С чистого листа
Шрифт:
– Да, милая.
– Надо встретиться, – сказал Алексей. Пауза.
– Ты кто? – стоя рядом, я хорошо слышала голос Павла, тревожный, хрипловатый.
– Это не имеет значения. Важно другое: твоя бывшая и сын у меня. Через три часа ты должен быть в кафе «Пилигрим», времени достаточно, чтобы добраться до города, где ты был совсем недавно. Баба с пацаном находятся в очень неуютном месте, у них одна бутылка воды и запас воздуха на двадцать четыре часа. Сам ты их никогда не найдешь. Так что без глупостей. О нашей встрече никто
Лариса готовила ужин, когда мы собрались уезжать.
– Мы вернемся поздно, – сказал ей Алексей. – Здесь безопасно, но на всякий случай закрой ставни и дверь запри.
– У тебя нестандартное отношение к заложникам, – сказала я уже в машине.
– На тебя не угодишь.
– Нет, в самом деле, ты не боишься, что она сбежит?
– Не боюсь. Она верит, что я обязательно найду их и убью ребенка.
– Я бы, наверное, все-таки рискнула на ее месте, – покачав головой, сказала я.
Алексей вдруг рассмеялся:
– На ее месте ты бы разнесла здесь все к чертям собачьим, и меня в том числе.
– Должно быть, ты знаешь меня куда лучше, чем я сама, – не удержалась я от язвительности.
– Конечно, – скромно ответил он.
Павла я увидела сразу. Он сидел в глубине зала и нервно вертел в руках телефон, как будто собираясь позвонить и не решаясь. Почувствовав мой взгляд, он повернулся. Даже в полумраке кафе было видно, как побледнело его лицо. Рот приоткрылся, дышал он с трудом.
– Это ты? – пробормотал он, когда мы приблизились.
– Привет с того света, – сказала я. – Там тебя ждут.
Похоже, моих слов он не расслышал, продолжая пялиться и бормоча:
– Не может быть, этого не может быть… Как? Я же стрелял в упор…
– Нашел чем гордиться, – усмехнулась я. – Будем считать, что стрелок ты хреновый.
Это неожиданно привело его в чувство:
– Чушь. Я не промахнулся. Даже если бы ты просто свалилась с моста, то и тогда у тебя не было шансов. Это какой-то бред.
– Ага. И вовсе не я, а мой призрак не дает тебе покоя. – Хоть я и продолжала язвить, но сомнения в душу закрались. Он прав, высота моста приличная, просто прыгнуть с него в реку и не покалечиться – везение невероятное. А тут еще три пули, которые он не пожалел для меня. Вчера, отправляясь в ванную, я убедилась, что плечо лишь слегка задето, менять повязку смысла не было, и я ее выбросила. Выходит, он все-таки промазал, хоть и с близкого расстояния. Питал ко мне какие-то добрые чувства и рука в последний момент дрогнула?
– Не могла же ты быть в бронежилете? А если и так, все равно не выплыла бы.
– Погадаешь на досуге, – отмахнулась я, устраиваясь напротив. Алексей сел рядом, особого интереса ни к Павлу, ни к нашему разговору не проявлял. Он подозвал официантку и сказал:
– Два мартини и водки.
– Откуда взялся этот тип? – с беспокойством
Отвечать на его вопрос никто не собирался, а жаль. Мне это тоже было интересно. Официантка вернулась быстро, Алексей пододвинул Павлу рюмку, налил водки, тот выпил ее, словно воду, и тряхнул головой.
– Очухался? – спросила я. – При прощании мы не целовались, так что ожидать от меня сочувствия к тебе и твоему семейству довольно глупо.
– Где они?
– У меня тоже накопились вопросы. Так что начинай рассказывать.
– Я ничего не знаю, – буркнул он.
Алексей подался вперед:
– Ты забыл? Воздуха там на двадцать четыре часа. Три с половиной уже прошли. Хочешь потянуть время? Валяй. Но это твоя проблема.
Павел провел ладонью по лицу, как будто пытаясь избавиться от наваждения:
– Я действительно ничего не знаю. Почти ничего. Можешь убить меня, если хочешь.
– И как это поможет твоей семье? – усмехнулся Алексей.
– Послушайте, – выставив вперед руку, заговорил Павел. – Эти люди очень опасны. И я понятия не имею, кто они. И почему выбрали именно меня. Мне пришлось согласиться. А что еще оставалось делать? Я был должен очень большую сумму. Мне позарез нужны были деньги, чтобы расплатиться. Два месяца назад мне позвонил один тип, назвался Геннадием Андреевичем. Он знал обо мне больше, чем я сам о себе знаю. И предложил сделку: я выполняю для них работу, а они платят мне в два раза больше той суммы, что я должен. В противном случае я очень быстро окажусь в тюрьме.
– Твоя биография меня не волнует, переходи к главному.
– Главное… черт… я ничего подобного и вообразить не мог. Думал, завалить кого-то надо… Приехал сюда. Встречались мы в здании фонда. Я уверен: те, кто там работает, даже не догадываются, что творится у них под носом. По какому принципу они выбрали тебя, не знаю, и что с тобой сделали – тоже. Одно ясно: мозги тебе основательно промыли. Это эксперимент, понимаешь? То есть они его считали научным экспериментом. Человек помнит только то, что ему внушили. Так ты стала Ермаковой Мариной Геннадьевной.
– А кем я была раньше?
– Не знаю. С какой стати им мне это рассказывать?
– Допустим, они добились того, что я стала другим человеком. Но какой в этом смысл?
– Смысл? Это же эксперимент. Контроль над сознанием. Сначала тебе внушают одно, потом заставляют усомниться в том, что ты это ты, а потом придумывают другую биографию, и ты опять в это веришь.
– Что за урод до такого додумался?
– Извини, меня с ним не знакомили, – хмыкнул Павел, уверенность постепенно к нему возвращалась. – Я должен был втереться к тебе в доверие и присматривать за тобой. А потом они испугались, потому что ты вышла из-под контроля. Они этого не ожидали. Как ты поступишь, если поймешь, что происходит, оставалось лишь гадать. Рисковать они не могли.