С чего начиналось
Шрифт:
Поставив эти научные задачи, В.Г. Хлопин перешёл и к производственным.
– Возможно ещё энергетическое использование урана, которое, однако, требует значительных его масс, – сказал на том заседании Хлопин. – Такая цепная реакция, чтобы она протекала, требует во всяком случае количеств, исчисляемых десятками килограммов этой смеси.
На этом же заседании В.Г. Хлопиным был поставлен вопрос о поисках новых месторождений урана.
– Дело, – говорил он, – прежде всего начинается с сырья, а ураном мы пока что не очень богаты, и его следует отнести к числу дефицитных материалов. Следовательно, если ему вообще суждено играть роль как энергетическому фактору, то прежде всего надо выяснить, какими запасами мы можем располагать, то есть можем ли дать нужное количество. Затем, познакомившись с тем, в каком положении находится наша сырьевая база на сегодняшний день, – выяснить, правильно ли проводятся геологические поиски урановых месторождений.
В ходе обсуждения поставленных В.Г. Хлопиным вопросов было установлено, что помимо старых месторождений урановых руд, которые начали
Один из присутствовавших на совещании геологов, информируя о фактическом положении дел с урановым сырьём, сказал, что продукция даже старого месторождения выдавалась в виде полуфабриката. Геологи не знали, какие руды считать урановыми, какие запасы считать месторождением и т. п. А.Е. Ферсман выделил в связи с этим три вопроса: развитие геологоразведочных работ, составление единого научно-исследовательского плана и составление программы работ.
Таким образом, в конце 1940 года ключи к решению урановой проблемы уже находились в руках советских учёных. Однако для практического использования ядерной энергии требовалось разрешить огромное количество сложнейших научных и инженерно-технических задач. Нужно было создать новые научные центры, организовать совершенно новые отрасли производства, подготовить многочисленные кадры специалистов по самым различным областям науки и техники.
Учёные помогают фронту
А в это время в Европе уже полыхало пламя второй мировой войны. Вскоре, в связи с нападением фашистской Германии на Советский Союз, советские учёные, как и весь советский народ, направили свою энергию на проблемы, непосредственно связанные с войной. На антифашистском митинге учёных, состоявшемся в Москве 12 октября 1941 года, академик П.Л. Капица заявил: «Когда в конце июня наша страна подверглась внезапному нападению гитлеровских банд, все мы, учёные, сразу же решили, что надо отдавать все свои силы, все свои знания нашей стране в её героической борьбе с фашизмом. Одним из важных средств современной войны являются взрывчатые вещества. Наука указывает принципиальные возможности увеличить взрывную силу в 1,5-2 раза. Но последнее время даёт нам ещё новые возможности использования внутриатомной энергии, об использовании которой писалось раньше только в фантастических романах. Моё личное мнение, что технические трудности, стоящие на пути использования внутриатомной энергии, ещё очень велики. Пока это дело ещё сомнительное, но очень вероятно, что здесь имеются большие возможности» [17] .
17
Вестник АН СССР, 1941, № 9-10, с. 9-10.
В статье «25 лет советской науки (1917-1942 гг.)», опубликованной в ноябре 1942 года, была ярко отображена деятельность советских учёных в военное время, а также методы их работы. «Разразившаяся в результате вероломного нападения германского фашистского империализма на нашу Родину Отечественная война призвала работников науки в первые ряды борцов за победу над ненавистным врагом, за окончательный разгром гитлеровского государства, фашистской армии и «нового порядка» в Европе. Армию учёных возглавила Академия наук Союза ССР, которая в кратчайший срок перестроила работу всех своих институтов и лабораторий на обслуживание фронта. Пользуясь указаниями и советами военных специалистов, поддерживая тесную связь с работниками промышленности, работники Академии наук включились в напряжённую работу по усовершенствованию имеющихся и созданию новых видов вооружения, по разработке новых систем и типов боевых машин, новых методов производства, расширению сырьевых ресурсов страны… Все силы науки служат одной, единой цели – скорейшего разгрома врага, скорейшего очищения нашей земли от коварных немецко-фашистских захватчиков» [18] .
18
Доклады АН СССР, 1942, т. 38, с. 179-180.
С 30 сентября по 2 октября 1941 года проходило расширенное заседание Президиума АН СССР, посвящённое преимущественно рассмотрению деятельности институтов в условиях военного времени. Академик Е.А. Чудаков указал, что «новый план работ на IV квартал 1941 года был построен с таким расчётом, чтобы всю работу посвятить оборонной тематике и добиться максимальной связи с производственными и оборонными организациями» [19] . За очень короткий срок удалось добиться тесной связи с рядом промышленных предприятий и оборонных заводов. П.А. Светлов в своей информации о состоянии и деятельности институтов биологического, геолого-географического и трёх гуманитарных отделений сообщил, что «тематика и этих учреждений Академии наук в корне изменена. Сделано это потому, что с каждым днём стали заметно расти задания оборонных организаций. Налажена связь с командованием Красной Армии, которое выделяет специалистов для оценки той или иной законченной в Академии наук работы, представляющей интерес в военном отношении».
19
Вестник АН СССР, 1941, N° 9-10, с. 62-63.
Академик А.Н. Колмогоров, информируя о работах математической части Отделения физико-математических
В.Г. Хлопин в докладе о деятельности Радиевого института отметил, что почти все темы, над которыми работает институт, являются новыми. Институт принимает участие в работах межинститутской бригады по дефектоскопии, причём сотрудники Радиевого института предложили и разработали области применения гамма-дефектоскопии. Одновременно ведётся работа по применению в военно-медицинских целях (диагностика) искусственных радиоактивных элементов.
В борьбе с врагом не было для советских учёных проблем маловажных и частных, они с энтузиазмом брались за решение любых научно-технических задач, поставленных ходом военных действий. Так, Ленинградский физико-технический институт прервал многие исследовательские работы, значившиеся в довоенных планах. Все силы были направлены на решение военных задач, на удовлетворение в кратчайшие сроки требований фронта. «В борьбе с вражеской авиацией огромное значение имели радиолокационные установки. Одна из таких установок, расположенная неподалёку от Ленинграда, в Тосно, была создана ещё перед войной. И уже 22 июня 1941 года она вступила на боевую вахту по охране города Ленинграда от воздушного нападения. Эту установку создали учёные одной из лабораторий Физико-технического института АН СССР, которой руководил Ю.Б. Кобзарев.
В начале войны при Ленгорсовете была создана комиссия под председательством академика А.Ф. Иоффе по вопросам противовоздушной обороны. Вместе со штабом и Военным советом Северо-Западного фронта комиссией намечались важнейшие направления работы в области противовоздушной обороны. Также под председательством А.Ф. Иоффе было созвано совещание по вопросам, в решении которых были заинтересованы военные моряки. «В целях оказания постоянной консультативной помощи учреждениям Военно-Морского Флота Президиум Академии наук образовал комиссию по научно-техническим вопросам в составе: академиков A. Ф. Иоффе (председатель комиссии), А.Н. Крылова, B. Л. Поздюнина, профессоров А.П. Александрова, Г.А. Калашникова и И.В. Курчатова. В состав комиссии войдут также представители учреждений Военно-Морского Флота СССР в отраслевых научно-исследовательских институтах» [20] . Ещё летом 1941 года в операциях на Чёрном море фашисты впервые применили электромагнитные мины. Обычные тралы в борьбе с ними оказались малоэффективными. Минная опасность затрудняла ведение боевых действий, вызывала значительные потери в личном составе Черноморского флота и боевой техники. На немецких электромагнитных минах взрывались транспортные суда с ранеными, с эвакуированными женщинами и детьми. Люди работали днём и ночью, стремясь возможно скорее раскрыть секрет нового немецкого оружия, разработать эффективные контрмеры. Но решить задачу долго не удавалось. Командование Военно-Морского Флота обратилось за помощью к известным ленинградским учёным из Физико-технического института АН СССР. И помощь пришла. В июле 1941 года на Черноморский флот прибыла группа учёных. В неё входили А.П. Александров, И.В. Курчатов, А.Р. Регель и некоторые другие. Вместе с флотскими минёрами, рискуя жизнью, учёные разобрали взрывные устройства десятков немецких мин. Секрет нового оружия был раскрыт, контрмеры выработаны. На крупных кораблях, в первую очередь на подводных, стали устанавливаться нейтрализующие противомагнитные устройства, тральщики снабжались специальными тралами новой системы. Ни один корабль, защищённый выработанной институтом системой, не пострадал. Институт принял также участие в решении вопросов, связанных с противотанковыми средствами. Актуальность этих вопросов общеизвестна. Под председательством Н.Н. Семёнова была создана специальная, активно действовавшая комиссия по противотанковым средствам.
20
Вестник АН СССР, 1941, № 9-10, с. 67-68.
Институт геологических наук проводил работы преимущественно по оказанию помощи уральской промышленности. Многие работники института работали непосредственно на заводах Урала. Одной из задач института являлись поиски и расширение нефтяных площадей на востоке страны. Советские учёные – математики, физики, химики – внесли усовершенствования в производство боеприпасов, в развитие военной авиации математическим и физическим обоснованием конструкций самолётов и закономерностей полёта боевых машин при различных режимах, созданием нового типа вооружений и т. д. Во время войны советская авиация не знала ни одного случая разрушения самолётов из-за неточностей в определении прочности крыла. Значительная заслуга в этом принадлежит академику М.В. Келдышу. Возглавленная им группа учёных разработала математическую теорию флаттера, то есть вибраций особого рода, которые возникали на больших скоростях и приводили к внезапному разрушению машины.