С чистого листа
Шрифт:
— Ты не работал в Иране, а я работал. Ты не знаешь языка, не знаешь культуры. Иначе бы ты понимал, что ядерный Иран — это единственная надежда региона. Потому что, пока Иран не перестанет быть мальчиком для битья, мира не достигнуть. Договориться могут только равный с равным. Все это знают.
— А если ты ошибаешься? Иран использует желтый кек, чтобы развязать ядерную войну. — Авнери изобразил маленькое грибовидное облако. — Миллионы погибнут. И случится это по твоей вине.
Юзи с налету хлебнул пива, как будто хотел погасить что-то внутри себя.
— Я не отвечаю за варианты, из которых мне приходится выбирать, — проговорил он. — Я не просил об этой ответственности; она сама меня нашла. Так или иначе, я должен отстоять свои убеждения: либо помочь Ирану стать ядерным, либо позволить, чтобы
— Просто уйди в сторону, брат. Просто уйди в сторону.
— Я не могу уйти от того, что считаю правильным. Ты не понимаешь — Моссад и МРБ просто слова, между ними номинальная разница. Номинально мы с Либерти по разные стороны баррикад, но у нас одно видение. У нас одно сердце. Это дорога будущего. Дорога мира.
Авнери глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, собираясь с мыслями. Потом решился, взял Юзи за руку и посмотрел ему в глаза.
— Давно хотел тебе кое-что сказать, — проговорил он. — Может быть, следовало сказать об этом раньше. После смерти родителей ты стал другим. Я не психолог, но я вижу разницу. Эта история с Либерти — ей удалось зацепить тебя за живое. В МРБ умные стервецы. На них, как и на нас, работают психологи. Либерти нашла твое уязвимое место. Твоя ахиллесова пята, брат, — смерть родителей. Любовь нужна тебе больше, чем ты думаешь. Иранская оперативница докопалась до этого и завладела твоими мыслями. — Авнери поднялся из-за стола, взял чемодан и пальто. — Поверь, — сказал он, — ты сейчас не в себе. Найди слик. Возьми новый псевдоним. Оставь Либерти и вали к чертям из Британии, пока не поздно. Завейся куда-нибудь подальше. А там уже сиди и спокойно во всем разбирайся, не вмешиваясь в судьбы гребаного мира.
Юзи как будто ударили в живот. Он смотрел, как Авнери растворяется в суете аэропорта, и в горле у него нарастал ком. Оставив на столе десятифунтовую купюру, он поспешил вон из кафе и метнулся к ближайшему туалету. Заперев за собой дверь кабинки, Юзи швырнул об пол мотоциклетный шлем и стукнул кулаками по стене, скрежеща зубами, как эпилептик. Потом сел на корточки на полу, обхватив голову руками. Коль завел свою обычную волынку, отчего невыносимо зачесалось ухо. Юзи ему не отвечал. Так прошло несколько минут. Юзи ждал, что кто-то придет; наверняка кто-то слышал грохот, наверняка полиция аэропорта появится и заберет его. Но никто не пришел. Он еще долго сидел вот так, на корточках, в безвестной туалетной кабинке.
К тому времени, как Юзи выехал из аэропорта, его гнев рассеялся и сменился холодной собранностью; гроза отгремела, и, хотя будущее было туманным, в мыслях наступила новая ясность. Он возвращался в город, на этот раз медленно, не позволяя мотоциклу разгоняться быстрее шестидесяти миль в час, не давая железному скакуну воли, хотя тот и натягивал поводья.
Вскоре он уже ехал по Ист-Финчли, в сторону Ист-Энд-роуд. Небо приобрело цвет его старой формы: темно-серый с синеватым оттенком. Вот-вот должно было рассвести. На горизонте угадывалась бледно-желтая полоса. Юзи повернул на Ист-Энд-роуд и остановил байк напротив дома 83. Авнери толком не сказал, кому принадлежит жилье; Юзи решил, что это какая-нибудь конспиративная квартира, но это не означало, что ему безопасно здесь находиться. Вокруг было тихо. Кое-где начинали чирикать первые птицы, вдалеке прожужжал одинокий автобус. Юзи поставил мотоцикл на подножку, спрыгнул с него и быстро подошел к зеленой распределительной коробке. Опустился на колени, осмотрел ее. Следов проникновения не было видно. Туговато, но крышка все-таки поднялась, как и говорил Авнери. Внутри обнаружился чемодан, закрытый на висячий замок. На удивление тяжелый чемодан. Юзи пристегнул его к багажнику байка и поехал в сторону Масуэлхилл, подыскивая укромное место. Город спал.
В улочке на границе маленького парка Юзи заглушил мотор и слез с мотоцикла. В тени рыскала от урны к урне лиса. Юзи отыскал в анналах памяти код — 9826 — и открыл замок на чемодане. Внутри был небольшой сейф с цифровым замком. Юзи огляделся. Никого. Он ввел номер 2034. Замок щелкнул, и сейф распахнулся.
Внутри, как и обещал Авнери, лежал качественный канадский паспорт и водительские права. И на том и на другом под фотографией
37
Наступало утро. Гуляки Центрального Лондона разошлись по домам, и вдоль уличных канав шаркали дворники. На Портман-сквер, на парковке под «Хоум-хаусом», было тихо. Проникавшие снаружи рассветные лучи меняли окраску, становясь из оранжевых серыми. Время от времени доносился шум машин и первых автобусов, везших жителей пригорода на работу.
В глубине парковки открылась стальная дверь, и на пороге появилась фигура с мотоциклетным шлемом под мышкой. Человек стал пробираться через ряды мерцающих шикарных машин, не обращая внимания на свое отражение, которое то растягивалось, то сжималось на идеально отполированных поверхностях. Он подошел к мотоциклу, сел и надел на голову шлем, заглушивший звуки внешнего мира. Во рту у него стоял вкус крепкого кофе и сигарет; неудивительно, ведь он не спал всю ночь. Теперь его разум был подхлестнут адреналином и вместе с тем холоден — такое состояние за долгие годы сделалось верным спутником главных операций, опасных операций, операций «без права на ошибку». Как сегодня. Прежде чем опустить козырек шлема и завести мотор, он убедился, что за поясом торчит «рорбау», полностью заряженный и готовый к бою; а во внутреннем кармане спрятан пластиковый «штайр». Потом он свел байк с подставки, выкрутил дроссель и выехал в первые лучи восходящего солнца.
Ранним утром, до того как накатывало цунами часа пик, Лондон был другим; расстояния на дорогах сокращались, переезды, которые обычно занимали добрый час, можно было совершить за какие-то минуты. Юзи двигался на север, не превышая скорости и внимательно осматривая окрестности, мысленно отмечая каждую деталь, которая могла повлиять на то, что ждало его впереди: дорожные работы, припаркованные на улице грузовики, фургоны служб доставки, из которых разгружали заказы, контейнеры для крупного мусора. Из того, что он видел, в голове складывалась карта: тут преграда, здесь можно срезать, а там свернуть за угол и запутать след. Подготовкой не стоило пренебрегать: вот-вот должна была начаться главная в его жизни гонка.
Юзи повернул на Эджвер-роуд и поехал в сторону Мейда-Вейл. Здесь машин было больше, и с каждой минутой, с приближением часа пик, плотность движения все нарастала. Добравшись до Маленькой Венеции, Юзи притормозил, развернул своего монстра и заглушил мотор. Здания тут были невысокими, тротуары широкими, а с деревьев облетали листья. Небо раскинулось над головой огромным серым пологом, вбирающим в себя дневной свет. Юзи опустил руку в карман и включил устройство связи.
— О’кей, я на месте, — сказал он. — Как поняли? Прием.
Последовала пауза. Потом голос в наушнике сказал:
— Вас понял. Ждите. Сбрасываю ваши координаты.
Юзи откинулся назад на сиденье и снял шлем, пытаясь успокоить нервы. В его распоряжении считаные минуты, всего лишь минуты. Голова была свежей, ум сосредоточен и готов к опасности. Мимо, бормоча что-то себе под нос, прошла женщина с собакой на поводке. Через дорогу на скамейке спал мужчина. По улице с ревом проехал автобус, пустив по ногам мелкую дрожь. Юзи закурил.
— О’кей, — раздался голос в наушнике, — координаты сбросил. Готовьтесь к перехвату. Удачи. Конец связи.