С малых высот
Шрифт:
Полуокруженные в районе Демянска немецкие войска снабжались только по узкоколейке, проходившей из Старой Руссы вдоль "рамушевского коридора". Одна из станций находилась на восточном берегу реки Пола. Наша разведка установила, что здесь у противника расположены основные склады боеприпасов, продовольствия и горючего.
Мы получили задачу скорректировать огонь нашей артиллерии по этой важной цели. Выполнить ее было нелегко. Железнодорожная станция находилась в тылу врага. Подступы к ней прикрывались сильным огнем зениток, взаимодействовавших с прожекторными установками.
Заранее наметив маршрут и профиль
К линии фронта подошли на высоте около двух тысяч метров. Я убрал газ, и самолет начал бесшумно планировать к железнодорожной станции. Он как бы катился с огромной горы. Заметно волнуясь, Алексей подал команду: "Огонь!" Ровно через сорок секунд неподалеку от станции разорвался сначала один снаряд, потом второй. Зайцев быстро засек эти разрывы, я развернул самолет, и мы опять "поехали с горы"-только теперь в сторону наших войск. На высоте трехсот метров пересекли линию фронта, и штурман передал на землю координаты. Потом снова спланировали к цели. "Огонь!" - скомандовал Алексей. Снаряды разорвались в центре железнодорожной станции.
– Беглый огонь! - немедленно передал Зайчик.
В стрельбу включились все орудия дивизиона. Тут и там, накрывая цель, взметались фонтаны разрывов.
Когда станция была разрушена, Зайцев передал команду перенести огонь по складу, расположенному в трехстах метрах севернее.
Снаряды легли точно в цель. В воздух взметнулся огромный столб пламени.
– Видим зарево, - передали по радио артиллеристы. - Переходим на стрельбу всем полком!
И вот заговорили все орудия 1235-го пушечного полка. Налет длился несколько минут. Над целью появилось гигантское зарево. Со складом было покончено. Тепло распрощавшись по радио с артиллеристами, легли на обратный курс. Полковник Пастух пригласил нас в гости. Мы, конечно, не отказались.
Когда наш экипаж успешно провел еще несколько десятков таких вылетов, то уже никто из артиллеристов не стал сомневаться в успехе нового дела. Воздушный наблюдательный пункт понравился всем. Подполковник Агафонов обобщил наш опыт, изучил доклады командира 1235-го артполка, контрольные записи звукометристов и весь этот материал отослал в штаб артиллерии Северо-Западного фронта.
7 февраля 1943 года мы в последний раз корректировали огонь 1235-го артиллерийского полка. На следующий день нас пригласил к себе подполковник Агафонов.
– Как вот, дорогие мои летчики, - сказал он. - Командующий приказал передать вас в соседнюю армию. Генерал вами доволен, надеется, что такую же помощь вы окажете и артиллеристам двадцать седьмой армии.
– Нам приятно это слышать, - ответил я. - Жаль только с полком расставаться, сработались.
– Ничего, - с улыбкой возразил Агафонов. - Сработаетесь и там. Мельников вот жалуется, что стрелять не по чему, все вражеские батареи разгромили.
Мы засмеялись.
Как раз в это время в землянку вошел майор Мельников.
– Чего смеетесь? Заметили, что не по форме одет? - строго спросил он. Он был ранен в правую ногу и вместо сапога носил огромный валенок.
– Нет, что вы, - отозвался Агафонов. - Мы говорим о том, что летчики вместе с Пастухом уничтожили в полосе вашей
– Не отдам! - отрубил Мельников.
– Приказ фронта, - пожал плечом Агафонов.
– Это другое дело. Раз пришел приказ, какой тогда может быть разговор, - вздохнул Мельников.
...Начальник штаба артиллерии 27-й армии полковник Кравцов встретил нас приветливо и после недолгой беседы повез на командный пункт одной из бригад 15-й пушечной артдивизии. Эта дивизия, сформированная в Сибири, прибыла на фронт совсем недавно и расположилась восточное Старой Руссы.
Дорога, по которой двигался наш открытый "виллис", шла через лес. Она была настолько узкой, что не позволяла разъехаться даже двум встречным машинам. В таких случаях одна из них "лезла" в сугроб, вторая проезжала, и на буксире вытаскивала первую. Но нам повезло: не встретилось ни одной машины.
К нашему приезду на командном пункте собрались все командиры артдивизионов. Мы рассказали им о своем опыте корректирования артогня. Они слушали с интересом и задали много вопросов. Когда закончился разговор, стало уже темно. Полковник Кравцов повез нас обратно в штаб дивизии.
Впереди та же узкая лесная дорога. Только после небольшой оттепели она покрылась льдом. Едем без света. Тишину нарушает лишь рокот мотора. Нас убаюкало. Неожиданно впереди послышался грохот гусениц и из-за поворота выскочил танк. Он несся тоже без света. Наш водитель, молодой солдат, торопливо включил маскировочный фонарь и резко нажал на тормоза. "Виллис" начало заносить. Шофер повернул баранку в сторону заноса. Машина выровнялась и заскользила навстречу танку. Расстояние до него быстро сокращалось. Наш солдат не выдержал и выскочил из "виллиса". Хорошо, что нас вовремя заметили танкисты. Танк резко затормозил и остановился буквально в метре от нашей" машины. Мы облегченно перевели дух. Из танка показалась голова в шлеме.
– Носит тут всяких... - танкист не договорил, увидев полковника, который отчитывал подбежавшего водителя:
– Ты почему бросил машину? Людей везешь, а не дрова! Понимать надо... Испугался, герой? Солдат виновато молчал.
– Ладно, на первый раз прощаю. Садись за руль, - уже мягче проговорил Кравцов.
Шофер проворно влез в кабину и завел мотор. Танк попятился немного, затем круто повернул влево, в сугроб, и, свалив пару сосенок, с грохотом пронесся мимо нас. Полковник с улыбкой посмотрел ему вслед и сказал:
– Видать, лихой парень. Такой бы не выпрыгнул...
Примерно через полчаса мы были уже на месте. Начальник штаба дивизии подполковник Понтус созвал офицеров обсудить порядок предстоящей совместной работы. Зайцев нанес на карту вражеские батареи, вскрытые штабом артиллерии...
...С наступлением темноты мы были уже в воздухе, над линией фронта. Быстро связались с артиллеристами. Я повел самолет вдоль переднего края на километровой высоте. Прошли два раза с севера на юг и обратно, но ничего не заметили, кроме редких вспышек пулеметных очередей и ярких всплесков трехцветных немецких ракет. Но мы знали, что эта тишина обманчива. Просто противник старается ничем не выдать себя. Видимо, нас ищут в небе десятки глаз его наблюдателей, и не один зенитный расчет получил задание сбить назойливую стрекозу.