Саботажник
Шрифт:
– О да! Понимаю! – шепнул полковник, кивая. Что такое «усиление» и «анкета», он действительно хорошо понимал. – Послушайте, святой отец! Нам с вами этого совсем не нужно, правда? Так вы только прикажите – любое содействие! Любое! Помощь людьми, техникой…
Причер с трудом удержался от хохота. Помощь техникой в борьбе с нечистой силой – это было мощно. По-военному.
– Спасибо! – Он крепко сжал руку полковника. – Думаю, обойдемся, но все равно – спасибо. Рад найти в вашем лице доброго христианина и верного сына Церкви. Сами знаете,
«Господи, что я несу! Тормози, Причер, пока совсем не заигрался».
– Благословите, святой отец! – потребовал добрый христианин и верный сын Церкви, преклоняя колено.
Из-за припаркованных у столовой машин за происходящим наблюдал майор Виллис. Лицо начальника военной полиции исказил благоговейный ужас.
– Ты чего прячешься, коп? – толкнул его сзади Лурье. – В засаде?
– Гляди… – только и смог выдавить Виллис.
– Мама! – пробормотал Лурье, выглянув из-за его плеча. – Чтоб меня! Совсем полкан сбрендил.
– Может, придуривается? – с надеждой в голосе спросил Виллис. – Мы же договаривались: капеллан – вне игры.
– А капеллану об этом сказали?! – поинтересовался Лурье саркастически. – Ну, послал черт священничка! Алкоголик хренов. Вдруг ему как раз очень хочется влезть в наши дела и упасть в долю?
– Да откуда он знает?!..
– Откуда, откуда… Это я виноват, наверное, – сделал неожиданный вывод Лурье. – Помнишь, что вчера на плацу Джефферсон нес? Какие намеки капеллану делал? Ч-черт, сильно я тыловика прижал с этим джипом поганым – а зря. Пойду сейчас же перед ним извинюсь!
– Как полковник мог пронюхать, что я интересуюсь журналом оперативного дежурного? – спросил Причер.
– А ты вообще побольше лезь куда не надо, – посоветовал Кэссиди. – И с русскими бухай почаще. Таким колпаком накроют – задохнешься. У господина полковника это дело серьезно поставлено. Он же лично перед концессионером отвечает за промышленный шпионаж. В смысле, за его пресечение.
– Ты уверен, что не проболтался?
– Обижаешь, Джон. Я просто взял, зашел по сети и качнул этот злосчастный журнал.
– Использовав свой личный пароль, естественно…
– А как еще, через твой, что ли? У меня полный допуск.
– Очень уж все сложно получается. – Причер возвел глаза к небу. – Не вяжется с образом уважаемого господина полковника. Заходил ты, а претензии сразу мне. Ну не может он быть такой ушлой бестией. Дурак ведь патентованный – ты посмотри, как бездарно служба войск поставлена.
– Я бы попросил! – повысил голос Кэссиди.
– Бездарно, – повторил капеллан. – Техника разбазаривается, отношение к ней безобразное. Материальная часть вообще ненормально изношена. Оборона построена тупо, в лоб. Разведка занимается сугубо тактическими вопросами…
– Я бы еще раз попросил!..
– По безобидным крокодилам из зениток лупят, – гнул свое Причер. – Вечером по территории не пройдешь – боишься на пьяного наступить. Солдаты и «эм-пи» взаимно озлоблены, скоро друг в друга стрелять начнут. Это разве служба войск?
– Ты что-нибудь выжал из журнала? – перебил Кэссиди.
– Ничего, – вздохнул Причер. – Я грешил на шахту, но она качает ритмично. И серии пусков с космодрома никак на атаки зверья не накладываются. Впечатление такое, что джунгли просто накапливают силы и потом выплескивают их на нас. Припадки активности джунглей – словно кашель планеты, ты понимаешь? Клякса нас выхаркивает, как инородное тело. База ей будто кость в горле. Это, конечно, просто гипотеза…
– Тоже мне гипотеза! Аксиома.
– Тогда зачем мы здесь? Чтобы нас в итоге съели?
– Но креатин ведь, Джонни, – произнес Кэссиди почти благоговейно. – Креатин, понимаешь? Как мы уйдем? Куда денемся? Нам тут сидеть еще лет пять, а то и шесть. Потом, даст Бог, начнется промышленная добыча, появятся деньги, сельву просто выжгут на фиг, угроза исчезнет…
– Выжгут… – повторил капеллан. – Именно что выжгут. И не будет никакого креатина. Угробим целый мир по собственной тупости, да еще и впустую угробим.
– Как это – не будет креатина? – удивился Кэссиди.
– Да так, еще одна гипотеза. Ты пойми, Кэс. На Кляксе творятся чудеса. Естественно предположить, что, если под землей течет эликсир жизни, чудеса впрямую на него завязаны. Нужно просто это доказать. Вся база, до последнего кашевара, воспринимает Кляксу как единый организм. Особенно с тех пор, как звери начали «двоиться», – тут уж все сомнения отпали. Почему мы должны считать, будто это бред и армейские суеверия? Да может, так оно и есть!
– И чего ты хочешь добиться?
– Мы драпанем отсюда с лязгом и скрежетом. Только пятки засверкают, – пообещал капеллан. – Обязательно пойду еще раз в джунгли и возьму с собой пробник, наберу образцов. Придется как-то просочиться на скважину, в их лабораторию. И химик, конечно, понадобится, чтобы сделать анализ. У тебя есть связи в шахтерском городке?
– Представь себе, нет. Только не удивляйся, но это действительно закрытая территория.
– Ты что, вообще никого из их персонала не знаешь? – поразился капеллан. – Быть не может!
– Они наружу просто не высовываются. А нам внутрь нельзя, там, куда ни плюнь, сплошная коммерческая тайна. Полковник, конечно, туда заезжает регулярно, с управляющим совещается – но каждый раз в одиночку.
– Может, через транспортников подкопаться? Мы ведь без лабораторного анализа ничего не поймем.
– Джонни, через месяц здесь будет грузовик, битком набитый биологами. Потерпи. Они все выяснят. На фига тебе эта самодеятельность?
– А если мы не продержимся месяц? – спросил Причер. – Что тогда? С чудесами не шутят, Кэс. От таких чудес, как здешние, надобно драпать во все лопатки. Ты уж мне поверь, компетентному специалисту.