С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги
Шрифт:
Даже при свете луны было видно, что переднее левое крыло сильно повреждено. Я включил фонарь и в его свете осмотрел весь левый бок.
Передняя фара разбита вдребезги, на дверце глубокая вмятина, а во всю ширину тянется глубокая рваная царапина. Все эти повреждения я охватил одним взглядом, потом обошел вокруг машины. На правом заднем крыле в луче фонаря блеснуло влажное красное пятно. Красными каплями был забрызган и белый келпак заднего колеса. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы нарисовать картину аварии и понять, что это кровь. С колотящимся
По всей видимости, она левым боком сшибла мотоцикл, водитель вылетел из седла, и она переехала его задним колесом. И после этого даже не остановилась!
Я покрылся липким холодным потом. Ведь в этот момент он, возможно, лежит на песке и истекает кровью!
Я торопливо вернулся в гостиную.
Она лежала все в той же безжизненной позе и смотрела в потолок. Прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из горла. Выглядела она ужасно.
Взяв бокал виски, я подошел к ней.
— Вам нужно выпить, — сказал я. — И успокойтесь, слезами горю не поможешь.
Приподняв ее голову, я заставил ее сделать несколько глотков напитка. Поперхнувшись, она закашлялась и оттолкнула бокал.
— Я поеду и посмотрю, что случилось. Ждите меня здесь. Постараюсь вернуться как можно быстрее.
Не глядя на меня, она кивнула.
— Ждите меня здесь, — снова повторил я. — Я быстро.
Я подошел к машине и снова осмотрел разбитую фару и помятое крыло. Было бы сумасшествием выезжать на дорогу в таком состоянии. Стоит кому-нибудь меня увидеть, завтра он, прочитав утреннюю газету, сразу сопоставит факты. А газеты напишут об этой аварии, можно не сомневаться. Что же делать? Сиборн! Владелец ближайшего бунгало. У него в гараже машина, я это знал, так как частенько захаживал к нему в гости. Я знал также, что ключ от гаража лежит над дверью. Нужно взять его машину! Это выход из положения.
Я сел в «кадиллак» и быстро поехал в нужном направлении. Оставив машину у ворот, я подошел к гаражу, нашел ключ и открыл двойные ворота.
Там стоял старенький, видавший лучшие дни «понтиак». Я выгнал его из гаража, потом, оставив двигатель включенным, сел в свой «кадиллак», загнал его в гараж, запер двери, а ключ положил в карман.
Сев в машину, я помчался по шоссе на предельной скорости. Через десять минут я уже был у боковой дороги. На обочине стояло с полдюжины машин, свет подфарников бросал на дорогу пучки света. У машин, глядя в сторону моря, стояла группа мужчин и женщин. Подъезд туда был перекрыт двумя полицейскими мотоциклами, возле которых расхаживали два копа.
Я поставил машину в конце колонны. В четырех ярдах от меня стоял какой-то толстяк в сдвинутой на затылок шляпе. Он, как и все, смотрел в сторону полицейских.
Я подошел к нему.
— Что произошло? — спросил я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
Он обернулся. Было довольно темно, так как свет подфарников освещал только асфальт. Он мог заметить разве что мой рост, так что едва бы узнал при следующей встрече.
— Дорожная катастрофа. Насмерть задавили полицейского.
На лице выступил холодный пот.
— Насмерть?
— Мертвее не бывает. А водитель даже не остановился. Впрочем, я его хорошо понимаю. Если бы мне выпал такой случай — задавить полицейского без свидетелей — черта с два стал бы я останавливаться, чтобы посмотреть, в каком он состоянии. Если этого парня поймают, электрический стул ему гарантирован. Полицейские в нашем городе — самые настоящие звери, а уж они из кожи вылезут, но найдут этого лихача.
— Насмерть, вы говорите, — еще раз переспросил я, едва узнавая собственный голос.
— Да. Бедняга угодил головой под заднее колесо. Видимо, при ударе он вылетел из седла, машина вильнула вправо и задним колесом проехалась по голове. — Толстяк небрежно ткнул пальцем в сторону высокого, худощавого мужчины, который, жестикулируя, что-то объяснял собеседникам. — Это он на него наткнулся. Голова погибшего раздавлена в лепешку.
Неожиданно один из копов направился в сторону людей, стоявших на обочине.
— Эй вы, шайка бездельников! — закричал он злобным голосом. — Довольно тут торчать! Убирайтесь! Понятно? Вот из-за таких, как вы, и происходят подобные случаи! Чтоб вы сгорели с вашими железными уродами. Убирайтесь!
Толстяк процедил сквозь зубы:
— Я же говорил, звери. — Не глянув в мою сторону, он торопливо зашагал к своей машине.
Я последовал его примеру, сел в машину и поехал домой.
В гостиной, съежившись, в большом кресле, с несчастным видом сидела Люси. При моем появлении она вскочила, испуганно глядя мне в лицо.
— Ну что? Как там? Все в порядке?
Я молча подошел к бару, налил неразбавленного виски и осушил бокал несколькими глотками. Глубоко вздохнув, я вытер губы и плюхнулся в кресло. У меня не было сил даже посмотреть в ее сторону.
— В порядке? Я бы этого не сказал.
— Бог мой! — Она закрыла рот ладонями. Молчание осязаемой тяжестью повисло в гостиной. Потом она через силу пробормотала:
— Ну это… вы что-нибудь видели?
— Там толкались копы… — Я никак не мог сообщить ей о смерти полицейского. — Я ничего не видел.
Снова пауза, потом следующий вопрос:
— И что мы будем делать, Чес?
Я взглянул на часы над камином. Половина первого ночи.
— Думаю, ничего.
Она вздрогнула.
— Как? Совсем ничего?
— Совсем. Уже поздно. Я отвезу вас домой.
Она нервно сжала пальцами колени.
— Но… Хоть что-то надо предпринять… Ведь я должна была остановиться. Это несчастный случай, но я должна была остановиться. — Она стала бить кулачками по коленкам… — Ведь он может меня узнать! Или даже записал номер машины! Нет, нужно обязательно что-то сделать!
Я налил себе еще виски, выпил и повернулся к ней.
— Вставайте, я отвезу вас домой.
Раскрыв рот, она с немым удивлением смотрела на меня.