Рыжие волосы, зеленые глаза
Шрифт:
— Спасибо, но дело не в этом. Я не хочу потерять свой счастливый случай.
— Представится другой, — Альма не знала, что еще сказать, чтобы ее утешить.
Моретта была близка к помешательству. В письмах к отцу она уже успела похвастаться своими профессиональными успехами. Бедная девушка прекрасно знала, что отец никогда не станет ее попрекать или злорадствовать, но не сомневалась, что односельчане будут долго перемывать ей косточки и смеяться над ее разбитой мечтой.
Лихорадочно перебирая в уме все мыслимые и немыслимые возможности выпутаться и спасти свое предприятие, она вспомнила одну из преподавательниц, с
Как-то раз, разговорившись в поезде с хорошо одетым и приличным на вид господином, она поведала ему о своих горестях. Он отечески обнял ее за плечи и доверительно прошептал на ухо, что в обмен на ее снисходительность мог бы уплатить по одному из векселей. Настоящий галантный кавалер.
— А ты? — спросила Моретта.
— Я переспала с ним, а он дал мне денег, чтобы уплатить по векселю. Услуга за услугу. Я даже не спросила, как его звали. Взяла деньги безо всякого смущения и побежала спасать свое имущество от секвестра.
— И ты не чувствовала себя виноватой?
— Нет, только усталой. С какой стати я должна была чувствовать себя виноватой? Я тебе точно скажу: каждая женщина прячет между ног клад, который в любую минуту можно обратить в звонкую монету, а мы сидим на нем и боимся им воспользоваться из-за дурацких баек о чести и нравственности. Не говоря уж о том, что иногда при этом лишаем себя удовольствия.
У Моретты было много любовников, но она ни разу не продавала себя за деньги, наоборот, некоторые из ее кавалеров залезали к ней в карман, пользуясь ее добротой. Конечно, понятия о нравственности и чести могут быть растяжимыми до бесконечности. Продолжая мучиться в поисках выхода, она решила обсудить свои проблемы с Рокко. В последнее время их роман был уже на исходе, Моретта даже начала подозревать, что у Рокко появилась другая девушка, но выяснять подробности не стала, ей было просто не до того. Иногда они вместе ужинали в каком-нибудь загородном ресторанчике, а потом проводили вместе ночь, скорее по привычке, чем по страстному влечению.
— Вот дура, — добродушно выбранил ее Рокко, выслушав рассказ о свалившихся на нее невзгодах. — Почему ты мне раньше не сказала, чего дожидалась?
— Я и сама не знаю, зачем я все это тебе рассказываю, — честно призналась Моретта.
— Двадцать миллионов — это, конечно, не шутка, но и не конец света.
— Ты так считаешь? — прошептала девушка, готовясь к новому разочарованию.
— Деньги я тебе найду, — сказал Рокко.
— Ты? — изумленно переспросила она.
— Я. И хоть сейчас, если хочешь.
— Не надо шутить, Рокко, это не тот случай.
— Раз я говорю, что ты можешь на меня положиться, значит, так и есть, — твердо заверил он.
— А как я тебе их верну? — спросила она, стараясь удержать выпрыгивающее из груди сердце.
— Мы так давно знакомы, разве это ничего не значит? — упрекнул он ее. — Подумай о своей работе. У тебя процветающее дело, все на мази, от клиентов отбою нет.
— Не думала я, что ты такого высокого мнения о моей работе.
— А вот и ошиблась. — Рокко помолчал с минуту. — Давай договоримся так, — продолжал он наконец, — я оказываю тебе дружескую услугу. Мы же друзья. Значит, когда-нибудь, если мне понадобится помощь, я обращусь к тебе.
Моретте уже доводилось слышать о принципе «ты — мне, я — тебе», о связанных с ним опасностях — тоже, но она была в таком положении, когда выбирать не приходится. Ей надо было во что бы то ни стало спасти свое предприятие. Она ухватилась за предложение Рокко и, не глядя, подписала несколько долговых обязательств, которые, как он объяснил, нужны были просто на всякий случай. Расплатившись через банк с наследниками графа Грютера, она вновь с головой бросилась в работу. Все-таки жизнь — не такая уж скверная штука, решила Моретта, а друзья и вправду познаются в беде.
Как-то вечером, когда она собиралась закрывать свой косметический салон и уже попрощалась с последней из уходивших домой служащих, появился Рокко Лигуоро, сам не свой от волнения.
Моретта поцеловала его в щеку:
— Давай повеселимся и хорошенько отдохнем.
Рокко рухнул в кресло, опустив на пол у ног чемоданчик-»дипломат».
— У меня неприятности, — начал он.
— Что случилось? — У Моретты мурашки побежали по спине от скверного предчувствия.
— Много чего.
— Рассказывай. Мы одни, здесь больше никого нет.
— Это слишком долгая история, у меня нет времени. Надо рвать когти, и ты должна оказать мне услугу.
— Ну, говори же!
— Спрячь подальше этот «дипломат» и никому ни слова. Сохрани его для меня, я его заберу, когда вернусь.
— И мне, конечно, нельзя спросить, что там внутри.
— Именно так.
— Ладно, — сказала она, спрятала чемоданчик в кладовой, где держала запас расходных материалов, и закрыла дверь на ключ.
Прошло несколько дней, о Рокко не было ни слуху ни духу, и ей до ужаса захотелось узнать, что же скрывается в таинственном «дипломате». Газета «Ресто дель Карлино», как будто напрямую связанная с ее судьбой, взяла на себя труд сообщить Моретте в своем очередном выпуске последние новости о человеке, который в тот момент спас ее от разорения. Газетная «шапка» на полосе уголовной хроники не оставляла сомнений: «РОККО ЛИГУОРО ЗАСТРЕЛЕН В МАФИОЗНОЙ РАЗБОРКЕ МЕЖДУ БАНДАМИ НАРКОДЕЛЬЦОВ».
День выдался дождливый, и на Моретте был голубой клеенчатый плащ. Она опрокинула на себя чашку кофе, которую в эту минуту собиралась выпить в баре. Посетитель, державший в руках роковой номер газеты, протянул ей несколько бумажных салфеток, но Моретта бессвязно пролепетала, что ей ничего не нужно: все можно смыть водой и вообще ничего страшного не произошло. Однако произнося все это, она была в ужасе и дрожала как осиновый лист. Купив газету, она прочла заметку целиком, потом бегом кинулась к себе в салон, чтобы убедиться, что чемоданчик все еще там, где она его спрятала.