Сад Сулдрун
Шрифт:
— Куда вы едете, бабушка?
— В деревню Филстер; это в Дипдене, если вам это что-то говорит.
Карфилхиот показал кольцо на своем пальце.
— Бабушка, посмотрите на этот рубин!
Старуха пристально оглядела камень.
— Я хорошо вижу его. Он горит как красное пламя! Я часто удивляюсь тому, что такие камни растут в темных глубинах земли!
— Тогда удивись еще и тому, что на этот маленький рубин можно купить двадцать лошадей с повозками, вроде той, на которой вы ездите.
Старуха мигнула.
—
— А теперь слушайте внимательно, потому у меня есть для вас несколько предложений.
— Говорите; скажите, чего вы хотите! Я могу думать о трех вещах сразу.
— Я направляюсь в Авалон, но стер ноги. Я не могу ни идти, ни ехать на лошади. Я хочу поехать в вашей тележке, чтобы добраться до Авалона с удобствами. Поэтому, если вы отвезете меня в Авалон, кольцо и рубин будут ваши.
Женщина подняла указательный палец.
— Лучше! Мы доедем до Филстера, там мой сын положит в тележку солому и отвезет вас в Авалон. И тогда все эти шепотки за моей спиной и сплетни на мой счет остановятся не начавшись.
— Этого будет вполне достаточно.
Карфилхиот слез с повозки у вывески «Кот-Рыболов» и отдал кольцо с рубином Раффину, который немедленно уехал.
Карфилхиот вошел в гостиницу. За прилавком стоял чудовищных размеров человек: на полфута выше герцога, большое красное лицо и живот, лежащий на прилавке. Великан посмотрел на Карфилхиот сверху вниз; его глаза напоминали холодную гальку.
— Что вы хотите?
— Я ищу Ругхальта с больными коленями. Он сказал, что вы знаете, где найти его.
Толстяк, которому не понравился вид Карфилхиота, отвернулся, его пальцы забарабанили по прилавку.
— Он скоро появится, — наконец пробормотал трактирщик.
— «Скоро», это когда?
— Полчаса.
— Я подожду. Подайте мне одного из этих жарящихся цыплят, ломоть хлеба и бутылку хорошего вина.
— Покажите ваши монеты.
— Когда придет Ругхальт.
— Когда придет Ругхальт, я и подам вам цыпленка.
Карфилхиот с приглушенных ругательством отошел от прилавка; толстяк, не изменив выражения лица, поглядел ему вслед.
Карфилхиот уселся на скамью перед гостиницей. Наконец появился Ругхальт, который, тихо шипя, медленно и осторожно передвигал ноги, одну за другой; Карфилхиот хмуро наблюдал за его медлительным появлением. Ругхальт был одет в старомодную коричневую одежду учителя.
Герцог встал на ноги; Ругхальт, удивленный, остановился рядом с ним.
— Сэр Фауд! — воскликнул он. — Что вы делаете здесь, и в таком виде?
— Предательство и черная магия; что же еще? Найди мне приличную гостиницу; это место подходит только для кельтов и прокаженных.
Ругхальт потер подбородок.
— Вон там, на площади, «Черный Бык». Но, говорят, там очень дорого. Вам придется заплатить серебряную
— Я у меня вообще нет никаких монет, ни серебряных, ни золотых. Тебе придется обеспечить меня деньгами, пока я не устрою все дела.
Ругхальт мигнул.
— В конце концов «Кот-Рыболов» совсем не так плох. Владелец, Харди, кажется страшным только при первом знакомстве.
— Ба. Он и его хибара воняют гнилой капустой и кое-чем похуже. Веди меня в «Черного Быка».
— Хорошо. О, мои бедные больные ноги! Долг зовет вас вперед.
«Черный Бык» пришелся Карфилхиоту по вкусу, хотя Ругхальт даже зажмурился, когда трактирщик назвал цену. Галантерейщик принес одежду, которую герцог счел достойной себя; к ужасу Ругхальта Карфилхиот отказался торговаться и скрюченные пальцы Ругхальта медленно отсчитали хитрому портному требуемую сумму.
Карфилхиот и Ругхальт уселись за столик перед «Черным Быком», глядя на жителей Авалона. Ругхальт заказал у официанта две скромные полупорции.
— Подожди! — скомандовал Карфилхиот. — Я голоден. Принеси мне хороший холодный ростбиф с луком и свежим хлебом, и пинту вашего лучшего эля.
Ругхальт с таким неодобрением смотрел, как Карфилхиот жадно ест, что герцог не выдержал и спросил:
— Почему ты не ешь? Ты высох, как старый кожаный ремень.
— Откровенно говоря, — поджав губы ответил Ругхальт, — мне приходится быть поаккуратнее с деньгами. Я живу на грани бедности.
— Что? Я-то думал, что ты — эксперт по срезанию кошельков, который ограбил все ярмарки и фестивали Даута.
— Нет, с этим покончено. Мои колени не дают мне быстро и легко исчезнуть, а без этого я не могу заниматься такой работой. Я больше не работаю на ярмарках.
— Тем не менее не похоже, что ты бедствуешь.
— Мне живется совсем не легко. К счастью, я хорошо вижу в темноте и сейчас работаю по ночам в «Коте-Рыболове»: граблю постояльцев, пока они спят. Но даже и так, щелкающие колени очень мешают, и с тех пор, как Харди, трактирщик, стал требовать долю с заработка, я избегаю ненужных трат. И, в этой связи, как долго вы собираетесь пробыть в Авалоне?
— Совсем недолго. Мне нужно найти некоего Триптолоджиуса. Ты слышал про такого?
— Он некромант. Занимается эликсирами и зельями. А что вам от него нужно?
— Во-первых, он предоставит мне столько золота, сколько мне нужно.
— В таком случае попросите сразу для нас обоих!
— Увидим. — Карфилхиот встал. — Пошли, поищем Триптолоджиуса.
Скрипя и щелкая коленями, Ругхальт медленно поднялся и оба пошли по боковым улицам Авалона к темной маленькой лавке, которая взгромоздилась на гору, нависавшую над устьем Мюрмейл. Неряшливая старуха, чьи подбородок и нос почти соприкасались, сообщила, что Триптолоджиуса нет: сегодня утром он установил ларек на общественном выгоне, чтобы продавать свой товар на ярмарке.