С оттенком помешательства
Шрифт:
Он же совершенно не думает о других! Упрямо действует в своих целях!
Но стоило отметить, что в его действиях все же прослеживалась логика.
Если бы сумка нашлась, я бы не поехала с Севером в его загородный домик. Я бы не узнала, что моим тайным поклонником являлся именно он.
Мы бы не смеялись, не целовались, не ругались, не обменивались бы сообщениями...
Я бы многое потеряла, многое так и не осознала, многое так и осталось бы для меня загадкой. Такой же загадкой, как и сам Север в настоящий момент.
— Спасибо... за все, —
Желания прощаться с ним не возникало, хоть ты тресни. Однако я чувствовала, что ему необходимо было побыть одному.
Складывалось впечатление, что мое присутствие крайне напрягало его. Он был похож на вулкан, который в любую минуту мог извергнуть потоки раскаленной лавы. Точно в меня. Порой его слова обжигали меня столь же сильно как пресловутая лава.
— Ага, — отвесил нервный кивок, по-прежнему глядя хоть куда, но только не на меня.
— Пока.
— Пока, — холодно ответил.
Эх, Роман Ильич испортил, возможно, самый лучший день в моей жизни... Порода у Довлатовых такая — устраивать хаос вокруг себя.
Север еще долгое время просидел в машине, небрежно припаркованной у его дома, а я с замиранием сердца наблюдала за ним из кухонного окна. С необъяснимой тревогой на душе на протяжении двух часов сомневалась в правильности его выбора. Сомневалась в самом Севере.
Полагаю, я ждала, когда он осознанно подвергнет риску мои зарождающиеся к нему чувства. Когда он вновь уедет в неизвестность. И я боялась этого больше всего. Боялась, что он предпочтет оказаться в компании распутных девушек, готовых снять его скопившееся напряжение всем известным способом. Готовых сделать для него то, чего я пока не могла ему дать.
Однако по прошествии времени я попала в ловушку своей излишней надуманности. Я грубо просчиталась, поскольку Довлатов никуда не поехал.
Поставив машину в гараж, он размашистым шагом отправился в дом. Но не смог пройти мимо колонны на крыльце. Хорошенько пнув ее, он громко хлопнул дверью, что стекла в доме задребезжали.
Лишнее доказательство ярко выраженной раздражительности, выходящей путем агрессии. Таким импульсивным парням, вроде Севера, мало парочки часов, проведенных наедине с самим собой.
Всякий раз его взрывные эмоции берут над ним контроль. Круша все вокруг, Север разрушается и сам. Он не умеет их сдерживать.
Но кто был его спусковым крючком? Кому отводилась эта роль?
Стоило только гадать... Мне не хотелось бы оказаться в числе этих самых спусковых крючков, тем не менее с каждой ситуацией я все больше и больше убеждалась, что причина его раздражительности крылась во мне. А это наводило меня на депрессивные мысли. Вплоть до мысли намеренно положить конец нашему общению. Пока еще было не поздно. Пока я еще могла с легкостью поставить точку.
Умом я это понимала, однако сердце упрямо ставило многоточие.
Планируя поменять точку обзора, я рванула с места и побежала в свою комнату.
Больная!
Снова вернулась к тому, с чего начинала. Я ведь
Не сдержалась.
Раздвинула шторы, взобралась на стол и, спрятавшись за тюлевой занавеской, я всматривалась в окна соседнего дома. Вновь ощущая себя маньячкой. Вновь доказывая самой себе, что не зря Север прозвал меня "Сталкершей".
Начинало потихоньку смеркаться, но свет Довлатов нигде не включал, а это несколько усложняло наблюдения. Я ничего не видела.
В результате я плюнула на все, приняла душ, переоделась в пижаму и принялась прибираться в доме.
Уборка — хороший способ борьбы с навязчивыми мыслями, плодившимися в черепной коробке подобно зловредным микробам. И я драила полы до тех пор, пока... пока в его спальне не включился свет... Пока я не увидела то, чего не должна была видеть, но меня уже было не остановить... И не было другого выбора. Я попалась на крючок.
Север
Глава 21. Моя дикая нежность...
Грохот в дверь.
Сердце отчаянно забарабанило внутри, долбя в ребра.
За дверью стоял он. Иного быть не могло. Я чувствовала мистическую ауру Севера даже на расстоянии. Подавляющую своей силой. Действующую на меня губительным образом.
Пару минут назад я видела, как он шел к гаражу, слышала рев заведенного мотора его машины. Тогда я получила болезненный укол в сердце. И все из-за одной мысли — он снова планировал куда-то сбежать. А я была против таких мер. Мне хотелось остановить его. Удержать хоть чем-то. И я не смогла придумать ничего другого, кроме как в панике включить в своей комнате свет. В надежде привлечь к себе его внимание. Я вовсе не ожидала, что это сработает, но, как оказалось, сработало еще как.
Вновь раздался стук в дверь. Грохочущий и нетерпеливый.
И вмиг колючий страх залез под кожу и завладел мной. Тело покрылось липкой и холодной пленкой, коленки задрожали как неродные.
Выключила в комнате свет, медленно подошла к двери.
— Кто там? — зачем-то спросила.
— Лина... Лина... открывай, — не узнавала я его голоса, приправленного отчаянием и... муками.
Испугавшись теперь уже за Севера, я решительно распахнула дверь и меня едва ли не сшибла с ног пробивная сила. Отбросило на метр от порога, и если бы не тугие объятия, я бы грохнулась на пол. Но Север не позволил. Надежно прижал меня к своей часто вздымающейся груди. Твердой, как гранитный камень. И горячей, как раскаленный метал.
— Сделай что-нибудь, — шептал он, носом зарываясь в изгибе моей шеи и в волосах. — Хоть что-нибудь, чтобы я не поехал к ней. Я и хочу, и не хочу. Какой-то пиздец со мной происходит, Лина.
Находясь в полнейшем замешательстве, я могла только судорожно раскрывать и закрывать рот. Кости хрустели от силы его объятий. Кожа плавилась от пламенного дыхания. И тепло вновь разливалось по венам.
— К кому... к кому ты хотел поехать? — спросила я кое-как, в панике вглядываясь в его лицо.