С/С том 11. Гриф - птица терпеливая. Невинный убийца. Лишний козырь в рукаве
Шрифт:
Я удивленно посмотрел на нее.
— Какой паспорт?
— Торчи сказал мне, что вам нужен паспорт. Вы не беспокойтесь. То, что он рассказал мне, останется между нами.
— Торчи обещал мне достать паспорт, но, к сожалению, цена оказалась слишком высокой. У меня нет денег.
— Сейчас ни у кого нет денег, — печально сказала Симона. — Торчи так и не может купить мне шляпку. Он говорил вам, что я опять работаю?
— Да, натурщицей.
Она кивнула:
— У одной старухи американки. Рисует она плохо, но платит хорошо.
— Не лишенная здравого смысла предусмотрительность.
Симона повернулась ко мне:
— Сколько вам заплатил Торчи за бриллиантовую брошь?
— Я не стал продавать ее, а вернул владелице.
— Ах, расскажите это кому-нибудь другому. Не бойтесь, я не передам наш разговор Торчи. Если скажете мне правду, я вас поцелую.
— Это очень мило с вашей стороны, но я действительно не продавал броши.
— Зачем вы лжете? — вспылила Симона. — Я видела брошь у Торчи, хотя он и спрятал ее от меня. Мне обязательно нужно знать, сколько он заплатил вам за нее.
— Что вы сказали? — спросил я, повернувшись к Симоне и ошарашенно глядя на нее. — Эта брошь у Торчи?
— Да — я видела, как он разглядывал ее, думая, что я сплю.
— Наверное, это другая брошь.
— Нет, та же самая. Когда он ушел, я обыскала всю квартиру и нашла ее. Вы, правда, не продавали ее?
Я покачал головой:
— Да нет же, не продавал.
Симона прищурилась.
— У вашей синьоры «Альфа-Ромео»?
— Да. А в чем дело?
— Тогда это она продала брошь Торчи. Когда я возвращалась с работы домой, от подъезда как раз отъезжала эта машина, а за рулем сидела женщина.
— Когда это было? Только точно: для меня очень важно.
Симона наморщила лоб, вспоминая.
— Днем, в прошлый вторник.
Именно в этот день я разговаривал с Торчи о паспорте, а несколько часов спустя Лаура рассказала мне о завещании Бруно. Неужели она подкупила Торчи этой брошью, чтобы узнать у него цену паспорта? Явно надеялась потом соблазнить меня именно такой суммой и заставить изменить мое отношение к Бруно.
— Какого цвета была машина? — спросил я, едва сдерживая нарастающий гнев.
— Синяя, с голубым щитком от солнца на стекле.
Это была машина Лауры. Симона взглянула на часы.
— Вы не подвезете меня на Пьяцца Пьемонто? У меня там свидание.
Молча, погруженный в свои мысли, я поехал по городу. На площади я остановил машину и открыл дверцу.
— Вы ничего не скажете Торчи о броши? — спросила Симона.
— Нет, да и вряд ли я его сегодня здесь увижу. У меня очень мало времени, а я еще должен встретиться с Джузеппе.
— Не тратьте зря времени. Лучше найдите себе какую-нибудь хорошенькую девушку.
— Может быть Джузеппе и старая развалина, но, по крайней мере, он верный человек. До свидания, Симона.
Было около двух часов. Я был уверен, что застану Торчи дома. Я подъехал к его подъезду, оставил машину и поднялся наверх. Торчи открыл мне дверь, как только я позвонил. При виде меня он слегка испугался, но все-таки дружески воскликнул:
— Синьор Дэвид, какая радость! Прошу вас, входите. У меня еще осталось виски для вас.
Войдя в квартиру, я закрыл Дверь и прислонился к ней, заперев ее спиной на задвижку.
— Я проходил мимо, Торчи, и решил зайти к вам спросить еще раз насчет паспорта. Вы говорили с Джакобо?
Торчи кивнул.
— Я виделся с ним сегодня утром, но он не хочет снижать цену. Риск слишком велик. 650 тысяч, и ни лиры меньше.
Я подошел к столу и сел возле него.
— Ты еще помнишь о бриллиантовой броши синьоры?
Он замер.
— Да, синьор Дэвид. А в чем дело?
— Насколько я слышал, она у тебя.
Он так вздрогнул, что расплескал виски, которое подносил ко рту.
— У меня ее нет, — сказал он, избегая моего взгляда.
— Синьора отдала вам брошь, не правда ли?
— Что за чепуха, синьор Дэвид?
— За что ты получил это вознаграждение, Торчи?
— Я не понимаю вас. Синьора ничего мне не давала. Да и почему она мне что-то должна давать? Кто рассказал вам эту чушь?
Перегнувшись через стол, я дал Торчи пощечину. Он отпрянул, так как не ожидал удара.
— Мне очень жаль, Торчи, но я должен выяснить правду. Мне не хочется силой вытягивать из тебя эту историю, но, если потребуется, я это сделаю.
— Вон! — придушенным голосом крикнул он. — Вы больше мне не друг.
Я встал.
— Не выходи из себя, Торчи. Почему синьора отдала тебе брошь?
— Она мне ничего не давала.
Я обошел стол, а Торчи медленно пятился.
— Почему она отдала тебе брошь?
— Не подходите ко мне! Я ничего не знаю о броши!
Я быстрым движением ударил Торчи в челюсть. Он стукнулся о стенку, упал, но моментально смог подняться на ноги. Вдруг у него в руке блеснул короткий нож, которым он попытался с быстротой змеи поразить меня. Лезвие прошло всего в нескольких сантиметрах от меня. Торчи попытался еще раз, но я предотвратил удар, сумев отшвырнуть от себя нападающего. Я знал, что Торчи мастерски управляется с ножом, но не боялся именно этого оружия. За время моего пребывания в Италии я не раз сталкивался с людьми, владеющими ножами, изучил многие приемы и знал, чего следует ожидать.
— Брось нож, Торчи, пока я не заставил тебя пожалеть, — сказал я, поставив стол между нами.
— Убирайтесь вон, или я убью вас, — прошипел он.
Отскочив в сторону и сделав выпад, он снова напал на меня. Я опять упредил нанесение мне удара ножом. Своим встречным ударом в челюсть я свалил Торчи на пол и тут же заломил ему руку. Он попытался освободиться, но не мог.
— Говори, Торчи, почему она отдала тебе брошь?
— Она мне ее не давала.
Я стал выворачивать ему руку. Пот выступил у него на лбу.