С - 2

Александрова Марина

Я же просто старалась не обращать на нее внимания. Кое-кто другой ждал его от меня. Должно быть, когда-то не так давно относительно моей жизни, я сошла с ума. Не знаю точно, но порой мне действительно так кажется. Иначе, как еще объяснить мою любовь к разговорам с камнями? В конце концов, я целитель, и то, что я точно знаю, что тело после смерти остается всего лишь телом. Но каждый раз, возвращаясь домой после долгой дороги, я опускаюсь на колени у самого ближайшего ко мне камня. Это Оттис, вечно интересующийся всем на свете парень. Сколько бы ответов он не знал, у него никогда не кончались вопросы. При жизни я чаще бывала его слушателем, теперь же это он вынужден терпеть мое занудство.

— Я просто присела поздороваться, — на древне-эйлирском заговорила я. — Видишь ли, у меня тут компания и не хотелось бы, чтобы она решила, что я совершенно чокнутая. Но, обещаю заглянуть к тебе вечерком и рассказать о своем пути домой. Я знаю, — тяжело сглотнула я подступивший ком в горле, — тебе всегда было интересно, чтобы я не рассказывала тебе, — осторожно коснувшись неровной поверхности камня, я привычно потянулась к нему даром, и точно так же не почувствовала ничего в ответ. Поднявшись на ноги, я шла вперед по узкой тропке, продолжая касаться кончиками пальцев камней. Каждый камень — это имя на моих губах. Забытое, древнее, никем не поминаемое имя. Я последняя кто помнит. Последняя, кто знает и чтит.

— Айрин, — имя лучшей подруги, оно всегда слетает с губ со слезами на глазах. И всякий раз сдержаться мне очень тяжело. Я вновь закрою глаза и представлю их всех такими, какими все еще помню. Точно я вновь стою в круге их силы. — Я нашла его, — все же решив поделиться, прошептала я. — Он все такой же, наш Киран. Все такой же…

Осторожно смахнув непрошенные слезы, я, не оглядываясь, пошла вверх по тропе, что вела ко входу в мою обитель. Каждый раз, когда мне приходилось покидать их, уходя под защиту этих стен или куда-то далеко-далеко, где я могла бы просто представить себя обычным человеком, я чувствовала себя предателем. Словно я бросаю их одних. Точно обрекаю на одиночество. Эта тропа… всякий раз она резала мне душу. И каждый раз уходя, я обещала им, что вернусь. Что оставляю их ненадолго, и что обязательно вернусь. Даже просто пройти мимо было тяжело. Столетия назад я могла часами лежать среди этих камней, не замечая ничего вокруг. Мечтая однажды оказаться среди них. Что ж, думаю, еще пара веков и все наладится… обязательно…

Путь нам преградила Лил. Белоснежная волчица размером с молодого теленка выглядела настороженной и напряженной. Она лишь взглянула ан меня льдинками своих глаз, тщательно принюхалась, безотчетно начиная вилять хвостом под действием моей силы, точно домашняя собака. За моей спиной раздался приглушенный вдох, и это незначительное действие, заставило оборотня мигом напрячься и устремиться вперед. Ну она по крайне мере попыталась это сделать, когда моя рука легла ей на загривок.

— Даже не думай, — тихо сказала я. — Эта женщина пришла сюда со мной, а вот откуда взялась тут ты, мы еще должны разобраться, не находишь?

Волчица попыталась дернуться вперед, но хватка моя стала лишь крепче. На самом деле я так устала за весь этот путь, что разбираться c кем бы то ни было уже не было ни сил, ни желания. Но бегать за рабыней, которая вот-вот готова была припустить со всех ног, мне хотелось еще меньше.

— Если она сейчас драпанет, то ты пойдешь ее ловить и уговаривать вернуться, поняла?

Лил нервно дернула ухом, рыкнула и тут же устремилась вглубь пещеры оставляя нас вдвоем.

— И какого ее сюда притащило? — фыркнула я вслух, предвкушая, кто еще из моих студиозусов может быть внутри.

— Эй, — тем временем крикнула я женщине, что так и не решалась войти. — Либо заходи, либо попробую вернуть ящера и можешь покататься на нем еще только уже без меня, так что?

Тихие шаги за моей спиной стали мне ответом.

А всего через несколько секунд послышались частые шаги эхом отражавшиеся о своды пещеры, что была некой буферной зоной между улицей и моим истинным домом, и из самой ее дальней части ко мне вылетел встревоженный Кит. Его рыжие кудри торчали во все стороны, голубые глаза лихорадочно блестели, а сам парень казался настолько встревоженным, что я невольно испугалась, все ли с ним в порядке. А, потом произошло нечто и вовсе неожиданное. Мальчик уставился на меня своими огромными глазищами, потом заморгал часто-часто, хрюкнул точно молоденький поросенок, с силой сжал кулаки, что я невольно отшатнулась, и опрометью бросился ко мне сгребая в объятия.

— Пришла, ты все-таки пришла, — сопел и хрюкал он мне на ухо. — Я так боялся, что ты не придешь! Я так боялся, — уже особо никого не стесняясь, рыдал Кит, а я стояла и глупо не знала, что мне нужно сейчас сделать.

Я чувствовала себя так, словно кто-то из другого мира, который отделяла от меня толстая стена изо льда, стучался пытаясь прорваться ко мне. Эти его объятия, слова, взгляд, точно кусочек из другой реальности «нормальных человеческих отношений», которая так давно была мне недоступна. Я привыкла прятаться не только от мира, но и от чувств к окружающим меня людям. Я так долго запрещала себе чувствовать любовь к ним, как это было раньше. Но сейчас, когда этот ребенок плакал и обнимал меня, говоря, что он боялся, что не увидит меня больше… Что-то необратимо треснуло внутри меня, выпуская наружу так давно и надежно сокрытые эмоции. Я несмело обняла мальчика в ответ и погладила его по спине. Не одно столетие назад я позволяла себе так прикасаться к человеческому ребенку. Когда-то я гладила так Дорина, теперь же я впускала в свой мир нового человека, осознанно открывая ему свое сердце. Хотя, о чем это я, этот несносный пацан уже давно и прочно там обосновался.

— Конечно же я пришла, когда это я лажала в таких вопросах? — усмехнулась я, за нарочитой грубостью пряча свое смущение. И все же, впервые за последние столетия, я действительно вернулась домой. Путь эта пещера мало напоминает нормальное жилище, тут темно и даже дует, но здесь есть маленький человек, который ждал и помнил обо мне.

— Да, — сиплым голосом, согласился Кит и невольно усмехнулся, — такого я точно не припомню, — в этот момент он чуть отстранился от меня, а я смогла увидеть за его спиной двух оборотней уже в человеческом обличии. Лил выглядела растрепанной и встревоженной. Волчица постоянно принюхивалась и недовольно фыркала. Если бы не знала, что она оборотень, то сказала бы что «девчонка без конца корчила рожи», но я точно знала, что она делает.

— Кто это и почему вы притащили сюда «это»? — кивнула она в сторону новорожденного и его матери.

Второй же мой студент, которого как подсказывает моя изменчивая в данных вопросах память, звали Джарред, точно так же, как и его подруга выглядел серьезным и напряженным.

— Это, — вкрадчиво сказала я, — женщина, — указала я на рабыню. — А это — младенец. А почему они тут, то не твое дело девка. Коли притащил, значит надо, а тебе знать не надо, — фыркнула я.

Еще не хватало, чтобы меня в собственном доме спрашивали, что и зачем мною было сделано. Хотя напряжение Лил и было понятно. Все же она чувствовала, что ребенок наполовину аланит, а полукровок в Империи мягко сказать недолюбливали.

— Я уже почти забыла, каким любезным вы можете быть, — заметила девушка, капризно поджав губы.

— Коли уж приперлась в мой дом, то рот лишний раз не разевай. Меня ваши волчьи повадки «кто первый, тот и место застолбил» мало интересуют. Тут хозяин только один и это я.

— Мой дядя просил вас защищать!

— Конечно, — важно кивнула я, — особенно будь осторожна, когда у мелкого ослабнут пеленки и он сможет освободить руки, кто знает, на что он может быть способен тогда? — зловеще прошептала я, махнула рукой на двух непрошенных охранников и пошла вглубь пещеры. — Ты смог открыть проем? — спросила я Кита, так как он шел рядом со мной.