Ржавчина
Шрифт:
– Значит, и про Польшу ты лгала?
– Нет. Я действительно жила некоторое время в Польше. Это и было моим первым заданием - научиться вести себя в европейской стране, не вызывая подозрений. Поэтому для первого внедрения и выбрали патриархальную страну на границе католического мира, где эта ваша Секретная Служба практически не присутствует. Правда, "легенда", под которой я там внедрилась, была совершенно другая, не та, что я тебе описала, но это неважно... Затем я уехала сюда, в Бомбей, пожила чуть для приобретения опыта, и вернулась в Китай. И вот тогда, год назад, и была спланирована эта операция. Вернее, меня привлекли к ней год назад, разрабатывалась она задолго до этого...
– Но откуда вы вообще
– Наши друзья перехватили переписку Ллойда и короля. Тут я тебе не соврала, лишь приписала это вашей бездарной Инквизиции!
– Друзья...?
– Ты не представляешь, сколько единомышленников осталось у моего отца в Европе!
– воодушевленно воскликнула девушка.
– Образованные люди не желают костенеть в тысячелетних предрассудках!
– Значит, сэр Ллойд...
– Нет, что ты!
– рассмеялась Кэт, к которой все больше и больше возвращалось самообладание, несколько потерянное ей во время драматического признания.
– Сэр Ллойд тут совершенно не при чем. Я предъявила ему письмо от якобы "отца" и он поверил. Впрочем, над изготовлением фальшивки и, вообще, над "легендой", работали настоящие профессионалы, тоже из беженцев. История сработала, и я получила нужное место в библиотеке.
– Так, значит, он от тебя не требовал... этого?
– Он-то? Нет, конечно! Я сама его соблазнила, чтобы получше втереться в доверие и, возможно, получить информацию о тайнике!
– самодовольно заявила девушка.
Генри, от стыда и разочарования в любимом человеке, горестно обхватил голову руками.
– Зачем все, зачем?
– донесся его глухой всхлип.
– Вначале план был - вызнать расположение тайника, вскрыть его и исчезнуть с добычей. Однако нам показалось интересным участие в исследованиях такого многообещающего специалиста, как ты. И мы - я и мой куратор, внедренный в университетскую администрацию уже давно - решили дождаться окончания твоей работы. Как только я, из общения с тобой, обнаружила признаки этого, все содержимое тайника было похищено - копию ключа я сделала заранее, воспользовавшись твоей невнимательностью во время наших встреч. Мои помощники отправили добытый артефакт и твои умозаключения в Китай по заранее отработанному маршруту, а Инквизиция получила сведения о твоих делах. За сэром Ллойдом они давно уже следили, также по нашей наводке, и даже меня завербовали, наивные! Тут я им и подкинула последние куски от "головоломки". Эти придурки тут же кинулись производить аресты, устроив нам, таким образом, прекрасную "операцию прикрытия"! И, заодно, поставив крест на планах короля преодолеть косность Ватикана в отношении железа. Теперь у вас никаких шансов догнать Восточный Союз!
– Значит, всё, совершенно всё было ложью! От начала и до конца! Боже, какой я слепец!
– еле слышно простонал совершенно деморализованный этим срывом покровов Хиннеган.
– Не всё!
– после некоторой паузы, проронила Кэт.
– По плану, я должна была эвакуироваться вместе с похищенным артефактом. Далее оставаться считалось неразумным и небезопасным. Однако в последний момент я решила рискнуть и остаться. Куратору сказала, что ты нашел ниточку к местонахождению настоящего лабораторного журнала, и не внес эту информацию в отчет. Что, собственно, было правдой. Но на самом деле, кроме всего прочего, мне не хотелось бросать тебя на произвол судьбы. Потому что я... привязалась к тебе. И это - тоже правда!
– Наверняка такая же ложь, как и прежде!
– покачал головой Генри, не поднимая взгляда.
– Нет...
Воцарилась напряженная тишина, прерываемая лишь отголосками редкой уже канонады. Видимо, японская корабельная артиллерия обстреливала отдельные районы города, где еще продолжалось сопротивление.
– И что теперь? Чего ты еще ждешь?
– зло бросил по прошествии некоторого времени ученый.
– Эвакуационную группу, - пожала плечами Кэт, как будто это было нечто само собой разумеющееся.
– Ранее я планировала привлечь наших агентов здесь, подмешать снотворное вам с Виллейном, и тихо увести вас ночью вглубь континента, вместе с материалами. Но... жизнь распорядилась иначе!
– Виллейн? Так он тоже ни в чем не виноват?
– поднял голову Хиннеган, вспомнив про еще одного оболганного человека.
– Виноват в том, что не хотел идти на компромисс!
– отрезала девушка.
– Не упирался бы так и не настаивал на немедленном отправлении - не пришлось бы идти на крайние меры!
– То есть он погиб просто из-за того, что честно выполнял свою работу? Бедный Джеймс!
– невесело усмехнулся Генри.
– Это война, Генри. А на войне убивают!
– недобро оскалилась Кэт.
– Виллейна, вероятно, пришлось бы убрать в любом случае. Когда... это все с ним произошло, я уже знала о планируемом рейде японского флота и о том, что прежний план эвакуации отменен. Теперь следовало дождаться японцев, это гораздо надежней и безопасней, чем тащиться сквозь джунгли этого дикого полуострова. Но, боюсь, Виллейн не согласился бы подчиниться даже при угрозе оружием...
– Ты хочешь сказать.., что весь этот разгром - из-за меня?
– ученый ошеломленно махнул рукой в сторону пылающего города.
– Нет, конечно! Ты слишком уж о себе возомнил!
– с некоторым оттенком презрения фыркнула Кэт.
– Союзники давно планировали разгромить основную опорную базу европейцев в Индии. Пора вытеснять вас отсюда! Для начала подготовили этот рейд, после которого здесь не должно остаться камня на камне. Обосновываться на острове они, разумеется, не будут, но ради нас задержатся на пару лишних часов. Пока мы не окажемся на борту одного из кораблей!
– И что потом? Посадите меня в клетку и будете возить по Китаю? Или закуете в кандалы и заставите работать?
– Генри!
– проникновенно воскликнула девушка.
– Все будет наоборот - ты получишь прекрасную лабораторию и свободу творчества, немыслимую в твоем заплесневевшем католическом мире! Поверь мне, у нынешней Европы нет никакого будущего! Христианская мораль, стиснутая догматами веры, себя давно изжила. Новый расцвет цивилизации придет с более терпимого Востока. И ты еще будешь гордиться, что с твоей помощью будет принесен свет Свободы в Европу! Мы отринем древние запреты и построим новое общество, которое возьмет все лучшее и с востока, и с запада. Общество свободы и равных возможностей...
– Ты желаешь, чтобы все, что я сделал, послужило для поражения моей страны в войне? Никогда!
– слишком пафосная речь предательницы вызвала неконтролируемый взрыв возмущения у ее слушателя.
Все, перенесенное Хиннеганом за последнее время и, особенно, за этот злополучный день, привело к переполнению "плотины" его сознания. Слова Кэт стали последней каплей. Уже плохо соображая, что и зачем он делает, Генри схватил стоявший в углу колышек, к которому, обычно, привязывали веревку для сушки белья и с никогда прежде не ведомой ему злостью ткнул им изо всех сил в живот совершенно не ожидавшей от него такой реакции девушки.
Кэт застыла, переводя ставшие огромными глаза с Хиннегана на торчащий у нее из живота заостренный деревянный прутик, по которому уже стекала тоненькая струйка крови. Потом попыталась поднять руку с револьвером, но уронила оружие и с жалобным всхлипом стала оседать на пол.
Генри, осознав, что он сделал, дико закричал, вцепившись в собственные волосы дрожащими пальцами. Затем, не глядя на Кэт, неосознанно схватил драгоценный саквояж с документами, выскочил из пристройки и побежал прямо через окружавшие мастерскую заросли прочь, не разбирая дороги.