С английским флотом в мировую войну
Шрифт:
То же самое следует сказать и о наступательных средствах борьбы против подлодок. В XVII и XVIII столетиях английский флот завоевал полсвета и создал себе славу лучшего в мире флота. В те времена Англии неоднократно угрожала та же опасность, что и теперь. Она рисковала остаться без торгового тоннажа и без привоза необходимых продуктов. Вместо подлодок враг применял тогда каперы, предшественники не только «Move» и «Greif» наших дней, но и немецких подводных лодок. Как боролся с ними в то время английский флот? Насколько мне известно, Англия в течение двух столетий беспрерывных морских “войн применяла только три стратегических средства, и они всегда выручали страну из безвыходного положения. Первое – это было вооружение торговых судов, к нему приступали в те времена автоматически, с самого начала войны; в нынешнюю войну к нему прибегли лишь на третий год войны, и до сих пор эта мера не вполне осуществлена. Я убежден, что она окажется и теперь столь же успешной, как и раньше.
Второе средство – система конвоев. В прежние времена организация конвоев была сопряжена с гораздо большими трудностями, чем теперь. Парусное судоходство вполне зависело от ветра и погоды. Много трудов стоило собрать корабли в один караван, назначить подходящие сборные пункты и удерживать в море все корабли
Система конвоев расширяет, однако, задачи военного флота и вынуждает его к более активной деятельности, которой флот совершенно лишен в нынешней стадии морской войны. Служба конвоев требует большого напряжения сил, но зато она даёт драгоценный опыт и пробуждает у флота сознание, что он не только «Флот в бытии» («Fleet in being»), но и «Флот в действии» («Fleet in fighting»). Наконец, имеется еще третье средство, без применения коего оба первых ни раньше не имели успеха, ни теперь не смогут добиться его. Средство это – наступательная морская стратегия, активные операции против неприятельских берегов, портов и морских путей сообщения. Необходимо вынудить главные силы неприятельского флота к бою, а отнюдь не выжидать его у собственных своих берегов, рассчитывая обмануть его хитрыми шахматными ходами партизанской войны. В давние времена эта цель достигалась тесной блокадой. Будучи проведена до конца, такая блокада составляла существенную предпосылку победы на море и в особенности была необходима для борьбы с неприятельскими каперами и крейсерами.
В наше время тесная блокада считается неосуществимой в виду тех опасностей, которые угрожают блокирующему флоту от подводных лодок. Однако, ближняя блокада не является единственным наступательным средством; возможно применение и остальных указанных средств. Весьма важно поддерживать на союзных флотах возможно более активную деятельность и никогда не упускать из вида конечную цель – уничтожение живой силы противника на море.
Угрозы ютландскому побережью, северным проливам и путям сообщения со Скандинавией, операции наступательного характера и настойчиво энергичные демонстрации, по всей вероятности, снова побудят неприятельский флот выйти из своих портов. Ему необходимо будет, как это и было в весну 1916 года, отразить угрожающую опасность, защитить жизненные связи Германии с внешним миром. Я не сомневаюсь, что вероятность такого результата вполне зависит от последовательности стратегии союзников на море; противники Германии обладают достаточным превосходством, как в линейных кораблях, так и в вспомогательных судах. Если Соединенные Штаты примут участие в морских операциях или часть японского флота перенесет театр своих действий в европейские воды, превосходство над противником будет прямо-таки подавляющим. При таких обстоятельствах дальнейшее отстаивание точки зрения пассивной обороны – нецелесообразно. Из- •ложенные мною мысли не зависят от обстоятельств времени, они столь же правильны теперь, как и сто или двести лет тому назад. Ход истории повторяется, но именно в настоящую войну время играет наибольшую роль. Как раз теперь, на четвертом году войны, некоторые из союзников только с большим трудом могут выдержать гнет, который все в большей степени усиливается с каждым бесполезно протекшим днем, и в данную минуту при всем желании трудно определить, на кого работает время: в пользу ли союзников или против них. Следует, во всяком случае, признать, что общее дело союзников пострадает, если Россия, хотя и сильно ослабленная, покинет свое место в боевой линии. Поэтому именно сейчас необходимо ускорить ход войны, чтобы скорее добиться конца, столь необходимого для всех участников. Из этого, по моему мнению, вытекает, что конференция не может ограничиваться рассмотрением технической стороны борьбы с подлодками, а должна включить в свою программу гораздо более важные вопросы, а именно: пересмотр общей стратегии союзников на море, распределение сил на различных театрах морской войны и желательность более активных действий союзных флотов.
Таков был мой второй выпад против программы конференции. Сначала казалось, будто у некоторых из присутствующих зародилось сомнение в достаточности выставленной английским Адмиралтейством программы. Американский адмирал Симс открыто поддержал меня и высказал, что он находит мою точку зрения и сделанные из нее выводы правильными. Председательствующий поспешил, однако, снова заявить, что рассмотрение общей стратегии не входит в программу конференции. Он, дескать, «очень благодарен за весьма интересный исторический доклад о значении системы конвоев, только что сделанный представителем союзной державы, но должен все-таки указать, что в данном случае вопрос идет лишь о рассмотрении средств борьбы с подлодками». Адмирал Джеллико предлагал поэтому одобрить предложенные английским Адмиралтейством мероприятия. После коротких прений конференция согласилась, не вдаваясь в рассмотрение этих мер по существу, сообщить своим правительствам о желательности их осуществления. Таким образом, я снова потерпел неудачу. В этом не было ничего удивительного. Ведь я являлся представителем той страны, которая, быть может, принесла наибольшие жертвы и теперь, совершенно обескровленная, не могла больше рассчитывать на особое внимание со стороны союзников…
Мероприятия, предложенные конференцией для борьбы с подводными лодками, ограничились следующими пунктами:
1) Оборудование возможно большего числа судов- ловушек (Decoy-ships), т.е. пароходов с замаскированным вооружением, которые бы действовали сообща со своими подлодками.
2) Воспрепятствование неприятельским подлодкам устраивать постоянные или временные базы в колониях или других пунктах нейтральных стран.
3) Предоставление всем торговым судам, в том числе и пароходам государств с благожелательным нейтралитетом, прикрытия во время следования в районе действий неприятельских подлодок.
4) Постройка радиостанции на Азорских островах, чтобы иметь возможность своевременно предупреждать
5) Повсеместное введение системы конвоев. Адмирал Джеллико в коротком докладе сообщил конференции, что уже с начала войны все перевозки войск и снаряжения в Английском Канале и Средиземном море происходили под прикрытием военных судов.
Начиная с лета этого года, Адмиралтейство пришло к убеждению, что в дальнейшем необходимо давать прикрытие и остальным судам на больших переходах. Для этой цели у берегов Англии сосредоточено уже значительное число английских крейсеров, около 70 эскадренных миноносцев (из них 32 принадлежащих флоту Соединенных Штатов), 11 миноносцев и свыше сорока сторожевых судов. Кроме того, большое число английских военньрс судов постоянно находится в Канале, а также несет сторожевую службу перед главнейшими гаванями и в некоторых пунктах наиболее важных морских путей сообщения между союзными и английскими портами. Все эти меры не обеспечивают, однако, надежной защиты торговому судоходству, и английское Адмиралтейство считает необходимым получить для дальнейшего расширения конвойной службы еще следующее число судов: 12 крейсеров для Северного Атлантического океана, 25 для Южного, 44 эскадренных миноносца для европейских вод и 11 для американских. Адмирал Джеллико просил членов конференции выяснить, на какую помощь Англия может в этом отношении рассчитывать со стороны союзных флотов.
6). Охрана морского пути в Архангельск против подводных лодок с помощью союзных военных судов. Адмирал Джеллико пояснил, что этот пункт включен в программу по просьбе представителя русского флота. Адмирал Кедров, указывая на большое значение этого вопроса для всего Восточного фронта, считал, что в этом году немецкие подводные лодки будут дольше действовать на северных путях сообщения и просил поэтому усилить охрану Белого моря, хотя бы 12-ю вооруженными рыболовными пароходами. Джеллико на это заявил, что Адмиралтейство с большой симпатией относится к этой просьбе, но считает сомнительным, чтобы немецкие подлодки в этом году продлили бы свои операции против Белого моря. К Адмиралтейству со всех сторон предъявляют столь большие требования, что оно в данном случае не может обещать ничего определённого. Я обратил внимание конференции на то, что этим летом открыто движение по новой железной дороге на севере России, соединяющей столицу с незамерзающим портом на Мурманском берегу. Сообщение морем может, благодаря этому, в текущем году впервые поддерживаться всю зиму, в связи с чем стратегическое положение существенно изменяется. Конечно, число неприятельских подлодок, которое будет послано в этот район, зависит и от других причин, главным образом, от состояния и боеготовности русской армии. Было бы пока преждевременно совершенно не принимать в расчёт эту армию; ее боеспособность в высокой степени зависит от доставки военного снаряжения – по северному морскому пути, по которому следуют также транспорты и для Румынии. Охрана этих путей должна поэтому поддерживаться всю зиму. Адмирал Джеллико возразил мне, что увеличение числа английских судов, помимо уже находящихся на севере в данный момент, непосильно Адмиралтейству, так как повсюду ощущается недостаток в сторожевых судах.
В дальнейшем конференция рассматривала еще вопросы об охране минных заграждений в Отрантском проливе, о наступательных операциях на неприятельские опорные пункты в Адриатическом море, об обеспечении Италии необходимым количеством угля и вообще о помощи Италии сырьем со стороны Соединенных Штатов.
По поводу последних двух пунктов адмирал Кузани-Висконти поведал конференции, что Италия испытывает острую нужду в топливе всякого рода, что в силу этого военная промышленность страны находится в критическом положении, которое может вынудить к совершенному прекращению всех активных действий как на сухопутном, так и на морском фронте. Военная производительность испытывает не только недостаток в топливе, но и в целом ряде полуфабрикатов и сырья, итальянская промышленность в этом отношении всегда зависела от заграничного ввоза. Все растущие потери тоннажа, вследствие подводной войны, настолько уменьшили цифру ввоза, что итальянская промышленность не располагает никакими запасами сырья. Адмирал Висконти представил целый список необходимых в первую очередь товаров и просил представителя американского флота ходатайствовать перед своим правительством, чтобы Америка при распределении военных поставок удовлетворила бы настоятельную нужду Италии. Слезные просьбы адмирала Висконти произвели, однако, мало впечатления на заправил конференции, а американский адмирал сослался на то, что эти вопросы не входят в круг ведения морского ведомства. Конференция на этом была закончена. В конечном итоге конференция отказалась обсуждать общую стратегию на море, на чем я дважды настаивал. Морские специалисты союзных стран сошлись лишь затем, чтобы выяснить свои точки зрения на различные вопросы, связанные с борьбой против подводной опасности. «Политика грязное дело» («Politics are dirty things») – обычно говорилось на Гранд Флите. Союзную страну поддерживают до тех пор, пока она может принести пользу своим союзникам. Кто не может держаться в строю, того предоставляют своей судьбе, в особенности, когда на его место вступает новый союзник в полном расцвете сил.
Линейный корабль «Iron Duke» в 1914 году
Подводная блокада, осуществлявшаяся немецкими подводными лодками, представляла собой, конечно, большую опасность, но в области политики она вызвала присоединение к Антанте Соединенных Штатов, что было, несомненно, важнее союзникам, чем все понесенные потери. Это отлично сознавалось в Англии, и там больше не тревожились за исход мировой войны.
Во время конференции я жил в Теккерей-Отель (Thackeray-Hotel), как раз напротив Британского музея. Гостиница эта, чтобы показать себя достойной своего имени, поддерживала различного рода традиции литературного оттенка. Жизнь здесь была удобнее, чем в больших гостиницах Лондона, которые за время войны приобрели отпечаток караван-сараев. В маленьких семейных гостиницах (Private Hotels), с другой стороны, постояльцы принадлежали к среднему классу мелкой буржуазии и производили слишком скучное впечатление. Война была постоянной темой их разговоров, причем Англия единодушно возносилась до небес, а ее враги забрасывались грязью. Такое отношение считалось не только признаком истинного патриотизма, но прямо-таки своего рода украшением жизни. Чем дольше длилась война, тем эта добродетель все более и более развивалась и в конце концов сделала несносными новые знакомства.