С капканом на ментов
Шрифт:
Не зная что и думать, Веня набрал в легкие побольше воздуха и нырнул. Его руки нащупали огромный полиэтиленовый сверток. Торчал он вроде как из днища баржи.
Веня подумал, что сверток мог закрывать собой пробоину. Как-то по телевизору он слышал, что дыры в бортах кораблей закрывают какими-то специальными пластырями.
Ухватившись за полиэтилен, Веня изо всех сил рванул сверток на поверхность. С первого раза он только слегка поддался. Веня вынырнул, отдышался и нырнул снова.
На этот раз он ухватился за сверток обеими
– Пи-пи, пи-пи, пи-пи…
Веня в испуге отдернул правую руку. Звук доносился из-под нее. Несмотря на это, писк не прекратился. Веня поспешно разжал и вторую руку, вынырнул на поверхность и пробормотал:
– Что за черт?..
Тревожный писк не умолкал. Он доносился из-под воды и пульсировал в замкнутом пространстве бака. Промокшего насквозь Веню бросило в пот.
Тетка Клара любила не только дамские детективы. Она с не меньшим удовольствием смотрела по телевизору американские боевики. Иногда Веня составлял ей компанию. И он вдруг вспомнил, что именно с таким попискиванием во всех боевиках включались на обратный отсчет пластмассовые коробочки взрывных устройств…
Глава 37
В небольшом дачном домике Гошкодери тетка Клара с Белкой расположились на стареньком диване. Они как-то сразу понравились друг дружке и прониклись взаимной симпатией.
Тетка переплетала Белке косы и заодно расспрашивала о семье. Белка, не привыкшая к такой заботе, тщательно подбирая слова, рассказывала о своих непутевых родственниках.
По-настоящему звали Белку Марьей Ивановной Белкиной. Ивановной – потому что, кто отец Белки, не знала точно даже ее мамаша. С матерью Белке крупно не повезло. Она была конченой алкоголичкой и умерла несколько лет назад. Когда – Белка точно не помнила.
За свою непутевую жизнь мамаша успела народить аж пять детей. Белка была младшей. Самый старший ее брат сидел в тюрьме уже семь лет. Второго по старшинству прирезали. Третьего брата посадили совсем недавно.
Сейчас Белка жила с двадцатилетней сестрой. Сестра, как и мать, была шлюхой и алкоголичкой. Квартира служила притоном для ее многочисленных хахалей и их знакомых. Если Белка возвращалась домой без бутылки, сестра не пускала ее ночевать.
– Бедная девочка!.. Бедная девочка!.. – то и дело повторяла тетка Клара.
По мере Белкиного рассказа глаза ее увлажнились. Наконец тетка не выдержала, порывисто обняла Белку и прижала к себе.
– Я понимаю, девочка, что ты сейчас не готова ответить, но… Как ты смотришь на то, чтобы насовсем переехать ко мне?
– Что? – тихо спросила Белка.
– Если не хочешь, можешь пока просто приходить в гости по выходным, – быстро сказала тетка.
– Кто – я не хочу? – вдруг заорала Белка. Из ее глаз в три ручья брызнули слезы. Вцепившись руками в теткин спортивный костюм, она сквозь всхлипы продолжила:– Я хочу, Клара, я хочу!.. Возьми меня, пожалуйста!.. Я буду мыть тебе полы!.. Стирать!.. Убирать!.. Я буду делать все, что ты скажешь!.. Честно!.. Только возьми меня!.. Пожалуйста!
– Бедная девочка! – сказала Клара и тоже разрыдалась.
Некоторое время они судорожно вздрагивали в объятиях друг дружки, потом Белка шмыгнула носом и спросила:
– Так ты возьмешь меня, Клара? А?
– Конечно! – кивнула тетка. – Конечно, Машенька!
– Ура! – завопила Белка. – Я тебя люблю!
– Я тебя тоже, девочка моя, – утерла слезу Клара. – Где же это наши мужчины запропастились? Надо их обрадовать…
– Ага, они обрадуются, – вздохнула Белка. – Особенно Веня… Если он будет против, ты меня все равно возьмешь?
– Конечно, Машенька! Да и с чего ты взяла, что он будет против? Ведь это он тебя привел. Пошли-ка лучше посмотрим, где они с Иваном Петровичем так долго ходят…
Белка утерла слезы и вслед за теткой вышла из домика. Подойдя к забору, они из-за деревьев выглянули на садово-огородное общество «Маяк».
– Машина!.. – вскинула пальчик Белка. – Та самая!
Тут уж и тетка рассмотрела стоящий на крайнем от реки участке черный «бимер». Заметно заволновавшись, она спросила:
– Это точно она, Машенька?
– Да точно, Клара! Я тебе говорю!
– Что же делать, что же делать? – в растерянности оглянулась тетка.
Ни на дачах, ни на огородах общества «Маяк» не было видно ни единого человека, которого можно было бы позвать на помощь. А тут еще откуда-то от реки донесся странный звук, подозрительно похожий на приглушенный выстрел. И тетка вдруг решилась.
– Беги по дачам, Машенька. Найди кого-нибудь и скажи, пусть позвонят в милицию!
– А ты куда?!
– А я посмотрю, что там с Иваном Петровичем и Веней!
С этими словами тетка Клара бросилась к забору и закинула на него ногу. Белка устремилась следом.
– Прячься за деревья, Машенька! – оглянулась тетка. – Я сама перелезу!
– Я тебя саму теперь не отпущу!
– Но это же опасно, девочка моя!
– Тем более! Если с тобой что-то случится, мне что – возвращаться к сеструхе с ее хахалями? Ни за что!
В этот момент от реки донесся еще один подозрительный хлопок.
– О господи! – вздрогнула тетка, повиснув на заборе. – Да что же это такое?
– Сейчас посмотрим, Клара! – ответила Белка.
Ловко перепрыгнув через забор, она помогла перелезть на другую сторону тетке. От реки донесся третий хлопок. Белка с Кларой переглянулись и устремились к погнутому шлагбауму общества «Маяк». По пути они услышали несколько хлопков подряд, потом все затихло.
Миновав шлагбаум, Клара с Белкой повернули налево и помчались по грунтовой дороге к черной «БМВ». Машина стояла на дальнем участке рядом с зарослями, укрывавшими берег Сурожи. За «БМВ» просматривался узкий проход между деревьями, ведущий к реке.