С миссией в ад

Аскеров Лев

— Ну, кое-что, для себя хотя бы, вы вынесли из своего вояжа?

— Признаться, Ваша честь, едва вынес. Ведь это же не жизнь, а спринт. Сплошной забег. Они все бегут. Да еще как! В безумном темпе. Словно кто невидимый их хлыстом погоняет.

— Так оно и есть. Их бич — время.

— Но какое сердце, какое тело может выдержать такое?

— Для них эта среда обитания также естественна, как для тебя наша. Возможности их зрения не позволяют им видеть нас. Они не улавливают наших движений. Самый наш быстрый жест или, например, взмах ресниц, они смогут зафиксировать, если будут смотреть неотрывно в течение полутора часов… Полутора часов своего времени.

Им не дано наблюдать, как расцветает цветок. Для них он раскрывается слишком медленно. Для нас же это происходит в одно мгновение.

— Я только здесь понял, какой это ужас, — медленно выговаривает Логик.

— Еще бы! — поддерживает его Пепельный. — Поэтому у них проблемы с физиологией, то есть, со здоровьем. Средняя продолжительность жизни их семь от силы восемь месяцев.

— Они старятся на глазах. Ты это увидишь, — обещает Ершистый.

— Увидишь, увидишь, — обещает Часовщик и неожиданно спрашивает не заметил ли он, стажер, чего необычного.

— Было кое-что, — неуверенно говорит Логик. — Но оно, Мастер, вряд ли может представить интерес для нас… Субъективное ощущение… И все.

— Тем не менее! — требует Часовщик.

— В этом калейдоскопе смены декораций, — задумчиво глядя перед собой, начал он, — в мое поле зрения попал человек, которого, как ни странно, более или менее я мог рассмотреть. Скажу больше: при этом визуальном контакте я почувствовал даже некоторое облегчение. Но это длилось мгновение. Он внезапно исчез… В общем, как вы понимаете, ничего не значащий пустяк. Субъективное ощущение. Но это единственное, что осталось в моей памяти от экскурсии.

«Какой молодец», — подумал Часовщик. Новичок нравился ему все больше и больше. Он никак не ожидал, что Логик в своем состоянии, когда все вокруг для него было не мило, запомнит то, что интересовало Часовщика.

— Да, исчез, — подтверждает Часовщик. — Он лишился чувств. На балконе, мимо которого он проходил, сцепились два кота. Они столкнули горшок с цветком. Хорошо, горшок оказался горшочком.

— Он что, один из нас? — встрепенулся Логик.

— Все живущие на Земле одни из нас, — резонно замечает Часовщик. — Но мало у кого из них, как вы понимаете, в ткани индивидуального поля времени имеются нити другого Пространства-Времени…

— Более богатого положительной энергией, удерживающей мыслящих своего пространства на высоком интеллектуальном и нравственном уровне, делающей доминирующими в человеческих отношениях совесть, разумность и понимание боли себе подобных, — подхватывает Логик.

— Вы неплохо подкованы, — не без усмешки замечает патрон Вселенной.

Логик об этом знал, разумеется, чисто теоретически. Из учебников и видеоматериалов, демонстрируемых слушателям на семинарах «Проблемы бытия мыслящих в Начальных и Промежуточных вселенных».

«Эволюция Хомо сапиенсов до высшей мыслящей особи Великого Круга Миров, — как писалось в пособии, — имеет многоступенчатую схему своего развития и формируется в энергии различных структур Пространств времени. Схема проста: Начальные вселенные, со своей средой времени; Промежуточные, с присущими только им особенностям обитания и, наконец, Венечные — со своим абсолютом параметров.

Самым мучительным, представляющим из себя адский клубок животных отношений считается среда Пространства-Времени Начальных планет. Объясняется это тем, что главенствующую роль во взаимоотношениях между людьми играет индивидуальное поле времени, присущее каждой

особи Хомо сапиенса.

Уровень интеллектуальных и духовных качеств мыслящих в Начальных планетах — в прямой зависимости от диапазона возможностей их личного поля времени контактировать не только со спиралью времени своей планеты, но и с более энергоемкими и на порядки высшими структурами других Пространств времени. Возможность такого общения дает наличие в ткани индивидуального поля времени Хомо сапиенса нитей тех самых структур времени. А степень широты мышления в понимании окружающего и себе подобных, творческого потенциала и способности умозрительно проникать и видеть на шаг, а то и более, вперед, позволяет количество таковых нитей в ткани личного поля времени.

Личное поле времени, замкнутое лишь на планетную среду времени, обусловливает ограниченность мыслительных и нравственных возможностей особей. Кроме того, и эта ограниченность не однородна и не однозначна, как и само содержание пространственного времени как Начальных, так и Промежуточных вселенных. Есть в них самих низкие, средние и более высокие уровни качественности.

Мыслящие, населяющие Начальные планеты в подавляющем большинстве являются носителями того поля времени, которое соответствует ткани своего планетного времени. Контакты между ними происходят в этих пределах и на соответствующих уровнях. И не более. Разно уровневые контакты вносят разно уровневое мышление и отношение людей друг к другу., к окружающему и к делам. Поэтому жизнь на Начальных сложна и полна мук. Но именно в этой сложности формируются необходимые человеческие качества, позволяющие им преодолевать ступени развития. Формирование их происходит постепенно и до совершенства. До возвращения Домой. В Великий Круг Миров (ВКМ).

Они — это те же самые мы, уходящие из ВКМ в кругооборот. Уходим, чтобы вернуться. Поэтому нас не может не беспокоить бытие на Начальных. Мы хотим облегчить ее и потому лучшие исследователи, уходя в Начальные, несут в себе идеи того, как сделать житие на них более или менее щадящим. Много их приходило и еще придет сюда с благими намерениями. Но все тщетно. Все здесь есть, как есть…».

— Ну и как она тебе, коллега? — показывая на «Столетия», любопытствует Часовщик.

— Больно мудрен шифр его катрен, — разочарованно говорит Логик. — Не всем он по зубам пришелся. Их смысл понимался не «до», а «после» событий… Может, они и остерегали, но могли ли предотвратить?!

— Не могли, — соглашается Мастер.

— Ваша честь, Ноланец с той же идеей?

— Отнюдь! Нострадамус шел по событиям, а этот смотрит на течение жизни. Он тянет руки к жабрам.

— К чему? — вскидывает брови Логик.

— Есть такое образное выражение — «Взять за жабры», — объясняет Часовщик. — То есть ухватить суть. Он протягивает руки к самому самому. Ко времени.

— Ко Времени… не ко времени, — задумчиво выводит Логик.

Часовщик с интересом так, будто только увидел, смотрит на стажера.

— Да, люди нашей Начальной еще долго будут не готовы услышать, о чем говорят такие, как Бруно. Они барабанят в дверь к безнадежно глухим.

— Очевидно, — размышляет Логик, — беда Ноланца в том, что личное поле его времени зашкаливает за Пространство времени нашей вселенной.

Часовщик по-отечески взъерошивает его волосы.

— Ты прав, мой мальчик. И не представляешь как.