Сад Рамы
Шрифт:
Доктор Роберт Тернер стоял на коленях возле пациента, прижимая к оголенной груди Уолтера электроды. Огромное тело содрогалось с каждым ударом и слегка приподнималось, доктору приходилось опускать его на пол.
Доктор Тернер поднял глаза на Эпонину.
— Это вы — сестра? — коротко спросил он.
На какой-то момент Эпонина лишилась дара речи. Она смутилась. Друг ее умирал или уже умер, но на уме у нее были только васильковые глаза доктора Тернера.
— Нет, — вымолвила наконец Эпонина в расстройстве. — Я его подруга, а сестра Гендерсон моя соседка по комнате. Она будет сию минуту.
Тут
— Его сердце остановилось сорок пять секунд назад, — сказал Кимберли доктор Тернер. — В больницу везти поздно. Я собираюсь вскрыть грудную клетку и воспользоваться стимулятором Комори. Вы прихватили перчатки?
Пока Кимберли натягивала их на руки, доктор Тернер велел собравшимся разойтись. Эпонина пошевельнулась. Когда охранники схватили ее за руки, доктор что-то буркнул и стражи выпустили ее.
Доктор Тернер передал Кимберли свой набор медицинских инструментов. Затем он с невероятной ловкостью и быстротой рассек грудь Уолтера и, раздвинув ткани, обнажил сердце.
— Вам уже случалось присутствовать при такой процедуре, сестра Гендерсон? — спросил он.
— Нет, — ответила Кимберли.
— Стимулятор Комори — это электрохимическое устройство, оно прикрепляется к сердцу и заставляет его биться, наполняя организм кровью. Если патология носит временный характер — тромб или спазма клапана — иногда проблему удается устранить, и сердце пациента начинает вновь биться.
Доктор Тернер поместил стимулятор Комори на правый желудочек сердца и подал питание с переносного пульта, поставив его на пол. Сердце Уолтера медленно забилось через три-четыре секунды.
— Теперь у нас есть восемь минут на устранение причины заболевания.
Анализ состояния органа доктор закончил менее чем за минуту.
— Тромбов нет, — бормотал он. — Сосуды и клапаны в порядке… Почему же оно остановилось?
Осторожно приподняв бьющееся сердце, доктор посмотрел на состояние мышц снизу. Мышечные волокна вокруг правого желудочка обесцветились и сделались мягкими. Он слегка прикоснулся к мышце острием одного из инструментов, клочок ткани сразу отделился.
— Боже мой, — проговорил доктор, — это еще что такое? — И вдруг прямо в руке доктора Тернера сердце сократилось вновь, и одно из длинных волокон в середине обесцвеченного пятна лопнуло. — Что… — Тернер дважды моргнул и прикоснулся к щеке.
— Посмотрите-ка, сестра Гендерсон, — сказал он ровным голосом. — Удивительно… полнейшая атрофия мышц… Я не видел ничего подобного… Этому человеку мы ничем не можем помочь.
Глаза Эпонины наполнились слезами, когда доктор Тернер снял стимулятор Комори и сердце Уолтера вновь остановилось. Кимберли потянулась к удерживающим кожу зажимам, но доктор опередил ее.
— Подождите. Мы доставим его в больницу, где я произведу полную аутопсию. Я должен узнать все, что возможно.
Охранники и двое соседей Уолтера по комнате переложили рослого негра на носилки и тело его унесли из жилого крыла. Малкольм Пибоди тихо всхлипывал на койке Уолтера. Эпонина подошла к нему и молча обняла. Они просидели рядом, держась за руки, почти весь остаток ночи.
9
— Во время моего отсутствия на корабле распоряжаетесь вы, — обратился капитан Макмиллан к своему заместителю, симпатичному русскому инженеру Дмитрию Уланову. — В любых обстоятельствах следует прежде всего обеспечить безопасность пассажиров и экипажа. Если вы услышите или увидите нечто угрожающее, даже просто подозрительное, включайте пиросистемы и уводите «Пинту» от Рамы.
Это было утро первой разведывательной вылазки внутрь Рамы, которую собирался предпринять экипаж «Пинты». Вчера земной корабль опустился на один из торцов огромного цилиндрического космического корабля. «Пинта» приземлилась как раз около внешнего люка, в том самом месте, где совершали посадку экспедиции 2130 и 2200 годов.
В качестве подготовки к вылазке Кэндзи Ватанабэ вечером вкратце описал географию двух первых Рам. Когда японец закончил с комментариями, к нему подошел его друг Макс Паккетт.
— Ты полагаешь, что этот Рама будет похож на те снимки, которые сейчас показали? — спросил Макс.
— Не совсем, — ответил Кэндзи. — Я ожидаю увидеть некоторые перемены. Вспомни, в видеопередаче говорилось, что внутри Рамы сооружено поселение для землян. Тем не менее, поскольку внешне этот аппарат кажется идентичным двум предыдущим, едва ли внутри него все полностью перестроили.
Макс недоумевал.
— Ну все это выходит за пределы моего разумения, — сказал он, покачав головой, и через несколько секунд добавил: — Кстати, а ты уверен, что я очутился в разведывательном отряде не по твоей милости?
— Как я уже говорил тебе днем, на борту «Пинты» никто ничего не выбирает. Все шестнадцать участников вылазки назначены МКА и МБР еще на Земле.
— Но почему мне всучили этот поганый арсенал: современный лазерный автомат, самонаводящиеся гранаты, даже комплект чувствительных к массе мин? Я оснащен огневой мощью, превосходящей снаряжение пехотинца миротворческих сил во время оккупации Белиза… был там, знаю.
Кэндзи улыбнулся.
— Капитан Макмиллан, так же как и члены генерального штаба СОП, до сих пор предполагает наличие некой ловушки. Ты приписан к разведывательному отряду в качестве «солдата». Но я считаю, что оружие нам не понадобится.
Макс продолжал ворчать и на следующее утро, когда, оставив Уланова командовать «Пинтой», Макмиллан лично возглавил уходящий на Раму отряд. Невзирая на невесомость, военное снаряжение, которым был обвешан Макс, стесняло его движения и вообще мешало.
— Смех один, — бормотал он. — Я все же фермер, а не ваш хренов коммандо [35] .
Повод для удивления нашелся уже через несколько минут после того, как разведчики с «Пинты» вошли внутрь люка. После короткой прогулки по широкому коридору группа попала в округлую комнату, из которой внутрь инопланетного корабля вели три тоннеля. Вход в два из них был перекрыт многостворчатыми дверьми. Капитан Макмиллан вызвал Кэндзи на консультацию.
— Совершенно иная конструкция, — ответил Кэндзи на вопрос командира. — Можно выбрасывать карты.
35
боец отряда специального назначения