S-T-I-K-S. Брат во Христе. Второе пришествие
Шрифт:
– Хорош строить из себя раньше времени, дурная примета это, – окоротил его Репей.
– Да, Черепашка, поешь сейчас плотнее, запей живцом и попытайся пошаманить по-своему.
Его неудача могла привести к тому, что пришлось бы поворачивать назад, дабы не нарваться на подготовленного противника. Черепашка набил желудок так, что он стал у него выпирать, запил живцом, сыто отрыгнул и направился в сторону сенсора.
– Будьте готовы быстро идти, знак не подам, а то потеряю контроль.
– А как мы поймем? – Мэрша побоялась, что они сунутся, когда
– Короче, когда я растопырю пальцы от напряжения, тогда можно. Раньше – нет.
– Ладно, поняли. Давай, Черепушка, аккуратнее.
Черепашка мягко двинулся по камням. Со спины казалось, что он движется, как лунатик без костей, мягко обтекая препятствия. Голова у него оставалась неподвижной, двигалось только тело. Сенс замер. Мэрша впилась взглядом в его ладони.
– Видит кто-нибудь, растопырил он их или нет? – спросила она.
– Ни хрена не видно отсюда. – Немец положил ствол «утеса» на плечо Репью.
На крупнокалиберном пулемете имелась оптика, через которую можно было разглядеть состояние рук Черепашки.
– Так, кажись, растопыривает. – Немец потер глаз, которым смотрел в прицел. – Точно растопырил.
– Так, вперед, скоренько, а то не успеем. Булкин, шевели булками! – поторопила она замешкавшегося напарника.
Отряд, стараясь ступать как можно мягче и более бесшумно, двинулся вперед. Они быстро поравнялись с Черепашкой. Мэрша заметила, как его била мелкая дрожь, а на лице выступили капли пота, несмотря на то, что воздух в горах был прохладным. Не издавая ни звука, они отошли на безопасную дистанцию. Черепашка медленно шел за ними следом, не открывая глаз.
– Он же споткнется! – испугалась Мэрша.
Но сенс снова двигался неестественно мягкой, обтекающей походкой, без намека на то, что он не видит препятствия. Черепашка не дошел десяти шагов до основной группы и упал без сознания. Репей, который был ближе всех к нему, подскочил первым, положил его голову к себе на колени и попытался влить ему в рот живец через стиснутые зубы.
– Скорее, у него шок, – прошипел он.
Булкин вынул из голенища нож, просунул его между зубов Черепашки и разжал их. Репей влил живец. Сенс рефлекторно сглотнул, но не очнулся.
– Выложился на все сто, – произнесла Мэрша, и в её голосе слышалась огромная благодарность.
Черепашка засипел, закашлялся и открыл глаза. Он поводил ими, будто не понимал, где находится и кого видит.
– Все нормально, Череп, ты смог. – Немец взял в свою руку ладонь товарища и пожал ее.
– А? А-а-а, класс! – Он закрыл глаза. – Фух, еще одна такая ловушка – и я съеду с катушек.
– Крофт тебе вправит и катушки, и шарики за ролики заведет, и крышку заварит. Набирайся сил, пойдем дальше, Череп. – Мэрша сделала акцент на новом имени напарника.
Череп, не открывая глаз, довольно улыбнулся.
– Чую, обманули сенсор, ровно работает.
Черепу понадобилось полчаса, чтобы снова встать на ноги. Его рюкзак повесил себе на плечи крепко сбитый Немец. Пошатывающийся от слабости Череп налегке встал
Кластер был свежим, что хорошо наблюдалось на стыке с соседним, с подвядшей на солнце растительностью. Следы отряда Дизеля терялись в нем, но он однозначно должен был пройти сквозь него. Мэрша не дала мужикам насладиться бесподобным воздухом земного мира, еще не развеявшимся по Улью.
– Жаль, что не в урожай попали, сто лет абрикосы не ел, – посетовал Репей.
– И так здорово, надышаться не могу! – ответил ему Немец, с наслаждением выдыхая ароматный воздух.
– Жаль, я вашего Рэба не застал: вот бы, когда этот кластер будет грузиться со спелыми абрикосами, такого ручного мутанта нам – корзины возить, – размечтался Булкин.
– Сам ты ручной мутант, Булкин! – Мэршу рассердило такое сравнение.
В камень рядом с Черепом ударила пуля. Отряд мгновенно упал ниц. Сенс завертел головой, пытаясь почувствовать угрозу, но был еще слишком слаб. Стреляли из оружия с глушителем, мешая определить стрелка хотя бы на звук. Череп, пятясь, отполз под камни, за которыми залег отряд.
– Чуешь? – спросила Мэрша.
– Ни черта. Не чую и не вижу. – Он вскинул винторез и огляделся через его оптику.
Следующая пуля смачно шлепнулась о камень, из-за которого он выглядывал.
– Черепашка, это ты? – раздался крик.
– Я, скотина, ты чего по своим шарашишь? – Череп повернулся к Мэрше. – Узнали? Это же Ломоть!
Сенс Ломоть ушел с отрядом Дизеля.
– Ломоть, что с Крабом? – крикнула Мэрша, чтобы дать шанс Ломтю, если тот на мушке, предупредить их.
– Краб погиб давно. Один я, один. – Последнее слово Ломоть проговорил с печалью в голосе.
Ломоть появился на тропе, идущей вдоль поросшего травой склона. Он опирался на автомат с насадкой для бесшумной стрельбы. У него не было рюкзака, одежда его была изорвана. Мэрша поднялась и пошла навстречу. Вблизи Ломоть выглядел еще хуже: лицо в ссадинах, рукав в крови.
– Что случилось с вами? – первым делом спросила Мэрша.
– Дайте живец, а то сейчас сдохну. – Ломоть устало опустился на траву. – Три дня ни глотка.
Мэрша отдала ему свою бутылку. Ломоть присосался к ней, сделал три больших глотка и вернул ее хозяйке. Щеки его сразу же порозовели, в глазах появился здоровый блеск.
– Мы нарвались на них внезапно. Я ничего не почувствовал. Сдается мне, у них есть люди с даром, как у нашего Скорняка, либо технические возможности глушить свое присутствие.
– Они напали на вас? – Мэрше не терпелось узнать судьбу Дизеля и его отряда.
– Да, напали.
– Всех убили?
– Я не знаю. Они закидали нас какой-то дрянью с дымом. Я-то был в стороне, сховался, меня дым не достал, а мужики сознание быстро потеряли, я почувствовал.
– Ты хоть видел, кто? – наседала на него Мэрша.