С оттенком помешательства

Лорен Лена

Отодрав листочек, я вчиталась в тот же самый почерк:

"А теперь поставь чайник. Какая каша без какао? Приятного аппетита!"

— Хм-м-м... Кажется, я поняла правила этой игры.

Мне уже не столько думалось о завтраке, сколько хотелось отыскать все послания Севера, если таковые еще имелись.

Нисколько не раздумывая, я подняла чайник, чтобы налить в него воды из-под крана, и ничуть не удивилась увидеть под ним третью по счету записку:

"Вкусно? Повар из меня так себе, но овсянку

я готовлю охуенную. Батя не даст соврать. Ты наверное потеряла меня? Сидишь и ноешь, жалея, что так и не потушила мой пожар? И не понимаешь, почему я опустился до такой романтической хрени, как записочки? Ответ найдешь на крыльце.

P.S. только сначала пожри ... поешь в смысле, короче, вкуси сей шедевр!"

Да о каком завтраке тут можешь идти речь, когда мне не терпится узнать где он есть?!

Считанных секунд мне хватило, чтобы добежать до двери. Распахнув ее, я вылетела на крыльцо и принялась шерстить по каждым углам: заглянула под скамейку — пусто, осмотрела всю стопку дров и оба карниза — тоже ничего. Даже заглянула в мусорный бак возле дома, но внутрь я полезть побрезговала.

Улыбка сползла с моего лица.

Я пребывала в замешательстве, металась из угла в угол, впадая в отчаяние, и тут вдруг мне вспомнилось, что крыльца-то у дома два.

Вновь просияв вдохновенной улыбкой, я влетела внутрь дома. Мчалась как угорелая вдоль гостиной, сметая все на пути, ногами путаясь в пледе. Распластавшись на полу, я в голос рассмеялась. Хоть и разбила коленки, но поднялась и все-таки добежала до своей цели.

Есть!

На том крыльце стояло алюминиевое ведро. На нем черным фломастером была выведена фраза "выброси сюда все свои загоны", а внутри лежало еще одно послание:

"Твой телефон сдох. Будить не хотел . Вернее, хотел, но тебе бы не понравился такой способ пробуждения. А мне же как-то надо было предупредить тебя, что я поехал на тренировку? Вернусь ближе к 16:00. Врубай свой телефон. Под телеком, в ящике слева".

Бросив ведро, я вернулась в дом, упала на колени перед телевизором и выдвинула упомянутый Севером ящик, внутри которого обнаружила кучу всяких проводов и удлинителей и ни одной записки.

— И все? Игра закончилась? Ну нет, я же, блин, только вошла в азарт, — прогнусавила, еще раз вчитываясь в слова последней записки.

Отыскав среди проводов подходящее зарядное устройство, я поставила свой телефон заряжаться и в приподнятом настроении отправилась в кухню завтракать.

Приготовив себе какао, я устроилась на высоком барном стуле и, лопая кашу, мысленно приходила в неописуемый восторг.

Я восхищалась Севером и тем, как он заморочился с "квестом". А еще эта каша...

Я с детства не любила молочные блюда, но приготовленное руками Севера просто не могла не попробовать. В результате мне настолько пришлась она по вкусу, что я даже не заметила, как съела все до последней ложки.

Я вымыла посуду, вытерла руки бумажным полотенцем и расслышала писк своего телефона. Это было сообщение от "Норда":

"Вот

это игра, Зорина! Разницу чуешь? А все, что между нами сейчас происходит, игрой нельзя назвать! Ты выбросила в ведро свои загоны?"

Л: "Не все. Парочку приберегла".

Север быстро прочел сообщение и, пока он набирал текст, я переименовала его в списке контактов.

Север: "Во-первых, я назвал тебя "крошкой", потому что ты самая миниатюрная из всех девушек, которые когда-либо привлекали меня внешне. Такой ответ тебя устроит?"

Вот это уже куда ни шло.

Плюхнувшись в кресло, я накрыла ноги пледом и принялась писать ответ:

Л: "Допустим".

Север: "Во-вторых, я не раскрыл себя, потому что боялся".

Л: "Чего?"

Север: "Последствий"

Л: "Каких?"

Север: "Да много каких... В-третьих, именно из-за последствий я удалил нашу переписку. Чтобы не последовало встречных вопросов, поясню: для этого мне пришлось влезть в твой дом, пока ты спала. И да, я проделывал подобное не раз, но в основном, когда никого не было дома".

У меня не находилось слов. Его признание настолько взбесило меня, что я посчитала нужным закрыть на какое-то время переписку.

Если бы Довлатов был сейчас рядом, не знаю что бы я сделала с ним. Невредимым бы он точно отсюда не вышел!

Мысленно сосчитав до десяти, я вновь открыла сообщения.

Л: "Зачем ты это делал?"

Север: "Чтобы прочесть твои новые сны в дневнике. Извини, ничего с собой поделать не мог. Ты сама виновата".

Из груди моей просился отчаянный рев. Покраснев до корней волос, я заныла как маленькая девочка, накрыла ладонями раскрасневшееся лицо, не зная как теперь смотреть Северу в глаза.

Да как он мог читать чужие записи? Это ведь личное!

И как мне теперь быть?

Л: "Так ты все знаешь?"

Север: "Уверен, не все. Но да, я знаю, ты тащишься по мне. А я тащусь от того, что ты тащишься по мне".

О, ужас!

Но... раз он в курсе моего помешательства, то, стало быть, мне больше не нужно быть осторожной в выражениях:

Л: "Ответь честно, ты скучаешь по мне?"

Север: "Честно? Есть немного".

Его сообщение вызвало у меня улыбку, рвущую щеки. Я прижала телефон к груди и обмякла в кресле, а после осмелилась еще на один вопрос:

Л: "И ты что же, влюблен в меня?"

Север ответил моментально, но ничего кроме уныния его сообщение не принесло:

"Позже спишемся. Мне на лед надо выходить!"