Рыжий Ястреб
Шрифт:
— Да будь ты проклят! Если я не ошиблась, ты предложил мне защиту? Так?
Ордо надоело переминаться с ноги на ногу, и он отчаянно рубанул:
— Да брось ты, Карела! Не стал бы я храбриться на твоем месте. Не все были согласны с нашим решением выбрать тебя предводителем. Есть те, кто ропщет… Я не хочу подвергать тебя опасности.
— Все, Ордо! Замолчи и слушай! — прошипела Карела, хватая его за грудки. — Твое счастье, что нашего разговора никто не слышит! А то я вынуждена была бы обнажить против тебя оружие, как сделаю это против каждого, кто осмелится вслух заподозрить, что Рыжий Ястреб не может сам себя защитить!
— Но Карела!.. — пробормотал Ордо.
Карела выпустила из рук ворот капитана и сжала кулаки, пытаясь успокоиться.
— Будем считать, что ты предупредил меня о возможном недовольстве некоторых наших людей, а я в ответ поблагодарила тебя за бдительность! Но и все! А ночевать я не буду ни у твоего костра, ни у чьего бы то ни было еще! — Карела заставила себя сдержаться. — Ты понял меня, капитан?
Ордо одернул свою короткую куртку и молча опустил голову.
Карела отчаянно боролась с негодованием. То, что Ордо решил и дальше о ней заботиться, было бы оправдано в отношении любой другой женщины! Но с Карелой подобные шутки не проходят. Такой проницательный человек, как этот рослый чернобородый разбойник, мог бы не допускать столь досадных просчетов в их отношениях.
— Так ты понял меня или нет? — повторила она. Ордо кивнул, кисло усмехаясь.
— И что же ты понял?
— То, что Рыжий Ястреб сама себя защищает от кого бы то ни было, — отозвался Ордо и безнадежно махнул рукой.
— Ну и прекрасно! — пробормотала Карела, отходя в сторону. — А то если и есть такой человек, кому я не хотела бы стать врагом, так это ты, пожалуй, только ты, Ордо.
Она ждала, что после ее яростной отповеди капитан уйдет. Но он стоял на прежнем месте и теребил свою плеть.
— Послушай, Ястреб. Одеться бы тебе… — несмело проговорил Ордо, явно опасаясь, что его слова опять вызовут гнев. Он был уже готов к тому, что Карела не преминет обрушить свою немилость и на того безумца, который вздумает намекнуть Рыжему Ястребу на то, что она одета несколько непотребно, и уж во всяком случае не так, как приличествует предводительнице отряда лихих мужчин численностью в три с лишним десятка.
Но Карела оглядела себя и вздохнула:
— Да, Ордо, ты прав. Разрази меня Деркэто, если я не похожа на последнюю нищенку из какой-нибудь вонючей подворотни. Но где же я найду в вашем пьяном безобразии хоть одну приличную тряпку?
— Пьяного безобразия больше не будет! — поспешно пообещал Ордо. — А не то я им задам перцу! А что до тряпок… Лишнюю одежду мы обычно сжигаем, и женскую, всю целиком, сбывать ее слишком хлопотно и невыгодно. Но…
Он оглянулся и взглянул на копошащихся вокруг костров разбойников.
— Есть тут у нас один, — пробормотал Ордо, морщась и прижимая руку к повязке. — Галарх его зовут. Он всякий хлам, который не продать, не съесть, не выпить и на себя не одеть — все подбирает. Уверен, что и в караване Ардаруса он такой хлам не пропустил. Ну-ка, я его тряхну…
Ордо ушел и через некоторое время возвратился с невысоким сухеньким и довольно-таки пожилым мужчиной с седеющей клиновидной бородкой. Старикашка тащил за спиной объемистый мешок.
— Есть у меня кое-что для тебя, госпожа… Уж будешь довольна! Галарх плохого не подбирает,
Он тряхнул мешок и высыпал перед Карелой его содержимое одной огромной кучей.
У нее глаза разбежались, едва раскинула она на пожухлой траве целый ворох разноцветных вещей, весьма высокого качества и наверняка такой же высокой цены. Знал этот напыщенный индюк Ардарус толк в торговле, что есть, то есть! Но разбойничья шайка — не торговый караван. Никто здесь не будет заниматься даже самыми дорогими тряпками в то время, как в руки стекаются монеты и слитки, драгоценные камни и изящные изделия золотых дел мастеров.
Карела присела на корточки посреди кучи вещей. Те обноски, которыми она прикрывала сейчас свою наготу, были просто ужасны, и ей не терпелось облачиться во что-нибудь более достойное ее нового положения. А среди товара господина Ардаруса можно было повыбирать.
Чего здесь только не было! Прозрачные шелковые покрывала самых немыслимых оттенков. Широкие шаровары с расшитыми серебром и золотом поясами. Нагрудные чаши — и плотные, переливающиеся филигранными чеканными узорами, и мягкие, поблескивающие богатством изысканной вышивки. Накидки и плащи из шерсти и шелка, добротные и теплые, в которых не страшна даже ночевка в ночной степи, а также легкие и изящные, словно специально пошитые для того, чтобы развиваться за плечами дерзкой предводительницы грозных разбойников. Были здесь и превосходно выделанные меховые шкуры, лучшая постель для ложа страсти и дивных ночных грез..
Карела принялась вытаскивать то одну, то другую вещь, рассматривая ее со всех сторон.
«Если только женщина подолгу копается в тряпках, начинает казаться, что ни на что другое она уже не способна», — всплыл вдруг в памяти насмешливый голос Табасха.
Резко подскочила Карела на ноги, исподлобья взглянув на равнодушно зевающего Галарха. Поспешно, едва соображая, а то ли она берет, что ей действительно нужно, она подхватила украшенные чеканкой чаши, свободные шаровары с широким поясом, мягкие сапожки с острыми, слегка загнутыми носами и темно-зеленый плащ на серой подкладке.
— Убери все это, что тебе здесь, базар, что ли? — заворчала она на Галарха, отходя с вещами за дерево.
— Куда убрать-то? — окликнул ее Галарх и, не дождавшись ответа, зачесал в затылке. — Ладно, сложу все в мешок, может, когда сгодится чего на смену. Да где-то у меня палатка была, дорогая, красивая… Таниусу она была не нужна, а тебе в самый раз придется, Рыжий Ястреб, раз ты у костра с нами ночевать не собираешься… Вот, погоди-ка, вспомню, куда засунул, да отдам Ордо.
Хозяйственный старикашка деловито сгреб вещи обратно в свой тюк и утащил.
Карела облачилась в свой наряд и почувствовала себя более-менее прилично. Ночевать с разбойниками у костра она действительно не собиралась. И очень будет славно, если старенький сухой скопидом Галарх и вправду отыщет палатку. А уж Карела знает, как ей повести себя, чтобы ее палатка стала неприступной крепостью в этой стае шакалов, которых ей только предстоит превратить в грозных псов заморанских степей. Удача отряда держится на двух вещах: на мозгах командира и дисциплине подчиненных. В мозгах своих она была более-менее уверена, в то время как дисциплина бандитов оставляла желать лучшего.