Рыжая Соня и Обитель теней
Шрифт:
Север тут же завернул ее в шкуру и вынес на солнышко, а она капризничала, заявляя, что ей нужна не жара на солнцепеке, а тень и лед на голову. В тот же день, забрав с собой Вилву, Хэлдир ушел из дому, чтобы все-таки раздобыть кое-какие лекарства, и молодые люди остались вдвоем.
В первый день Соня отказалась от всякой еды и провела его словно в полусне, лениво наблюдая за тем, как крысенок ползает между огромными волчьими лапами, переползает через них, и лишь иногда зверь направляет его носом, если малыш пытается уползти в сторону. Короче говоря, у зверей взаимоотношения складывались гораздо лучше, чем
Хэлдир вернулся только на следующее утро, когда Вожак уже вынес девушку на поляну, на которой она провела весь предыдущий день. Соня еще не поправилась, хотя и чувствовала себя значительно лучше, чем накануне. Жар спал, ее перестала мучить жажда, зато появился насморк. Она старательно дышала ртом, вынужденно молчала и сердито смотрела на всех, хотя понимала, что никто из них в случившемся не виноват. Одного взгляда хватило Хэлдиру, чтобы понять ее состояние. Он достал из-за пазухи склянку и сунул ее под нос девушке. Соне показалось, что оттуда выскочила змея и ужалила ее. Закрыв лицо руками, девушка бросилась в лес.
— Ты что с ней сделал? — удивился Север.
— Не беспокойся,— похлопал его по руке старец.— Она, к сожалению, от этого не выздоровеет, но от насморка избавится.
Вожак кивнул удовлетворенно и присел на скамью.
— Ну как там? — спросил он неопределенно, но старец понял его вопрос.
— Если ты о Лорне, то с ней все в порядке. Можешь не беспокоиться.
— Зря мы не взяли ее с собой. Все-таки она еще ребенок. Не дело надолго оставлять ее одну.
— Не беспокойся,— возразил Хэлдир,— она умна, а умным скучно не бывает.
— Да не о том я,— поморщился Вожак.— У меня все не идет из головы та гроза и ощущение враждебного взгляда.
— Но мы ведь уже говорили об этом,— напомнил старик.
— Да,— кивнул Север,— Но мыслям не прикажешь уйти — они возвращаются сами. Надо было взять ее с собой,— упрямо повторил он.
— Ты хоть представляешь, что бы тогда началось? — Но высказаться до конца он не успел: из лесу вышла Соня и направилась к ним.— Не глупи,— успел шепнуть Хэлдир.— Меньше луны осталось.
Она подошла к расстеленной на траве шкуре и улеглась на прежнее место, лишь искоса взглянув на мужчин, видимо, сердясь на них за дикие способы, которыми они выгоняли из нее болезнь. Север дружески улыбнулся девушке, но она в ответ только нахмурилась, хотя и не слишком грозно.
— Поешь чего-нибудь,— предложил он.
— Не хочу,— проворчала она нехотя и отвернулась.
— Так нельзя,— терпеливо убеждал ее Вожак.— Ты и вчера ничего не ела.
— Отвяжись!
— Ну хоть орехов съешь немного,— попросил Север, не слишком уже надеясь на успех.
— А что, есть орехи? — оживилась она и посмотрела на гору фруктов, которую выкладывал на стол Хэлдир.— Тогда, пожалуй… Если поколешь.
— Договорились,— кивнул он и направился к столу.
— Раз уж ты пошел за орехами, захвати заодно и парочку персиков,— смилостивилась она, подумав.
— Отлично,— улыбнулся он, выбирая два самых больших и нежных и кладя их на блюдо.
— От винограда я бы тоже не отказалась,— охотно сообщила она, и Север выбрал кисть с продолговатыми, просвечивавшими на солнце ягодами.
Он взял блюдо и шагнул было к ручью, но его остановил голос Сони:
— Фиников я бы тоже поела.
Вожак вернулся, чтобы набрать
— Да неси же их скорее сюда! — воскликнула она, заставив мужчин вздрогнуть от неожиданности.— Я уже волка готова целиком слопать!
При этих словах девушки Вулоф привстал на передних лапах и насторожился. Склонив голову набок, он смотрел на Соню, и во взгляде огромных желтых глаз читалось безмерное удивление.
Близился вечер первого дня, когда Соня почувствовала себя по-настоящему выздоровевшей. Она даже побегала немного утром. Правда, «кандалы» Север ей надеть не позволил, равно как не разрешил заниматься в этот день и ничем иным. Остаток дня она была предоставлена сама себе и, чтобы как-то занять свободное время, углубилась в размышления о том, что произошло с ней в последние дни.
Она без конца вспоминала сон, что приснился ей в самом начале болезни. «Она любит тебя»,— сказал тогда Хэлдир, и в тот же миг она поняла, что старец не ошибся. А Север? Она, конечно, слышала его признание, но, к сожалению, не наяву. И все-таки девушка почувствовала себя счастливой. Не зря, видно, говорят, что и безответная любовь — тоже счастье, хотя и с привкусом горечи… Но кто же сказал, что ее любовь безответна?
Бросив рассеянный взгляд по сторонам, она заметила Севера, стоявшего возле озера, и, улыбнувшись, неслышно направилась к нему. В руках она держала букетик цветов и хотела протянуть их ему, но он обернулся раньше, чем девушка успела приблизиться.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил он.
— Прекрасно!
Она снова улыбнулась и уже собралась подарить ему цветы, когда услышала его слова:
— Вот и хорошо,— спокойно ответил он.— Завтра начнем занятия.
Соню будто окатили холодной водой.
— Ты все испортил! — гневно выкрикнула она, и Север глазом моргнуть не успел, как шлепнулся в воду.— Не подходи ко мне больше!
Девушка швырнула на землю букетик и, не оглядываясь, пошла к столу, у которого Хэлдир собирался в очередной поход вниз.
— Где Север? — поинтересовался он, вставая.
— Купается,— нехотя ответила Соня.
— Странное занятие,— пожал плечами старец,— наше озеро не для купания.
— Он вообще странный,— не стала спорить она.
— Ну что ж, я, пожалуй, пойду,— сказал Хэлдир, понимая, что девушка не расположена к беседе.
— Я провожу тебя,— неожиданно заявила Соня, которой совсем не хотелось сейчас встречаться с Севером.
Оба волка побежали следом. Злость понемногу уходила, уступая место горечи. Так, молча, они и пришли к началу плоскогорья, и Хэлдир начал спускаться. Соня думала, что волки пойдут за старцем, но они остановились рядом с ней, а старик неторопливо зашагал по извилистой тропинке, тянувшейся от камня к камню. Он не оборачивался и не звал их за собой. Девушка все стояла, пока он не исчез за очередным поворотом. Тогда Вилва коротко рыкнула на своего избранника, и тот повернулся к девушке.