S-T-I-K-S. Хозяин Треугольника
Шрифт:
Первый притащил один из гаражей, целиком. На телеге лежали аккуратной стопкой гофрированные стальные листы, что был стенками и крышей гаража. А волокушами стали створки ворот, на которые сверху Первый сложил детали каркаса гаража.
Очистил волокуши от поломанных веток, пучков травы и корней вперемешку с землёй. Попробовал разгрузить прицеп. В принципе, по отдельности все элементы подъемные, до сотни килограмм. Но за счет габаритов, самостоятельно разгружать их очень неудобно, не говоря уже о переносить. Решил, что разгрузим
Отцепил прицеп и выгнал трактор из кустов. Пришлось опять их рубить…
Первый спал.
Оставил ему живца, с запиской, где несколько раз с восклицательными знаками написал: — «Живец. Пить небольшими глотками!!!». И поехал в деревню за вторым прицепом — за бочкой на колесах.
Своими издевательствами над техникой, Первый «проложил» вполне годную для еды на обычном легковом транспорте грунтовую дорогу. Привязанная за угол створка ворот, клином раздвигала перемешанную с травой почву по сторонам. Осталось пройтись с лопатой и засыпать несколько самых больших ям.
В деревню въехал на полном ходу. Ну а что? Местных зараженных нет. Бродячих тоже нет. Если бы и были, то встретили меня еще на подъезде к деревне. Трактор далеко слышно.
То же самое касается и иммунных. А если чужие в деревне и их не видно, то сидят они в засаде. И найти их, без подходящих умений, все равно не получится.
Заехав в центр, понял, чем занимался Первый, уехав вчера вечером обратно в деревню.
Теперь к Бочке можно ехать напрямик. Тела с площади перед Бочкой убраны, а сама площадь помыта водой и присыпана местами песком. Рядом, вдоль тропинки, ведущей к озеру, появились свежие земляные холмики. Холмиков больше, чем было погибших возле Бочки зараженных. Думаю, Первый похоронил здесь всех односельчан.
Не знаю, не представляю, что пережил Первый, хороня соседей, возможно, близких друзей. У меня ровный ряд свежих могилок вызвал сильнейшее эмоциональное потрясение. К виду живых и мертвых изменившихся зараженных я был практически равнодушен. Немного страшно, немного неприятно, и все. Мозг просто отказывался воспринимать их людьми.
А свежие могилки — совершенно другое… Свидетельство того, что погибли, чудовищно погибли люди. По чьей прихоти? Ради чего? Непонятно…
Накатила бессильная злость, злость на весь этот мир, на само его существование…
В этот момент я понял, чему посвящу свою жизнь — я выверну этот мир на изнанку, докопаюсь до сути, чтобы сделать его хоть чуточку лучше. Грандиозная цель. С такой целью главной становится вера, в то, что она выполнима. Шаг за шагом, время теперь не имеет значения.
Клятв и зароков не было. Постоял немного и пошел заниматься текущими делами.
Прицепил к трактору бочку на колесах и наполнил ее водой. Проехался по деревне, собирал емкости годные для хранения воды, привязал их пустыми к трактору и прицепу. Взял несколько толстых одел и пару подушек для Первого. В одном из дворов прихватил хорошую лопату.
Всю обратную дорогу останавливался и закапывал большие ямы.
Доехал на тройник уставший и почти успокоившийся…
Сколько меня не было? Часов пять-шесть? Судя по Светилу, наверное, так. Совсем потерялся во времени, закапывая ямы.
За то время, что меня не было, Первый, не разгружая, перекатил прицеп на территорию тройника, на то место, что я вчера освободил от кустарника. Каркас гаража перетащил в глубь тройника и частично собрал. Что-то подсказывает, что он не собрал гараж полностью лишь по причине того, что живца я ему оставил совсем немного.
Когда подъехал к тройнику, Первый уже ждал. Помог аккуратно загнать трактор с бочкой на стаб и убежал доделывать ужин.
Я сначала по хозяйски все обошел, посмотрел, что изменилось. Потом перетаскал емкости для воды ближе к каркасу гаража, и сразу стало понятно, что нужен еще длинный шланг и насос для переливания воды из бочки на колесах в привезенные емкости.
На ужин Первый готовил не то густой суп, не то кашу с овощами и мясом. Возле большого котелка с кашей висел маленький, с кипящей водой. Не было у меня этих котелков.
— Откуда? — спросил, ткнув пальцев в котелки.
— Это мои, остались с лучших времен, — неожиданно спокойным, ровным тоном поддержал разговор Первый.
Сел рядом, сделал себе кофе.
— Совсем не помню, что мы вчера брали.
— Вчера их не было. Я на них вечером в сарае наткнулся.
— И как они сюда попали? Не помню, чтоб на прицепе что-то было кроме железных листов.
— Ты про это. Я их снизу под прицепом привязал.
— Понятно.
Допил кофе и взял из рук Первого тарелку с кашей. Думаю, что это все-таки каша, а не суп.
— Нужно печку привезти, и газовые баллоны, и посуду нормальную, — сказал, глядя в костер.
— Нужно. На костре подгорает сильно.
— Ты как?
— Хорошо. Похмелья нет. Ничего не болит. Только, — он замялся, — Пить хочется. Живец кончился.
— Я не про это. Я про, — кивнул в сторону деревни.
— Аааа…
Первый задумался
— Рад возможности еще пожить. Хочется тебе верить, что мы здесь копии, и с ними там, — он посмотрел вверх, — Все хорошо.
Ясно. Настрой нормальный…
После ужина у нас была большая беседа о вреде злоупотребления живцом.
Довод, что можно превратиться в кваза, на Первого не действовал. Пришлось давить цифрой.
— У меня, точнее у нас, осталось два спорана и немного готового живца. Обычного живца из одного спорана хватает на два дня. Я сделаю живец, которого хватит на четыре. То есть у нас есть четыре дня на то, чтобы добыть спораны. Но если ты и дальше будешь продолжать таскать тяжести, живец кончится уже завтра.