Рюрик
Шрифт:
Между тем необходимо иметь в виду особое происхождение этого князя, ставившее его в несколько своеобразное положение по сравнению со старшими братьями. Владимир был рожден от рабыни, то есть являлся внебрачным сыном Святослава. Вероятно, даже в языческой Руси это могло иметь определенное значение для дальнейшей судьбы княжича [404] . Представление о нем как о «робичиче» существовало по крайней мере до его вокняжения в Киеве (что проявилось в драматической истории его женитьбы на Рогнеде). Казалось бы, этому противоречит поставление Владимира на новгородский стол, очень значимый для Руси (сам Святослав, сын и наследник Игоря, по сообщению Константина Багрянородного, когда-то княжил в Новгороде [405] ). Но можно думать, что в 970 году Новгород интересовал Святослава менее всего; Ярополк и Олег получили владения в Южной Руси, а Владимир на далекой северной окраине Древнерусского государства, которая, впрочем, могла и выйти из повиновения («Если не пойдете к нам, то сами добудем себе князя») [406] . Так, первые княжения среди самих Рюриковичей не просуществовали и десятка лет. Став киевским князем, Владимир продолжил укрепление своей единоличной власти.
404
Ср. мнение, что Владимир не мог считаться «незаконнорожденным» (Карпов А. Ю.Владимир Святой. М., 1997. С. 12), хотя далее автор не обходит вниманием отличие
405
Константин Багрянородный.Указ. соч . С. 45.
406
Карпов А. Ю.Указ. соч. С. 50–51.
Время правления Владимира Святославича для Рюриковичей ознаменовалось несколькими существенными явлениями. Князь расширил пределы своей земли за счет включения территорий ряда славянских и даже балтских (ятвяги) племен. При этом было фактически покончено с местными племенными княжениями. В 980 году Владимир присоединил Полоцкое княжество, где правил варяг Рогволод. Вероятно, с этого времени на Руси установился принцип, что князем может быть только представитель рода Рюриковичей, а вся Русь считается владением именно этого рода. Даже в Новгороде, традиционно называемом в исторической науке «боярской республикой», власть князя являлась обязательным элементом государственного управления. Семья Владимира была значительной: летописи называют как минимум 12 его сыновей, есть сведения и о наличии нескольких дочерей. Происхождение детей Владимира по женской линии было, конечно, различным и отчасти интернациональным, но последний факт вряд ли свидетельствует о какой-то продуманной династической политике княжеского рода в языческий период. Подлинный «прорыв» в этом плане наступил со времени крещения самого князя и христианизации подвластного ему государства. В 988 году Владимир заключил брак с сестрой византийских императоров Константина VIII и Василия II Болгаробойцы Анной (дочь императора Романа II от брака с дочерью простого харчевника Анастасией, ставшей императрицей Феофано). С тех пор Рюриковичи устанавливают тесные династические связи с правящими родами многих сопредельных (а иногда и весьма далеких) стран, тем самым фактически войдя в семью христианских династий, а также (благодаря уникальному геополитическому положению Руси) и азиатских правящих родов [407] .
407
Лучшим обобщением этой династической политики за домонгольский период до сих пор остается труд: Пашуто В. Т.Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 419–429.
Среди сыновей Владимира был и второй «бастард» Рюриковичей — Святополк (Окаянный), родившийся «от двух отцов», реально, вероятно, сын Ярополка, знавший о своем происхождении [408] , чем и объяснялась его активность в 1015–1019 годах, хотя и среди детей Владимира к моменту смерти князя он оставался старшим. Незаконное происхождение впоследствии, хотя и не было широко распространенным явлением среди русских князей, сыграло существенную роль в политической истории ряда княжеств. Но главное, на рубеже X–XI веков Владимир направил своих сыновей на княжения в различные древнерусские города, большинство из которых были центрами старых племенных княжений. Таким образом был осуществлен второй династический раздел Древней Руси.
408
Из последних работ, подтверждающих это происхождение: Белецкий С. В.К вопросу о правовом статусе Святополка Ярополчича в годы великого княжения Владимира Святого // Восточная Европа в древности и средневековье. X Чтения памяти В. Т. Пашуто. Материалы конференции. М., 1998. С. 7–10.
Старший сын Владимира от чешки, Вышеслав, до своей смерти в 1010 году был князем Новгорода. В этом можно видеть продолжение традиции, начатой еще Игорем и поддерживаемой князьями в дальнейшем, — старший сын правит в «северной столице» Руси. Второй сын, Изяслав, старший из родившихся от Рогнеды, стал князем Полоцка. Он умер в 1001 году, прожив чуть более двадцати лет. Его потомки образовали династию полоцких князей, сохранявшую свои владения и при Ярославе Мудром, и при Ярославичах, и при Владимире Мономахе вплоть до середины XIII века. Примечательно, что именно это княжество стало первым по времени образования среди княжеств удельной Руси. Его автономность, вероятно, основывалась на каких-то древних племенных традициях — Изяслав стал наследником не столько отца (Владимира), сколько деда по матери (Рогволода), продолжив его род по женской линии. Это, кстати, заставляет задуматься о значении родства по матери в генеалогической картине всего Рюрикова рода, которая не является для нас полностью ясной из-за отсутствия сведений о значительной части жен и дочерей древнерусских князей. Во всяком случае, родство по женским линиям не только учитывалось, но и в определенные моменты, надо думать, могло играть весьма важную роль в политической ситуации [409] . История преемственности власти в Галицко-Волынской Руси XIII–XIV веков, когда наследниками становились родственники по женским линиям из иностранных династий, а не свои же (более отдаленные, конечно) родственники по мужской, показывает, что пример полоцких Изяславичей не представляет собой столь уж исключительного явления в истории Древней Руси.
409
В этой связи любопытно, кстати, наследование имен по женской линии: имя Рогволод, например, известно (и причем исключительно) в династии полоцких князей, Владимир Мономах носил родовое прозвание деда по матери, а сын Мономаха Мстислав — имя в честь деда по матери «Харальд». О принципах имянаречения в роду Рюриковичей см. фундаментальную работу: Литвина А.Ф., УспенскийФ. Б.Выбор имени у русских князей в X–XVI вв.: династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006; здесь же и справочник по антропонимии рода Рюриковичей — с. 461–626.
Святополк (в крещении Петр), вероятно, третий по старшинству сын Владимира, получил во владение Туровскую землю, не очень выгодную в экономическом отношении, но довольно близко расположенную к Киевщине. Ярослав (в крещении Георгий), сын Рогнеды [410] , был отправлен в Ростов, а после смерти Вышеслава в Новгород. Еще один сын Рогнеды, Всеволод, стал князем на Волыни (здесь Владимир основал город, назвав его своим именем). Святослав (возможно, сын другой чешки) — князем древлянским, Мстислав (в крещении Константин) — тмутороканским (бывшая греческая колония Таматарха, затем хазарская крепость Самкерц, перешедшая под власть Руси), Станислав — смоленским. Позвизд княжил где-то на Волыни (возможно, в Луцке), Судислав — во Пскове. Сыновьями «болгарыни» (скорее всего, из Дунайской Болгарии) были Борис (в крещении Роман), княживший сначала на Волыни, затем в Муроме, а позже в Ростове, и Глеб (в крещении Давыд) — князь Суздаля, а с 1010 года — Мурома. Еще А. Н. Насонов обратил внимание на тот факт, что среди уделов отсутствуют Переяславль и Чернигов, которые, очевидно, остались под непосредственным контролем киевского князя, сохранявшего единство южной «Русской земли» [411] .
410
Следует заметить, что его летописная дата рождения — 978 год, вычисляемая из сообщения о его возрасте на момент смерти, вряд ли верна. Антропологическое исследование его останков показало, что князь прожил примерно 66 лет, а значит, родился незадолго до 988 года (Рохлин Д. Г.Итоги
411
Насонов А. Н.«Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 31–32.
Историки по-разному оценивали раздел владений Владимира, однако, думается, правы те, кто считает эту реформу попыткой укрепления государственного единства. Сыновья Владимира не были полноправными владетелями своих земель — они являлись наместниками отца, проводниками его политики, и Владимир мог переводить их из одного города в другой [412] . Но этот раздел таил и опасность разделения Руси — Владимировичи, находясь вдалеке от отцовской власти, стремились к большей самостоятельности. Имеется по крайней мере два бесспорных свидетельства тому: заговор Святополка и мятеж Ярослава, отказавшегося посылать дань в Киев [413] . Это были первые ростки удельного сепаратизма, первые признаки грядущей удельной системы.
412
Котляр Н. Ф.Древнерусская государственность. С. 87.
413
Повесть временных лет. С. 58; Назаренко А. В.Немецкие латино-язычные источники IX–XI веков. С. 141. Следует, впрочем, иметь в виду, что заговор Святополка мог быть направлен и на свержение власти Владимира в Киеве, тем более что Святополк являлся прямым наследником престола. Свидетельства скандинавских саг о конунге Висавальде не дают однозначных оснований видеть в нем Всеволода Владимировича (Джаксон Т. Н.Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарий. Т. 1. М., 1993. С. 211).
Смерть Владимира в 1015 году привела к новой, масштабной усобице. Киевским князем на вполне законных основаниях стал Святополк, но Ярослав решился оспаривать его право на престол. В междоусобной войне погибли Борис, Глеб, Святослав и, наконец, сам Святополк. В 1019 году в живых осталось только трое сыновей Владимира: Ярослав и его младшие братья Мстислав и Судислав. Таким образом, вне контроля Киева находились только периферийные Полоцк (там княжил сын Изяслава Брячислав), Псков и Тмуторокань. В 1024 году вспыхнул конфликт между Ярославом и Мстиславом. Он завершился тем, что братья «разделили Русскую землю по Днепру». Это событие иногда трактуется как установление соправительства, «дуумвирата» князей [414] , открывающего череду многочисленных «триумвиратов» и «дуумвиратов», продолжавшихся вплоть до конца XII века. Но летописные данные не всегда дают возможность для таких выводов. Не говоря уже о том, что термины политической истории Древнего Рима вряд ли применимы для истории Древней Руси, сама сущность подобного рода явлений в политической жизни Руси значительно отличалась от принципов коллегиального управления должностных лиц в античные времена. Так, о «дуумвирате» Ярослава и Мстислава может свидетельствовать лишь их совместный поход на Червенские города в 1031 году, а при «триумвирате» Ярославичей, предположение о существовании которого опирается также только на факты нескольких совместных действий трех сыновей Ярослава Мудрого (остальные к тому времени уже умерли), у каждого князя не только были свои владения, но и существовал «старейший» среди них — Изяслав.
414
Котляр Н. Ф.Древнерусская государственность. С. 121–124.
После внезапной смерти Мстислава в Чернигове в 1036 году Ярослав вновь объединил почти всю Русскую землю под своей властью, посадив в темницу и своего последнего брата, псковского князя Судислава (его выпустили только Ярославичи, после чего он принял постриг и вскоре умер). Несмотря на то что, по крайней мере, у Святослава и Мстислава были сыновья, дальнейшая родословная Рюриковичей продолжилась только от Изяслава (Полоцкая ветвь) и Ярослава Мудрого.
Эпоха княжения сына Владимира Ярослава Мудрого была временем дальнейшего укрепления и развития Древнерусского государства. Ярослав был женат дважды. От первого брака у него был сын Илья, который недолго княжил в Новгороде (как старший сын киевского князя) и умер в 1019/1020 году. Второй раз Ярослав женился в 1019 году на Ингигерд, дочери шведского короля Олава Шётконунга, получившей в крещении имя Ирина. От нее у Ярослава родилось шесть сыновей и три или четыре дочери. Старший сын Владимир (1020–1052) княжил в Новгороде. Далее по старшинству шли Изяслав (Дмитрий) (1024–1078), Святослав (Николай) (1027–1076), Всеволод (Андрей) (1030–1093), Игорь (Георгий или Константин) (1032–1060) и Вячеслав (Меркурий) (1036–1057). Дочери были выданы: Елизавета за норвежского конунга Харальда Сурового, Анна за французского короля Генриха I и Анастасия за венгерского короля Эндре I.
Перед смертью в 1054 году Ярослав вновь разделил державу между своими сыновьями. Согласно его завещанию, киевским князем стал старший из братьев Изяслав, он же должен был считаться старшим из всех русских князей («Слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня»), Святослав получил Чернигов, Всеволод — Переяславль (три центра южной «Русской земли»), Игорь — Владимир-Волынский, Вячеслав — Смоленск. Вячеслав и Игорь через несколько лет умерли, их уделы, очевидно, были поделены между старшими братьями. Существенно то, что «ряд» Ярослава, по всей видимости, устанавливал лествичный (от старшего брата к младшему) порядок наследования княжеских столов (о том, каков был порядок престолонаследия на Руси ранее, сказать сложно, учитывая отсутствие надежных данных), о чем свидетельствует статья «Повести временных лет» под 1093 годом [415] . Этот порядок в масштабах Киевского княжества в целом соблюдался до 1113 года и несколько позднее, в некоторых княжествах он сохранялся в отдельных ветвях потомков Ярослава. Но его нарушение, как и нарушение одного из главных принципов завещания Ярослава — «жить мирно, слушаясь брат брата», — произошло уже при самих Ярославичах.
415
Там же. С. 162–165. Подробнее о принципах престолонаследия см.: Назаренко А. В.Древняя Русь и славяне. С. 7—102.
Междоусобные войны и продолжавшееся разветвление княжеского рода заставили князей искать новые формы организации власти. Важным шагом на этом пути явился Любечский съезд 1097 года. Оценки этого крупного исторического события в историографии зачастую прямо противоположны [416] . Съезд определил следующее: «Каждый владеет отчиной своей: Святополк — Киевом, Изяславовой отчиной, Владимир — Всеволодовой, Давыд и Олег и Ярослав — Святославовой, и те, кому Всеволод раздал города: Давыду — Владимир, Ростиславичам же: Володарю — Перемышль, Васильку — Теребовль» [417] . Следовательно, в масштабах всей Руси был закреплен отчинный принцип владения, уже реально существовавший в Полоцкой земле. Было закреплено существование нескольких княжеств, принадлежавших отдельным ветвям потомства Ярослава, и дело не в том, что решения съезда были вскоре нарушены (по вине Давыда Игоревича и при попустительстве Святополка Изяславича), а в том, что именно он заложил юридическую основу для выделения самостоятельных княжеских династий в роду Рюриковичей. И хотя впоследствии относительное единство Руси было частично восстановлено Владимиром Мономахом и его сыном Мстиславом, именно съезд 1097 года можно считать датой установления новой системы княжеской власти — началом удельного периода русской истории.
416
См., к примеру, обзор и мнение Н. Ф. Котляра (Указ. соч. С. 230–234).
417
Повесть временных лет. С. 248.