Ржавчина
Шрифт:
Растаман похлопал парня по плечу – может быть, ободряюще, а может, и с сочувствием, – встал и отошел в сторону.
– Поднимайся, – уже спокойно произнес Григ. – Нечего людей-то смешить.
Василий медленно поднялся на ноги и, понуро опустив голову, поплелся к столу.
– Пять минут, – напомнил сталкер.
Шериф с неодобрением, но так, чтобы Василий не видел, покачал головой. Поесть перед тем, как идти в Зону, нужно было как следует. Неизвестно, когда в следующий раз доведется горячую еду в рот положить.
Григ и сам это понимал. А на парня прикрикнул для
Пока Василий быстро, давясь, глотал рис, сталкер перекладывал вещи в рюкзаке. Чтобы не болталось ничего и нести было удобно.
Шериф присел на Васину раскладушку, вытянул ноги.
– Какими тропами собираешься идти?
– Да как обычно. Через Тимирязевский парк и по Пасечной.
– Не советую, – покачал головой Шериф. – Там пруд зацвел. Да так здорово, что «колючка» по всему парку расползлась. Не продерешься. А ребята, которые недавно в ту сторону ходили, говорят, что парк начал фиолетовым мхом зарастать. А это, сам понимаешь, совсем погано. До морозов в парк теперь лучше не соваться.
– А если по Михалковской обойти?
– Тоже плохая мысль. На перекрестке с Большой Академической группа снайперов засела. Кто такие – непонятно. Но кладут всех, кто в прицел попадает. Стреляют из здания Полиграфического института, с верхних этажей. Снизу их никак не достанешь. А бить из домов по другую сторону пруда – деревья мешают. Пикап хотел ракетой по ним шарахнуть, так еле уполз с простреленной ногой.
– А Библиотекарь как?
– Его пока не трогают. Странные, вообще, ребята. Заняли институтское здание, и вроде как ничего им больше не нужно. Но при этом на расстояние выстрела никого не подпускают.
– Может, святые братья?
– Не, не думаю. Святые братья если за оружие берутся, то с конкретной целью. А эти, что в Полиграфе… Такое впечатление, что развлекаются… Или сами не поймут, где оказались и что вокруг происходит.
– Это как же такое может быть?
– А вот, говорят, может.
Григ искоса, с интересом посмотрел на растамана. Шериф не имел привычки говорить загадками. Иносказательно – это пожалуйста. Мутно – сколько угодно. Вернее – насколько мутно у него самого было в голове. Но вот таить он не умел. Даже когда анекдот рассказывал, сначала объяснял, в чем там соль. Поэтому его анекдоты никто не любил.
– Кто говорит?
– Горбатый.
– А он здесь при чем?
– Он был последним, кто видел Гунара.
– Ах, Гунар…
Григ не рассмеялся только из опасения обидеть Шерифа. Но уже по тому, что сталкер перестал вещи укладывать в ранец, Шериф понял, что он ему не верит.
– Горбатый хорошо знал Гунара. Они с ним как братья были…
– Это Горбатый так говорит.
– А зачем ему врать?
– Не знаю. Может, хочет привлечь к себе внимание. А может быть, и не врет он вовсе, а принимает собственный вымысел за действительность. Знаешь, бывает такое.
– Знаю. Бывает. Только это не тот случай.
– Почему?
– Потому что про группу Гунара не один Горбатый рассказывает.
– У Зоны полно легенд.
– Легенды не на пустом месте рождаются.
– Ну, хорошо, – Григ снова взялся за ранец. – Будем считать, что
Шериф посмотрел на Грига не то с сожалением, не то с сочувствием.
– Почему ты постоянно делаешь вид, что тебе все безразлично?
– Потому что так оно и есть. – Григ застегнул верхний клапан ранца и глянул на Василия: – Все, журналист, время вышло.
Парень кинул ложку в тарелку с недоеденным рагу и, понурив голову, поплелся к ширме, возле которой стоял его ранец.
– Если в Полиграфе действительно засела группа Гунара, то это означает, что кто-то все же сумел отыскать проход к Узлу и вернуться назад.
– Ага. А еще это означает, что все они после этого с ума посходили. И, значит, вряд ли смогут что-то рассказать, даже если к ним сумеют пробиться психиатры.
– Горбатый хочет пойти поговорить с ними. Если Гунар жив…
– Так чего ж тянет?
– Ну… – Шериф сделал в высшей степени неопределенный жест рукой. – Полагаю, на то у него есть причины.
– Правильно полагаешь, – улыбнувшись, положил руку ему на плечо сталкер. – Не хочет Горбатый за здорово живешь пулю в лоб получить.
– Между прочим, – Шериф похлопал себя по карманам и отыскал-таки портсигар. – По железке через Красный Балтиец я тебе тоже идти не советую.
– А там-то что?
– Сегодня утром наблюдатели с шара засекли три вооруженные группы, от четырех до шести человек в каждой. На улице Космонавта Волкова, на Балтийской и на Космодемьянских. Вроде как – на наемников похожи. – Шериф достал из портсигара папиросу-самокрутку, постучал мундштуком о крышку, аккуратно сложил его и прикусил зубами. – Сдается мне, сталкер… – он щелкнул зажигалкой и, затянувшись дважды, раскурил папиросу, – тебя они ищут, – растаман запрокинул голову и выпустил к потолку струю дыма. – И груз, что ты у них увел.
Григ в сердцах чертыхнулся и стукнул ранцем по столу.
– Фигово все складывается, да? – с сочувствием посмотрел на него Шериф.
– Фигово – не то слово, – процедил сквозь зубы сталкер.
Ему хотелось не то заорать со злости, не то завыть от обиды. Совсем простая, казалась бы, работа, за которую он взялся по просьбе Кости Дум-Дума, на деле обернулась таким геморроем, что впору стрельнуть у Шерифа папиросу. Григ быстро, незаметно глянул на Василия, который уже стоял с ранцем за плечами и с Пеккеровым автоматом в руках. Дался им всем этот парень. Что в нем такого? Оболтус из оболтусов. Совершенно никчемное существо. Может, родственничек какого-нибудь денежного мешка? И за него полагается солидное вознаграждение?.. Да нет, Дум-Дум такой ерундой заниматься не станет. У Кости все серьезно. Тогда в чем его значимость? Почему за него – живого, между прочим! – готовы платить хорошие деньги. Бобо уверен, что Васька является носителем какой-то сверхсекретной информации. Но можно ли верить Бобо?.. Что, если парень действительно курьер?.. Нет, на роль курьера могли бы и кого-нибудь понадежнее сыскать.