С малых высот
Шрифт:
Попросил техника зачехлить и замаскировать самолет. Тот удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Едва успел он набросить чехол на двигатель, как подошел комиссар полка.
– Зачем вы это делаете? - с недоумением спросил он.
– Хочу немного отдохнуть, товарищ батальонный комиссар.
– Не время, браток, - возразил он. - Идут ожесточенные бои, солдаты дерутся, а ты - отдыхать!
– Но я ведь тоже воюю.
– Это верно, Николай, - согласился комиссар, хмуря брови. - Но сегодня особая ночь.
Делать нечего. Придется забыть об отдыхе. Комиссар зря не станет просить. Значит, обстановка на фронте действительно тяжелая.
– Есть, товарищ комиссар! - ответил я. А сам еле на ногах стою. Ресницы так и слипаются, будто их кто медом намазал.
Комиссар молча пожал мне руку, повернулся и скрылся в темноте.
И вот мы со штурманом Николаем Султановым снова в воздухе. Держим курс на Ожедово. Сумерки становятся все гуще. Видимость неважная. А главное невероятно хочется спать. И мотор гудит так ровно и убаюкивающе, словно поет колыбельную песню. Так и тянет положить голову на руки и вздремнуть.
А потом случилась какая-то несуразица. Впереди что-то взвыло, на меня стремительно надвинулась темная масса... и я потерял сознание. Помню лишь потрясающей силы удар!
Спустя некоторое время я очнулся на земле, среди обломков своего самолета. Ничего не могу понять. "Неужели задремал и врезался в землю? Не может быть!" Осторожно пошевелил левой, затем правой ногой, руками. Кажется, все цело.
– Коля... жив? - слышу рядом слабый голос Султанова.
– Пока жив, - отвечаю и пробую медленно подняться. От резкой боли в ногах снова теряю сознание.
Очнулся от холода. По-прежнему лежу на снегу. Султанов сидит рядом и без конца повторяет:
– Коля, вставай, ну вставай же!
– Что-то не получается, - говорю через силу. - Дикая боль в ногах. Шевельнуться не могу... А ты как чувствуешь себя?
– Тоже не могу встать, - его голос звучит виновато.
Наконец я окончательно прихожу в себя.
– Слушай, что же случилось? - спрашиваю у Султанова и начинаю осматриваться. Впереди, примерно в ста метрах, темнеет лес. Позади видна деревня.
– Может, за дерево зацепились? - размышляю я вслух. Нет, ни одного сломанного дерева не видно.
– Не знаю, - говорит Султанов. - Я только почувствовал страшный удар. Потом резко пошли вниз... Снова удар. И вот мы лежим здесь.
Ничего не могу понять. Но валяться на снегу больше нельзя. Надо что-то делать.
– Знаешь что, - говорю, - ты посиди, а я пойду, искать людей.
– Попробуй, - соглашается Султанов. - Если сможешь. Только побыстрей возвращайся.
Пытаюсь встать, но ничего не выходит. Резкая боль буквально валит с ног. Придется ползти. Собравшись с духом, пробую. Кажется, получается. Когда дополз примерно до середины поляны, меня опять скрутила резкая
– Коля!.. Э-эй!
– Что случилось? - с тревогой спрашивает из темноты штурман. - Ползти не можешь?
– Ползу... - с трудом отвечаю я, превозмогая боль в груди.
– А ты не спеши, потихонечку, - советует Султанов.
Вдруг до слуха донесся чей-то возглас:
– Братцы... помогите.
Что такое? Значит, еще кто-то здесь? Приподняв голову, долго прислушиваюсь. Но кругом тишина. У меня откуда-то берутся силы, и я продолжаю медленно продвигаться вперед. Вот впереди показалась дорога. До нее метров сорок, но как их преодолеть? Боль разламывает все тело, от головы до пяток. На левую руку уже стало нельзя опираться. Рою снег лицом, но ползу.
Дорога все ближе. Вдруг вижу на дороге бойцов.
– Товарищи! - хриплю из последних сил. - Помогите...
Бойцы на дороге заметались, возбужденно переговариваясь. Странная реакция на призыв о помощи! Уж не вражеские ли это десантники? Нет, не может быть.
– Эй, вы! На поле! - кричит один из бойцов. - Осторожнее - там мины!
И он указал рукой на колышки, расставленные возле дороги. Этого еще не хватало! Вот так попал! По спине поползли холодные мурашки. Кажется, даже волосы на голове зашевелились от страха. Надо же! Врезаться в минное поле! И как я до сих пор не подорвался? Лежу и боюсь двинуться с места. Но мысль о Коле Султанове и о другом неизвестном товарище, которые лежат там на снегу и ждут помощи, заставляет меня забыть об опасности.
– Черт с ними, с минами! - кричу в ответ. - На поляне еще двое наших... погибают! Идите туда скорей! Ко мне подскочил молодой лейтенант-медик.
– Что с вами? - спросил он, склонившись надо мной.
– Летчик я... в аварию попал. Там еще двое лежат. Идите же быстрее...
– Так здесь же кругом мины, понимаете? - растерянно отозвался лейтенант. - Вы ползли по минному полю!
– Штурман там покалеченный, - упорно бормочу я. - Спасайте его. Не теряйте времени.
Лейтенант смотрит в темноту, о чем-то размышляет. Потом опять наклоняется ко мне:
– Есть выход, товарищ летчик, - говорит он обрадованно. - Мы пойдем по вашему следу.
Обернувшись к дороге, лейтенант называет несколько фамилий. Двое бойцов подходят ко мне и берут меня за руки, чтобы вынести на безопасное место. От боли я вскрикиваю.
– Должно быть, левая сломана, - говорю через силу.
Они берут меня более осторожно и выволакивают на дорогу. Другая группа бойцов вместе с лейтенантом пошла к лесу по тому следу, который оставил я на заснеженном поле.