Ржавчина
Шрифт:
– Григ… Бежим отсюда, Григ… – испуганно просипел Василий.
– Лежи, – едва слышно процедил сквозь зубы сталкер. – Ревун реагирует на движение. Как лягушка.
– Ревун?.. Что за идиот придумал такое идиотское название для этой идиотской штуковины?..
Григ с сочувствием посмотрел на Васю – парень явно был не в себе – и попытался припомнить, что он сам почувствовал, когда впервые увидал рычащего и плюющегося пламенем Ревуна. В штаны он не наложил – это точно. Но и не поверил, когда Хобот сказал, что сейчас завалит Ревуна с одного выстрела. А название супермеханоида вовсе не показалось ему тогда дурацким.
Григ осторожно выглянул из укрытия.
Ревун был явно чем-то раздражен. Но пока топтался на месте. То ли уже выплеснул злость вместе с напалмом, то ли решал, что бы еще отчебучить.
Очень медленно Григ выставил вперед ствол автомата и активировал оптический прицел.
Э нет, Ревун не просто так дурковал. На морде у механоида были открыты все орудийные ячейки. Значит, кто-то поднял его с лежбища. Тем, кто совершил такое – из глупой самоуверенности или по неосторожности, будь то люди или механоиды, – уже не позавидуешь. Да вот только и поднятый с лежбища гундос не скоро теперь успокоится. А представится такая возможность – сорвет зло на первом встречном.
Григ еще раз внимательно изучил через оптический прицел сопло огнемета Ревуна. В принципе, сейчас была возможность поразить механоида с одного выстрела. Как это сделал в свое время Хобот. Да и самому Григу такой фокус пару раз удавался. Вот только опасная это была затея. Положение для стрельбы не самое удобное – цель находилась выше стрелка. Налетит внезапный порыв ветра, пуля на полмиллиметра отклонится в сторону – и всё. Механоид не только останется невредим, но еще и узнает местоположение противника. А это уже – бесплатный билет на тот свет по льготному тарифу. Что предпочтете? Оказаться изрешеченным крупнокалиберным пулеметом, поджаренным на огне или разорванным в клочья одним точным выстрелом из гранатомета? Ревун был, пожалуй, самой совершенной машиной убийства из всего, что создала Зона.
– Григ… А Григ… – сопел едва слышно насмерть перепуганный журналист.
– Заткнись.
Нужно было на что-то решаться. Ревун, похоже, не собирался снова уходить в спячку. Видно, здорово его разозлили балбесы, что с лежки подняли. Он мог и сутки так простоять, оглашая окрестности ревом сирен и круша все, до чего хвост дотянется. А хвост у него длинный. Бежать не имело смысла. До леса было рукой подать. Но прежде чем Григ с Васей успеют скрыться среди деревьев, Ревун окажется у них за спинами. И даст залп из всех орудий. Так что же делать?..
Василий лежал на земле, скорчившись, и изо всех сил зажимал руками уши. «Чего это он?» – подумал Григ. Самого сталкера рев сирен рассерженного механоида вовсе не раздражал. Было бы куда хуже, имей Ревун дурацкую привычку подкрадываться в тишине, неслышно.
И тут где-то далеко, за лесом, со стороны Речного вокзала начали ухать, накладываясь один на другой, разрывы снарядов. Не иначе как военных снова на подвиги потянуло, и они сейчас утюжат дальнобойной артиллерией участок где-то в Ховрино, выбранный под плацдарм для высадки десанта. Вояки, как всегда, в своем духе. Вот, казалось бы, уже не первый год играют с Зоной в военные игры. И все пытаются ей свои правила навязать. А ведь давно бы уже пора понять, что не действуют эти правила в Зоне. Спросили бы, в конце-то концов, любого сталкера, кто хотя бы год в Зоне продержался.
Ревуна звуки снарядных разрывов тоже не оставили равнодушным. Механоид тут же развернулся в сторону, откуда доносилась канонада, истошно взревел, пробил шишаком еще одну дыру в стене и, сорвавшись с места, стремительно понесся туда, где предполагался бой. Прокатив метров триста по раскуроченной дороге, Ревун свернул на пересекавшую бывший парк аллею и исчез из виду. Но рев его еще долго оглашал окрестности.
Григ поднялся на ноги, отряхнул куртку и штаны.
– Вставай, – толкнул он ногой валявшегося на земле, будто в беспамятстве, парня. – Бойня откладывается.
Василий приподнялся, глянул вокруг ошалелым взглядом и медленно опустил руки.
– Значит, так. Военные подлянку кинули. Слышишь, как там ухает?.. – Василий медленно кивнул. – Вот и механоиды тоже слышат. И все теперь, дружною гурьбой, ломанутся туда, где вояки себе участок под высадку готовят. Ну, то есть это они так считают, а на самом деле они своей артподготовкой механоидов со всей Зоны созывают. И, что самое противное, рванули в Ховрино, механоиды нам дорогу перекрыли. Как ни пыжься, а сегодня мы до Тимирязевки не доберемся.
– И куда мы теперь? – растерянно спросил журналист.
Отправляясь в Зону, он никак не рассчитывал оказаться на войне. Да и вообще, когда он был за кордоном, вся эта экспедиция представлялась ему если и не увеселительной прогулкой, то чем-то вроде сафари в африканском национальном парке. Ты с гидом сидишь в джипе с поднятыми стеклами и включенным кондиционером, попиваешь пиво из холодильника и наблюдаешь за тем, как вокруг резвятся львы да гиены. Регулярно падать лицом в грязь как-то совсем не входило в планы журналиста.
– Как я этого не хотел, а придется идти через парк… – Григ щелкнул пальцами у Василия перед носом. – Эй, о чем задумался?
– Так, ни о чем, – тряхнул головой парень.
– Может, тебе снова помочиться надо?
– Нет.
– Тогда слушай меня. Сейчас пойдем через парк. И не по аллеям – по ним механоиды полезут, – а через самую чащобу. Я пойду первым. Установка прежняя – не отставать, по сторонам не глазеть, внимательно смотреть под ноги, незнакомые вещи не трогать… Лучше постарайся вообще ничего не трогать. И мгновенно, не раздумывая, выполнять все мои команды. Прикажу реветь, как Ревун, – реви. И только попробуй в нужную тональность не попасть. Все понятно?
– Понятно.
– Вопросы есть?
– Когда завтрак?
– Завтрак, Василий, в наши сегодняшние планы не входит. Обед, скорее всего, тоже.
– Почему?
– Потому что жизнь такая, – сказал Григ и чуть наклонил голову, прислушиваясь.
Вскоре и Василий услышал, что издалека, со стороны Крылатского, доносятся звуки моторов, сопровождаемые шумом рассекающих воздух лопастей. Шум нарастал, звуки становились все отчетливее и громче.
– Летят, – как-то совсем уж невесело изрек Григ.