С - 2
Шрифт:
«Да, ладно», хотелось возразить, и польщено улыбнуться. Уж и сама не знаю, как сдержалась.
— Никто из них и так не родит! После тех препаратов, что им дали, естественные схватки просто невозможны. Так, что мы просто зря тратим тут свое время. Как только доставят последние три эчари, вынем младенцев, и ритуал пройдет, как по маслу. И не стоит забываться, Ним, хоть ты и старший исследователь, но стоит помнить о том, из какой семьи, — заносчиво фыркнул «желторотик», что уже почти лежал на скамье и не пытался скрывать, как его все достало. Как ни странно, «красный пояс» лишь обиженно раздул ноздри и устремил свой взор в окно за спиной своего подопечного. Двое других и вовсе не решались влезать.
Всякий раз, когда я слышу, как запросто они говорят о том, что готовы убить, мое сердце кровоточит. Я не понимаю их. Столько лет прошло с тех самых пор, как я пришла в этот мир, но я до сих пор не могу их понять. Конечно, я понимаю, когда убийство происходит из-за чувства самозащиты или гнева. Я понимаю, что так бывает, и они не могут остановиться. Но, я не могу понять, когда они рассуждают, как психопаты. Хотя, может быть, они и есть ненормальные?
— В таком случае, — ядовито заметил Ним, — и тебе Раон стоит поостеречься. Не думаю, что твоя семья настолько влиятельна, чтобы ее отпрыск мог так открыто подвергать сомнениям решения Главы Дома Дриэлл, как думаешь, если я случайно пошепчу об этом кому следует, ты все еще будешь столь заносчив?
Раон зло поджал губы и молча, посмотрел на своего старшего. Стоит заметить, таращились они так долго, что я уже начала подумывать над тем, чтобы просто вырубить всю четверку. Было такое чувство, что ничего более полезного они мне не сообщат. Но не тут-то было. В разговор влез один из «наблюдателей» за разборками власть имущих.
— Да, хватит вам, не хватало еще нам друг с другом ссориться. Сегодня предстоит тяжелый день, Император тут, да еще и Ариен будет свидетельствовать ритуал.
Против всяких законов логики и разума, мне вдруг стало так противно, неприятно, дискомфортно. Почему-то, где-то в глубине души, я продолжала выделять этого аланита. Мне казалось, что этот мужчиной смотрит на этот мир шире, чем его собратья. Что он ни за что не пошел бы на подобное зверство в угоду пусть даже собственной страны. Но, похоже единственной страстью и любовью для этого мужчины была его Империя, слепая верность которой не оставляла шансов простой человечности…Хотя, о чем это я, он же аланит.
Я просто потянулась даром к этим четверым мужчинам, более не боясь собственных сил, я отправила их в страну снов. Четыре тела распласталось в коридоре, что позволило мне подойти к тому, что носил красный пояс и размотать его желтое одеяние. Уж не знаю, может быть, это было лишним, но я решила прихватить с собой эту простынь ядовито-цыплячьего цвета про запас, так сказать. Тоже самое я проделала с тем, кого звали Раон. Вот только его одежку использовала в качестве покрывала для скамейки. И, уже только после того, как кое-как уложила четыре тела друг на друга, а сверху поставила скамейку, пошла туда, где так отчетливо слышала биение двенадцати сердец.
Голоса за стеной неожиданно стихли. Мэйр тяжело сглотнула подступивший ком к горлу, казалось, ее вот-вот стошнит. Она привыкла быть послушной, не задавала вопросов, когда ее и еще пять девушек на последних сроках беременности забрали из бараков, где они жили и перевели сюда. Им сказали, что Господин выбрал их детей, чтобы взять под собственное крыло. Якобы, он почувствовал движение магии в еще не рожденных детях и хотел лично проследить за ходом родов.
В отличие от тех, что оказались с ней вместе в палате, куда их переместили еще неделю назад, она никогда лично не встречалась с Господином. Ее товарки испытывали странную смесь восхищения и благоговения перед ним. Мэйр же, напротив, испытывала страх и дурное предчувствие. Ее муж не смог даже слова сказать, чтобы как-то воспрепятствовать тому, что ее увели. Да, она и сама не спорила. Кто она такая, чтобы возражать воле хозяина.
Была середина ночи, пять женщин, что были с ней, спали так сладко, что Мэйр невольно им позавидовала. Она инстинктивно накрыла рукой свой живот и беззвучно заплакала. Было так страшно, так больно, где-то в груди все свело судорогой, казалось, ей нечем дышать. Завтра ее малыша…
На этой мысли девушка укусила себя за руку, чтобы не завыть в голос.
«Нет выхода, нет», единственная мысль крутилась в голове, когда дверь комнаты, где они находились, тихонько притворилась, впуская в комнату бледный лучик света. Это было странно. За все время, что она провела в этом месте, к ним приходили три раза в день. Давали странные отвары и еду. Непременно ждали, пока они не выпьют все до последней капли, а после забирали посуду и уходили. Ни один из визитеров с ними ни разу даже не заговорил. Точно они немые или животные, которые просто не умеют говорить.
Кто-то тихонько вошел, постоял возле двери, а после оглушительно хлопнул в ладоши. Даже Мэйр, для которой присутствие незнакомца не было неожиданностью, едва не подпрыгнула.
— Ну, бабоньки, подъем, мать вашу за ногу! — хриплый старческий голос разнесся по комнате, а в руках незнакомца зажглась крошечная звездочка, которая осветила фигуру пришельца.
Подслеповато щурясь, Мэйр смотрела на невысокого старичка с посохом в руке. Его лицо было сокрыто отрезом ткани, но морщины вокруг глаз и необычные яркие и мудрые глаза, выдавали его возраст.
— Встаем, встаем, пузатики мои, строимся и выходим, — начал подгонять дед, в то время как девушки щурясь от яркого света, пытались понять, что такое сейчас происходит.
— Куда?
— Кто вы?
— Что происходит?
Нестройный хор голосов разнесся по палате, но был тут же прерван резким ударом посоха по полу.
— А, ну, заткнулись, раскудахтались, ити вашу душу, — ворчливо прикрикнул старик. — Процедуры у вас согласно расписанию, — буркнул дед, — кто отстанет — высеку, — емко заметил дед, вновь приоткрыл дверь, и указал рукой на выход. — Покатились, колобочки мои, — почти ласково предложил он.
Как это ни странно, но угроза неким образом подействовала. Девушки, немного шатаясь со сна, проследовали к выходу. Не успев толком проснуться, они, казалось, не особенно интересовались, куда и зачем их ведут. Мэйр шла последней. И, поскольку, эта ночь была для нее бессонной, она подмечала то, чего не замечали другие. Например, скамья за дверью, была накрыта желтой простыней, а ножки лавочки не касались пола, в то время как из-под краешка простыни, выглядывала чья-то дорогая, кожаная сандалия.
Мэйр промолчала, оставив сделанное замечание для себя, как и вывод. Если аланиты, которые обещали скорую смерть ее малышу лежат под скамьей, то она пойдет с тем, кто их туда засунул. Это лучший из возможных вариантов, что предлагает ей мир.
Шесть беременных женщин. Сначала, мне необходимо было оценить их состояние и понять, сколько у нас есть времени, чтобы их положение оставалось безопасным для них и детей. В идеале, я бы хотела отсрочить роды. Пока дети внутри, они получают все необходимое от своих матерей. Стоит им появиться на свет, как начнется совершенно иная песня. Младенцам нужен уход, который в сложившейся ситуации становится практически невозможным. Я могла бы начать роды прямо тут, но я не верила, что такой мерзавец, как Дриэлл просто отпустит этих женщин, когда поймет, что из-за них его план рухнул. Мне кажется, что он просто убьет их, чтобы хоть как-то выместить свою злость.