Рыжая Соня и Ущелье смерти

Бахорин Юрий

За стоявшим спереди столом ели какое-то варево, как показалось Соне, с курицей. По крайней мере, перья она разглядеть успела. Но тут ее отвлек чей-то зычный рев.

— Ух и нажрусь! — с чувством произнес кто-то.

— Пошел вон,— грубо оборвали его.

— Да ты что!.. Хочешь, садись, пожрем вместе! — миролюбиво предложил первый, но девушка, потеряв к их беседе интерес, уже перевела взгляд на другой столик.

— Он говорит, кругляки гони,— оправдывался кто-то в углу.— А я что?

Тем временем подбежал хозяин таверны и принес кувшин вина

и два кубка, а мальчуган взгромоздил на середину стола огромное деревянное блюдо с кабаньей ногой, только что вырезанной из жарившейся на левом очаге туши. Не переставая чесаться и кланяться, толстяк удалился, и мальчишка поспешил за ним следом. Соня осторожно нагнулась над кувшином и понюхала вино, после откровенного обещания на вывеске ожидая чего угодно. В кувшине, однако, оказалось красное туранское, которое, учитывая жару, показалось ей не самым плохим напитком. Девушка разлила вино по кубкам. Север достал кинжал и собрался было нарезать мясо, когда из-за занавески вышел подтягивавший штаны мужчина, а вслед за ним — миловидная девушка с огромной пышной грудью. Платье выглядело таким же грязным, как и его хозяйка.

Она попыталась проскользнуть мимо стола, за которым расположилась самая шумная и многочисленная компания, но это ей не удалось. Сидевший ближе других к проходу верзила схватил ее за руку.

— Куда, шлюха? Кругляши гони!

Разговоры прекратились. Все обернулись на шум зарождающегося скандала, предвкушая развлечение. Девушка ловко вывернулась и, отскочив на шаг, подбоченилась.

— Эй! — обратилась она ко всем сразу.— Посмотрите-ка на этих! — Она указала на сидящих за столом и презрительно расхохоталась.— Я там за занавеской спину мозолю, а ему кругляши подавай! Нету! — торжествующе выкрикнула девушка.

— Как это нету?! — заорал он.— Где кругляки?!

— Не знаю! — огрызнулась она.

— 3-зато я знаю! — взревел верзила, хватая ее левой рукой, а правую запуская за лиф платья.— Монеты давай, дрянь!

Девушка пронзительно заверещала, но через мгновение он победно выдернул кулак с зажатыми в нем медяками. Окружающие восторженно завопили, хлопая себя по ляжкам.

— Отдай! — закричала девушка, пытаясь отобрать деньги, но он небрежно отбросил ее.

Бедняжка ударилась плечом о чиненый столб, да так, что тот затрещал, но выстоял. Она осела на скамью и всхлипнула, вытерев мокрый нос оборванным рукавом. Соня дернулась было к ней, но, предугадав ее желание, Север положил ладонь ей на руку. «Не нужно,— говорил его взгляд,— такое происходит здесь по десять раз в день».

Соня недовольно поморщилась, и тогда он добавил вслух:

— Если вмешаешься, ей отомстят, когда мы уедем.

Похоже, только это соображение и заставило Соню остаться на месте.

— Ай да Хвам! — глумились тем временем завсегдатаи.— Девка вкалывает, а он пьет себе на ее кругляки!

По-видимому это настолько задело девицу, что она вскочила и снова бросилась на обидчика.

— Отдай деньги, гадина! — кричала она, пока он со смехом отбивался от нее.

Однако когда девица полоснула его ногтями по лицу, Хвам рассвирепел.

— Ах ты, мерзавка! — взревел он, залепив ей затрещину.

Девушка полетела кувырком, но, прежде чем упала на пол, он схватил ее за волосы и принялся лупить, просто так, ради удовольствия. Соня снова напряглась, и опять Север остановил ее.

— Это не наше дело.

— Ты только до смерти не забей,— прогудел приятель Хвама,— а то мне как раз приспичило…

— Так выкладывай деньги и тащи ее за занавеску,— не прекращая «воспитания», ответил тот.

— Допью сперва,— возразил приятель.

— Как знаешь,— ответил Хвам и отбросил свою жертву словно нарочно к ногам Севера.

Девушка посмотрела на Вожака и с новой силой залилась слезами, похоже, больше со стыда и злости.

— И сколько он забрал себе? — спросила Соня у девушки.

— Все-е…— прорыдала она.

— Х-м… Получается, тебя поимели дважды,— заметил Север, и девица опять зарыдала.

Соня умоляюще смотрела на него. Вожак же проклял в душе все на свете. Дернул же его Нергал заехать в эту деревню! Ведь чувствовал, что не стоит здесь останавливаться!

— Ты уверена, что хочешь этого? — тихо спросил он, посмотрев подруге в глаза.

— Да,— твердо ответила она.

— Хорошо,— согласился воин.— Тогда оставайся на месте и прикрывай меня. Считай, что это последняя проверка.

Север встал, и в зале тут же воцарилась тишина, словно все ждали именно этого. Побитая всхлипнула, подняла голову и удивленно уставилась на чужака, явно не понимая, что тот собирается делать. Приятели Хвама притихли, а сам он, хоть и понял, что что-то происходит за спиной, продолжал спокойно уминать бобовую похлебку, старательно делая вид, что ничего не случилось. Вожак остановился у него за спиной.

— Ты нечестно обошелся с девушкой,— сказал он,— так что верни ей деньги.

— Как?! Нечестно! — нагло ухмыльнулся тот, развернувшись, но глаз на Севера поднять не посмел.— Мы тут все в Яме вперемешку,— он сыто рыгнул,— и просто не знаем, что такое бесчестье!

Его друзья одобрительно загалдели, а сам он, вполне довольный собой, склонился над своей миской с похлебкой. Север понял, что говорить с этими людьми не имеет смысла. Он сделал шаг и придавил рукой голову коротышки. Тот плюхнулся мордой в бобы, но, несмотря на все старания, поднять голову не мог. Пока Север шарил по его карманам в поисках денег, Хвам только пускал пузыри и расплескивал липкое пойло по столу.

— Хобо! Хобо! — заорал хозяин таверны.— Хвама бьют!

Тот, кого звали, выскочил из кухни, едва не сорвав с петель дверь. Он оказался таким же низкорослым, как и все обитатели Ямы, но, пожалуй, даже Хвама превосходил шириной плеч. Он бросился на помощь брату, но Соня, не потрудившись даже подняться, залепила ему ногой в живот. Он врезался в целый еще столб, сорвав его с опоры, согнулся вдвое и остановился.

— Ну, сейчас начнется потеха! — восторженно прошептал кто-то в наступившей тишине.