С чистого листа
Шрифт:
– Что?! – я так громко произнесла свой вопрос, что, стоявший неподалёку, парень опешил и уставился на меня.
В ломбарде кроме нас и этого молодого человека, который внимательно рассматривал витрину, больше никого не было, и как только парень отвернулся от меня, я спокойным тоном продолжила:
– Вы понимаете, что это кольцо с бриллиантом. Его стоимость в магазине семьдесят пять тысяч рублей, – и в доказательство своих слов я вынула из бокового кармашка кошелька сохранившуюся бирку от кольца, от которой, сама, не зная почему, до сих пор не избавилась.
– Девушка! Здесь не магазин! – строго, словно заученную фразу, выдал
– Вы не поняли меня. Я хочу продать кольцо и выкупать я его не собираюсь! – с отчаянием в голосе произнесла я.
– Нет, девушка, это вы меня не поняли. Здесь ломбард, и существуют определённые правила оформления приёма, – опять заученной фразой отчитал меня оценщик. – Так, что, девушка, оформляем?
– Нет, спасибо, – ответила я и забрала у мужчины, сидевшего за окошком, свой паспорт и кольцо.
Надевая кольцо обратно на палец, я вышла на улицу. Предложенных семи тысяч мне не хватило бы даже на билет…
– Извините, пожалуйста… – прервал мои мысли мужской голос, и я обернулась. – Можно мне взглянуть на ваше кольцо?
Передо мной стоял тот самый молодой человек из ломбарда, что так внимательно изучал витрины с ювелирными украшениями.
– Пожалуйста, – ответила я и протянула левую руку.
Парень внимательно рассматривал кольцо, даже не пытаясь дотронуться до моей руки.
– Вы правда хотите его продать? – спросил он.
– Правда. Со всей уверенностью заявляю, что хочу продать это кольцо, – клятвенно произнесла я своё решение.
– И сколько бы вы хотели получить за него? – сразу же перешёл к делу молодой человек.
– Тысяч тридцать – тридцать пять. – назвала я свою цену.
– Ого! – аж, присвистнул он.
– Молодой человек, стоимость этого кольца – семьдесят пять тысяч рублей, оно было куплено в «Адамасе» всего полтора месяца назад. Обращаю ваше внимание, что камень в кольце – не цирконий, не фианит, а самый настоящий бриллиант весом в двадцать три карата! – от отчаяния мне хотелось кричать и плакать, но взяв себя в руки, я продолжила. – Я уже говорила работнику ломбарда, что у меня сохранилась бирка со стоимостью кольца. Если хотите, я могу вам её показать.
– Да, если можно. Я бы хотел на неё взглянуть.
Достав из сумки кошелёк, я снова открыла боковой кармашек, вынула маленькую бирку и протянула её собеседнику. Тот долго рассматривал её, явно что-то прикидывая у себя в голове.
– Можно ещё раз взглянуть на кольцо? – спустя минуты три попросил парень.
Он внимательно всматривался в бриллиант и оценивал ювелирное изделие в целом.
– Хорошо. Я согласен выкупить у вас кольцо, – подытожил молодой человек. – Я дам вам за него тридцать две тысячи, но с условием, что бирку я оставлю себе.
– Зачем вам бирка? Она ведь уже срезана?
– Ну и что. Я не собираюсь её привязывать обратно к кольцу. Я хочу купить кольцо не для того, что продать, – смысл его слов был предельно ясным.
– Можете ничего не объяснять, только я, помнится, озвучила сумму в тридцать пять тысяч рублей, – осторожно произнесла я, хотя в душе уже боялась спугнуть покупателя и была согласна и на тридцать, не говоря уже о ещё двух тысячах сверху.
– Я
– Хорошо. Как будете платить? – перешла я от слов к делу.
Для меня стало большой удачей встреча с этим парнем в ломбарде. Скорее всего здесь он присматривал кольцо для своей девушки. В ювелирном магазине кольца стоили намного дороже, нежели их аналоги в ломбардах. И многих абсолютно не волновало, что это или иное кольцо принадлежало когда-то кому-то ещё. Теперь он покупал кольцо стоимостью семьдесят пять тысяч за половину его цены. А чтобы впечатлить свою даму сердца, он мог с лёгкостью приложить к кольцу бирку с его реальной стоимостью.
– В паре кварталов стоит банкомат. Предлагаю сходить к нему, и я отдам вам нужную сумму, – парень говорил спокойным и ровным тоном, но сама перспектива куда-то идти с незнакомцем пугала и настораживала.
– У меня к вам встречное предложение. Раз у вас нет наличных, вы можете перевести их с вашей карты на мою карту по номеру моего мобильного телефона, – предложила я.
– Конечно! Как я сразу об этом не подумал, – согласился он. – Это намного упрощает дело. Диктуйте номер.
Спустя пару секунд смс-оповещение сообщило о поступлении на мой счёт тридцати двух тысяч рублей. Сняв с пальца кольцо, я протянула его новому владельцу. Совершив сделку, мы разошлись, каждый по своим делам: он, видимо, покорять сердце избранницы; а я вернулась к подруге. Через интернет мы приобрели билет для меня на тот же самолёт, которым Ире предстояло лететь до Владивостока.
* * *
Уже больше трёх месяцев я не звонила родителям, и эта мысль терзала меня с каждым днём всё сильнее и сильнее. Сразу же по прилёту во Владивосток я позвонила маме и сообщила ей о своём решении переехать в другой город. Даже по телефону скандала не удалось избежать, отец кричал в трубку, чтобы я вернулась, мать плакала и причитала. В общем, разругавшись в пух и прах, мы больше не созванивались. И вот уже конец ноября, а меня мучают угрызения совести. Мне очень хотелось поделиться с родителями своими достижениями. Во–первых, мне удалось найти хорошую работу: в одном из педагогических колледжей уходила в декрет преподаватель по математике и меня взяли на её место на время декретного отпуска, а это как минимум на полтора – два года. Во-вторых, мне как молодому специалисту выплатили довольно приличные подъёмные, да и зарплата в городе у преподавателей была вполне приличной, так что теперь у меня был денежный запас, и я могла даже позволить себе некоторые излишества. Я была уверена, что такие новости обрадовали ли бы моих родителей. Набравшись смелости, вечером в субботу, высчитав разницу во времени, я набрала мамин номер телефона.
Короткие гудки, а затем нас рассоединили. Я ещё раз взглянула на часы. У них полдень, должно быть не слышат. И я ещё раз набрала номер.
– Ало. Слушаю вас, – в трубке раздался такой родной мамин голос.
– Мама, привет. Это Альбина, – как можно спокойнее произнесла я, хотя дрожь в голосе выдавала моё состояние.
– Аличка! Доченька! – запричитала мама. – Ты почему пропала? Мы волновались, звонили тебе, но твой номер был не доступен…
– Да, мамочка, мне пришлось перейти на местный номер. Но я установила переадресацию, очень странно, что вы не смогли мне дозвониться.