордена. Правда, для достижения положительного результата рыцарям-монахам пришлось потратить изрядную сумму денег и пойти на некоторые территориальные уступки. Так, например, в 1409 году Тевтонский орден гарантировал мир с Калмарским союзом Скандинавии, недорого продав остров Готланд шведской королеве Маргарет. Все это было сделано с одной целью — оправдать в глазах Европы деятельность военно-монашеского ордена, которая с каждым годом, особенно после того, как Литва приняла христианство, вызывала все больше нареканий.
Крещение Литвы. Картина польского художника Яна Матейко (1838–1893).
Сильные проблемы с формированием «правильного» общественного мнения в европейских странах по поводу крестовых походов, организованных Тевтонским орденом против язычников-литвинов, появились у рыцарей-монахов уже после женитьбы литовского князя Владислава Ягайло на польской королеве Ядвиге (в феврале 1386 года Ягайло принял христианство, корону и Ядвигу, чтобы в итоге стать польским королем Владиславом II Ягелло Польским). Ягайло, став христианским монархом, тут же предложил крестить Литву. Он после свадьбы, проходившей в Кракове, отправился в свою старую столицу Вильнюс, где и объявил о декрете, отменяющем древних языческих богов. Крещение жителей Литвы происходило в массовом, часто принудительном порядке. Таким образом, благодаря женитьбе литовского князя на польской королеве произошло объединение двух враждебных Тевтонскому ордену сторон, а переход Литвы в католицизм не только еще больше способствовал сближению поляков и литвинов, но и лишил рыцарей-монахов пропагандистской основы тотальной наступательной кампании — обращение язычников в истинную веру. С этого момента Тевтонский орден уже не мог вести военные действия против Литвы под эгидой крестовых походов. Но, несмотря на это обстоятельство, рыцари-монахи не намерены были прекращать борьбу. Они везде заявляли, что принятие Литвой католицизма — это обман, на самом же деле литовцы остаются язычниками и, как прежде, поклоняются своим идолам. Действительно, на польско-литовских землях (особенно на периферии), жители которых приняли католицизм, существовали языческие группы (например, татары из Золотой Орды). Но численность язычников была небольшой по сравнению с теми, кто перешел в католическую веру. В целом требования и претензии Тевтонского ордена одобряли многие гости-крестоносцы, которые продолжали участвовать в боевых действиях на стороне рыцарей-монахов. Многие западноевропейские рыцари считали, что Ягайло только симулировал переход в христианство, дабы завладеть польской короной. Интересно, что и большинство польской знати на первых порах неодобрительно и недоверчиво относились к своему новому иноземному королю. Понадобилось несколько лет, чтобы польские подданные изменили в лучшую сторону мнение о своем короле. Отношение поляков к Ягайло проявилось в начале декабря 1409 года, когда будущий архиепископ Гнезно Николас Траба принял участие в секретном совещании Ягайло Польского и Витовта Литовского в Брест-Литовске (современный Брест), на котором был разработан план наступления на земли Тевтонского ордена. Последовавшие после этой встречи дипломатические маневры привели к тому, что союзником польского короля и литовского князя стал князь Януш Мазовецкий, а Зимовит IV остался нейтрален (слишком высока была военная репутация рыцарей-монахов), правда, герцог Померании, несмотря на уговоры поляков, встал на сторону Тевтонского ордена. Но главным было то, что литовский и польский народы были психологически готовы встретиться в решающей схватке с грозными рыцарями-монахами.
Мечи западноевропейских рыцарей, гостей-крестоносцев. Германия, XIV век.
На встрече в Брест-Литовске союзники (Ягайло и Витовт) решили начать наступление на рыцарей-монахов летом 1410 года после истечения срока перемирия. Местом сбора союзного войска должна была стать Мазовия, откуда было решено нанести удар на столицу Тевтонского ордена Мариенбург, взять его, одним ударом решив исход противостояния. Полностью согласовав свои действия, Ягайло и Витовт использовали оставшиеся зимние месяцы для серьезной подготовки к военному походу. Так, например, по приказу Витовта в Беловежской Пуще делаются запасы для дальнего похода. Заготавливается продовольствие (мясо убитых зубров, лосей, оленей и кабанов засаливали в бочках), оружие, защитное снаряжение и бревна (для наведения мостов через реки).
Одним из главных просчетов рыцарей-монахов было то, что они не считали возможным участие в военных действиях против ордена объединенных сил поляков и литовцев (Ягайло и Витовт тщательно скрывали свой союз). Ведь между Польшей и Литвой слишком часто возникали различные конфликты и ссоры, в ходе которых с обеих сторон проливалась кровь. Даже духовенство Польши и Литвы, как и на Западе, очень часто не желало подчиняться воле правителей, а местное дворянство частенько просто игнорировало свои феодальные обязанности. К тому же Ягайло и Витовт никогда не водили своих воинов в глубь Пруссии. Все вышеизложенное убеждало руководство Тевтонского ордена в том, что польские и литовские армии нанесут удары в разных направлениях, далеко расположенных друг от друга, например в Самогитии и Западной Пруссии или даже в Кульме. Просчитывая возможные направления ударов разрозненных вражеских армий, Великий магистр Ульрих фон Юнгинген рассчитывал больше на оборонительную тактику, в которой основная роль отводилась местным орденским отрядам. В то время как главные силы рыцарей-монахов должны были остановить продвижение польского войска, в составе которого были тяжеловооруженные конные польские рыцари (тевтонцы считали поляков наиболее опасными, чем легковооруженных литовцев), в земли Западной Пруссии. Помимо тяжеловооруженной рыцарской конницы великий магистр Ульрих фон Юнгинген планировал во время боевых действий активно применять артиллерию, которая к тому времени уже показала себя в качестве хоть и дорогого, но довольно-таки эффективного оружия дальнего боя (первое применение пушек рыцарями-монахами упоминается в 1381 году). Так, например, еще в 1408 году литейщикам Мариенбурга удалось отлить огромную пушку, получившую название «Бешеная Грета» (вес пушки — 16 тонн, калибр — 680 мм, максимальный вес ядра достигал 400 кг). Ствол этой пушки при транспортировке разбирался на две части, а каждое ядро перевозили на отдельной телеге (в поход брали не больше 14 ядер). При штурме замков пушка «Бешеная Грета» показала свою эффективность. Гарнизоны осаждаемых замков были настроены на длительные осады, а тут пара выстрелов — и в стене или воротах образовывалась брешь, в которую устремлялись рыцари ордена, и через пару часов замок был уже взят.
Осада крепости с применением больших бомбард. Миниатюра XV века.
Пока продолжалось перемирие, представители Тевтонского ордена и польского короля в Европе массово вербовали наемников, зачастую перекупая их друг у друга. Орден активно призывал под свои знамена прежних гостей-крестоносцев, отличившихся еще в прошлых крестовых походах (несмотря на то что приходилось потворствовать прихотям некоторых из своих гостей, тевтонские рыцари видели в них, по существу, самофинансировавшихся наемников, являвшихся ценным дополнением к военным силам ордена). Так, например, 20 января 1410 года агент рыцарей-монахов Дитрих фон Логендорф сообщал из Лондона, что король Англии Генрих IV уже встретился с представителями Польши и Литвы, но ответил им отказом, сказав, что он считает себя «сыном Пруссии». В свое время Генрих Боленброк, будучи еще простым графом Дерби, участвовал в нескольких крестовых походах, организованных Тевтонским орденом на литовские земли. Он стал самым прославленным английским гостем — крестоносцем ордена. Во время осады Вильнюса Генрих Боленброк, по словам летописца: «Имел много прекрасных лучников, принесших существенную пользу». Вторая военная кампания графа Дерби 1392 года хорошо иллюстрирует финансовые выгоды, которые получал Тевтонский орден от своих гостей-крестоносцев. Так, свита Генриха состояла более чем из 100 человек, содержание которых обошлось кошельку Ланкастеров в 4360 фунтов. Большая часть этих денег осела в местной прусской казне ордена (деньги были уплачены за закупку провианта, некоторого снаряжения, наем лодок, подвод и т. п.).