С шашкой против Вермахта. «Едут, едут по Берлину наши казаки…»

Летом 1945 года я и пропагандист полка гвардии капитан М. Н. Михайлов были вызваны в штаб к командиру полка. В кабинете гвардии подполковника Михаила Федоровича Ниделевича находился его заместитель по политической части гвардии майор А. Я. Ковальчук.

— Наш тридцать седьмой гвардейский Донской казачий кавалерийский полк, — сказал Михаил Федорович, — заслуживает того, чтобы его след остался в истории Великой Отечественной войны.

— Вам, как ветеранам полка, — добавил Антон Яковлевич Ковальчук, — мы предлагаем написать боевую историю части.

— Но мы не историки-летописцы, не литераторы, — возразили было мы с Михайловым.

— Вы свою биографию когда-нибудь писали?

— Приходилось.

— Теперь

Словом, нас убедили и командой «По коням!» благословили на большую, необычную и непривычную работу. В наше распоряжение были даны необходимые штабные документы: «Журнал боевых действий полка», боевые приказы, карты, рапорты, донесения штаба полка командованию дивизии. Работа началась.

Через четыре месяца мы доложили командованию полка о готовности «Биографии». М. Ф. Ниделевич и А. Я. Ковальчук, ознакомившись, высоко оценили наш труд. Михайлову и мне приказом была объявлена благодарность. Кроме того, удовлетворена просьба: тому и другому на память оставлено по экземпляру «Биографии». Мое желание иметь экземпляр «Биографии» вызывалось не только тем, что я был одним из ее авторов. Во мне бродила мысль, хотя еще не очень ясная, что когда-нибудь по материалам «Биографии» я напишу книгу воспоминаний о войне, расскажу в ней о своих друзьях-товарищах. Но занятость работой, заочная учеба в институте, семья с малыми детьми не оставляли свободного времени. До книги руки не доходили. И так тянулось в течение многих лет.

В 1975 году, в 30-летие Великой Победы, Урюпинский горком КПСС и горисполком Волгоградской области устроили встречу ветеранов нашего 37-го гвардейского Донского орденов Красного Знамени и Богдана Хмельницкого (II степени) Дебреценского казачьего кавалерийского полка. В Урюпинске родился наш полк.

Не стану подробно рассказывать, сколь радостной и волнующей была та встреча однополчан. Но не могу не упомянуть добрым и благодарным словом ее организаторов. В первую очередь второго секретаря горкома партии Юрия Витальевича Райдугина, возглавившего инициативную группу, и учительницу русского языка и литературы средней школы № 7 Марию Капитоновну Чеботареву, создавшую школьный музей боевой славы. Это она со своими ребятами разыскала адреса более двухсот ветеранов полка, живущих ныне в разных местах нашей огромной страны.

На встречу, на «казачий круг» смогли приехать восемьдесят три ветерана. Почетные гости города! Среди гостей, к общей радости, были приехавшие из Ростова-на-Дону бывший командир дивизии, а затем командир корпуса гвардии генерал-лейтенант в отставке Сергей Ильич Горшков и бывший комиссар, заместитель командира полка по политчасти гвардии майор Антон Яковлевич Ковальчук. Из Саратова приехал бывший секретарь партбюро полка гвардии капитан Василий Яковлевич Быков.

Ах время, что оно делает с людьми! Некогда молодые, сильные, бравые казаки, считавшие особым шиком иметь пышные усы и чубы, кокетливо выглядывавшие из-под сбитых набекрень и чуть заломленных фуражек, кубанок или черных лохматых папах, стали стариками. Согбенные спины. Головы, сплошь покрытые серебром или голые как коленки. Изрезанные глубокими морщинами лица. А в руках вместо плеток и стеков тросточки-посошки или костыли.

Мы с трудом узнавали друг друга. Но и таких нас, старых и неуклюжих, с великой любовью, восторгом и восхищением принимало благодарное население Урюпинска. А ребятишки, вездесущие юные казачата, те просто льнули к нам, завороженно заглядываясь на наши мундиры и пиджаки, увешанные боевыми и трудовыми отличиями — орденами и медалями.

Для меня поездка в Урюпинск имела свою особенность. На встречу с однополчанами я привез «Биографию» — боевую историю полка — и кое-какие наброски наконец-то начатых мною воспоминаний. Познакомившись с ними, боевые друзья сказали, что неостывающая память о тех героических и горьких днях, неоплаченный долг перед живыми и мертвыми велят продолжать работу над книгой. Она нужна не только нам, живущим, но прежде всего нашим потомкам — детям,

Таким образом, я как бы вновь получил команду «По коням!» и на многие годы «сел в седло». И все эти годы за моей работой внимательно следили товарищи по оружию. И не просто следили — подталкивали, ободряли и вдохновляли, неустанно напоминая, что мы гвардейцы, а гвардия, как бы трудно ни было, своих позиций не сдает, не отступает, что если взялся за гуж, то не говори, что не дюж.

И вот книга готова. Книга воспоминаний, документальная повесть-хроника о пройденных дорогах, о пережитом на войне. Все, о чем рассказывается в ней, — не выдумка и не плод фантазии автора. Только факты, только истинные события.

Для меня, бывшего штабного работника (короткое время) и командира минометной батареи, сектор обзора был невелик. Из окопа, с огневой позиции, с батарейного командного и наблюдательного пунктов, с седла мне не виделись действия дивизии и корпуса, не виделась вся война в целом. Но я видел действия непосредственных исполнителей войны — моих батарейцев-минометчиков, артиллеристов, пулеметчиков, сабельников. И потому пишу лишь о событиях, свидетелем, очевидцем и участником которых я лично был.

Я назвал книгу «Долгий рейд». Складываясь из коротких и затяжных рейдов, для нашего казачьего кавалерийского полка (дивизии и корпуса) он стал действительно долгим — в три года длиной, в 1100 дней и ночей. Самый главный вывод, вынесенный нами, конниками, из того рейда: кавалерия, как и другие рода войск, тоже сказала свое слово в минувшей войне, внесла вклад в Великую Победу. И слово конников было достаточно громким.

Работая над «Долгим рейдом», я не пытался срезать так называемые острые углы. Что греха таить: хоть и редко, единицами, но встречались люди, не умеющие достойно нести высокое звание советского солдата, советского офицера. Говоря об этом, я имею в виду некоторых бездумных служак, откровенных трусов и т. д. По вполне понятным причинам имена и фамилии таких людей я изменил. Одни из них за свою безграмотность и ошибки расплатились самой высокой платой — кровью и жизнью, другие стали хорошими воинами.

Давным-давно окончен бой. Война стала Историей. О ней написаны исторические исследования, создана большая мемуарная литература, выпущены замечательные художественные произведения. Но, думаю, о войне еще далеко не все сказано. Буду рад, если своей книгой открою, пусть в малой степени, еще одну героическую страницу нашей военной истории.

Сорок восемь однополчан прислали мне свои воспоминания. Я глубоко признателен и благодарен всем товарищам. В первую очередь — командиру дивизии, затем командиру корпуса гвардии генерал-лейтенанту в отставке С. И. Горшкову, заместителю командира полка по политчасти гвардии майору А. Я. Ковальчуку, отсекру партийного бюро полка гвардий капитану В. Я. Быкову, начальнику штаба полка гвардии майору Д. С. Петренко, одному из первых командиров полка гвардии майору Е. В. Данилевичу, моим батарейцам, командирам взводов гвардии лейтенанту А. И. Мостовому, гвардии младшему лейтенанту А. Е. Рыбалкину, гвардии старшему сержанту Н. П. Комарову, сержантам и казакам батареи А. Ф. Руденко, В. М. Шабельникову, С. А. Музыченко, Л. А. Полякову, A. B. Куликову, П. А. Мазурик и многим другим.

27 июля 1942 года на станицу Лабинскую Краснодарского края немцы сделали массированный воздушный налет. Школа, в которой размещался наш эвакогоспиталь, вздрагивала и качалась. С треском и звоном вылетали оконные рамы и сыпалось стекло. Известь и мелкая красная пыль наполняли палаты — не продохнешь. Все ходячие прятались в щелях, вырытых возле здания. Лежачие, тяжелые, оставались в палатах и со страхом ждали своей участи. На войне, пожалуй, нет ничего более страшного, чем оказаться перед врагом бессильным и беспомощным. Прямых попаданий в школу-госпиталь, к счастью, не было. Но большое здание в станице слишком приметно, и было ясно, что фашистские летчики не оставят его в покое.