Садко, Толстой Алексей Константинович

Садко

Толстой Алексей Константинович

поэзия

1905 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Былина графа Алекся Толстого съ миніатюрами М. П. Соловьева

Сидитъ у царя водяного Садко И съ думою смотритъ печальной, Какъ моря пучина надъ нимъ высоко Синетъ сквозь теремъ хрустальный: Тамъ ходятъ, какъ тни, надъ нимъ корабли, Товарищи тамъ его ищутъ, Тамъ берегъ остался цвтущей земли, Тамъ птицы порхаютъ и свищутъ; А здсь на него любопытно глядитъ Блуга, глазами моргая, Иль мелкими искрами мимо бжитъ Снетковъ серебристая стая. Куда онъ ни взглянетъ — все синяя гладь, Все воду лишь видитъ да воду, И псни усталъ онъ на гусляхъ играть Царю водяному въ угоду. А царь, улыбаясь, ему говоритъ: Садко,

мое милое чадо! Повдай: зачмъ такъ печаленъ твой видъ? Скажи мн: чего теб надо? Кутья ли съ шафраномъ моя невкусна, Блины съ инбиремъ не жирны ли? Аль въ чемъ непривтна царица-жена? Аль дочери чмъ досадили? Смотри: какъ алмазы здсь ярко горятъ! Какъ много здсь яхонтовъ алыхъ! Сокровищъ ты столько нашелъ бы наврядъ Въ хваленыхъ софійскихъ подвалахъ.

Ты, гой-еси, царь-государь водяной, Морское пресвтлое чудо! Я много доволенъ твоею женой И мн отъ царевенъ не худо; Вкусны и кутья, и блины съ инбиремъ, Одно, государь, мн обидно: Куда ни посмотришь — все мокро кругомъ, Сухого мстечка не видно! Что пользы мн въ томъ, что сокровищъ полны Подводныя эти хоромы: Увидть бы мн хоть-бы зелень сосны, Прилечь хоть на ворохъ соломы! Богатствомъ своимъ ты меня не держи: Вс роскоши эти и нги Я-бъ отдалъ за крикъ перепелки во ржи, За скрыпъ новгородской телги! Давно такъ не видно мн божьяго дня, Мн запаху здсь — только тина; Хоть дегтемъ повяло-бъ разъ на меня, Хоть дымомъ курного овина! Когда же я вспомню, что этой порой Весна на земл расцвтаетъ, И самъ ужъ не знаю, что станетъ со мной: За сердце вотъ такъ и хватаетъ! Теперь у насъ пляски въ лсу молодомъ, Забыты и стужа, и слякоть — Когда я подумаю только о томъ: Отъ грусти мн хочется плакать! Теперь, чай, и птица, и всякая зврь У насъ на земл веселится; Сквозь листъ прошлогодній пробившись теперь, Синетъ въ лсу медуница! Во свжемъ, въ зеленомъ, въ лсу молодомъ Березой душистою пахнетъ — И сердце во мн — лишь помыслю о томъ — Съ тоски изнываетъ и чахнетъ.

САДКО, мое чадо! городишь ты вздоръ: Земля нестерпима отъ зною; Я въ этомъ сошлюся на цлый мой дворъ — Всегда онъ согласенъ со мною. Мой теремъ есть моря великаго пупъ, Твой жеребій, стало быть, свтелъ, А ты непонятливъ, несвдущъ и глупъ, Я это давно ужъ замтилъ. Ты въ дум пригоденъ моей засдать, Твою возвеличу я долю: И санъ водяного совтника дать Теб непремнно изволю. Ты, гой-еси, царь-государь водяной, Премного теб я обязанъ, Но почести я не достоинъ морской: Ужъ очень къ земл я привязанъ! Бывало, не все тамъ норовилось мн, Не-по-сердцу было иное; Съ тхъ поръ же, какъ я очутился на дн, Мн все стало мило земное. Припомнился песъ мн и грязенъ, и хилъ, Въ репьяхъ и въ сору извалялся; На пиръ я въ ту пору, на званый, спшилъ А онъ мн подъ ноги попался; Брезгливо взглянувъ, я его отогналъ, Ногой оттолкнулъ его гордо — Вотъ этого пса я-бъ теперь цловалъ И въ темя, и въ очи, и въ морду!

САДКО, мое чадо! на кую ты стать О пс вспоминаешь сегодня? Зачмъ теб грязнаго пса цловать? На то мои дочки пригоднй. Воистину, чмъ бы ты имъ не женихъ? Я вижу, хоть въ усъ и не дую, Пошла за тебя бы любая изъ нихъ — Бери-жъ себ въ жены любую! Ты, гой-еси, царь-государь водяной, Морское пресвтлое чудо! Боюся: отъ брака съ такою женой Не вышло-бъ душ моей худо! Не спорю: он у тебя хороши, И цвтъ ихъ очей изумрудный, Но только колючи он, какъ ерши, Намъ было-бъ сожительство трудно. Я тмъ не порочу твоихъ дочерей, Но я бы не то что любую, А всхъ ихъ сейчасъ промнялъ бы, ей-ей, На первую двку рябую! — — Садко, мое чадо, ужъ очень ты грубъ, Не нравится рчь мн такая; Когда бы твою не цнилъ я игру-бъ, Ногой теб далъ бы пинка я. Но печени какъ-то сегодня свжо, Веселье въ утроб я чую; О свадьб твоей потолкуемъ ужо, Теперь же сыграй плясовую.

Ударилъ Садко по струнамъ трепака, Самъ къ чорту шлетъ царскую ласку, А царь, ухмыляясь, уперся въ бока, Готовится, дрыгая, въ пляску. Сперва лишь на мст поводитъ усомъ, Щетинистой бровью киваетъ, Но вотъ — запыхтлъ и надулся, какъ сомъ: Все бол его разбираетъ. Похаживать началъ, плечьми шевеля, Подпрыгивать мимо царицы, Да вдругъ какъ пойдетъ выводить вензеля, Такъ вс затряслись половицы.

НУ, мыслитъ Садко, я тебя заморю! Съ досады быстрй онъ играетъ, Но какъ ни частитъ, водяному царю Все боле силъ прибываетъ. Пустился на вывертъ пятами мсить, Закидывать ногу за ногу, Откуда взялася, подумаешь, прыть? Глядть, инда страшно, ей-Богу! Бояре въ испуг ползутъ окорачь, Царица присла ажъ на-полъ Пищатъ-инъ царевны, а царь себ вскачь Знай чешетъ ногами оба полъ. То, выпятя грудъ, на придворныхъ онъ претъ, То, скорчившись, пятится бокомъ, Ломаетъ колнца и взадъ, и впередъ, Валяетъ загребомъ и скокомъ. И все веселй и привольнй ему, Колнца выходятъ все круче — Темне становится все въ терему, Надъ моремъ сбираются тучи... Но шибче играетъ Садко, осерча, Сжавъ зубы и брови нахмуря, Онъ злится, онъ дергаетъ струны сплеча, Вверху подымается буря... Вотъ дальними грянулъ раскатами громъ, Сверкнуло въ пучинномъ простор, И огненнымъ свтомъ зардла кругомъ Глубокая празелень моря. Вотъ крики послышались тамъ высоко: То гибнутъ пловцы съ кораблями... Отчаяннй бьетъ пятернями Садко. Царь бшеннй мситъ ногами; Въ присядку понесъ его чортъ ходуномъ, Онъ фыркаетъ, пышетъ и дуетъ, Гремитъ плясовая, колеблется домъ, И море реветъ и бушуетъ... И вотъ пузыри отъ подстнья пошли, Садко уже видитъ сквозь стны: Разбитые ко-дну летятъ корабли, Крутяся средь ила и пны.

ОНЪ видитъ: морякъ не одинъ потонулъ, Въ немъ сердце исполнилось жали, Онъ сильною хваткой за струны рванулъ — И, лопнувъ, он завизжали. Споткнувшись, на мст сталъ царь водяной, Ногою подъятой болтая, „Никакъ подшутилъ ты, Садко, надо мной? Противна мн шутка такая! Не въ пору, невжа, ты струны порвалъ, Какъ разъ, когда я расплясался! Такого колна никто не видалъ, Какое я дать собирался! Зачмъ здорове ты струнъ не припасъ? Какъ буду теперь безъ музыки? Аль ты, неумытый, плясать въ сухоплясъ Велишь мн, царю и владык?“ И плесомъ чешуйнымъ въ потылицу царь Хватилъ его, ярости полный, И вотъ завертлся Садко, какъ кубарь, И вверхъ понесли его волны... Сидитъ въ Новград Садко невредимъ, Съ нимъ вящіе вс уличане; На скатерти браной шипитъ передъ нимъ Вино въ веницейскомъ стакан. Степенный посадникъ и тысяцкій тутъ, И старыхъ посадниковъ двое, И съ ними кончанскіе старосты пьютъ Здоровье Садку круговое. — Повдай, Садко, уходилъ ты куда? На чудскую Емь, аль на Балты? Гд бросилъ свои расшивныя суда? И безъ всти гд пропадалъ ты? Поетъ и на гусляхъ играетъ Садко, Поетъ про царя водяного; Какъ было тамъ жить у него нелегко, И какъ ужъ онъ пляшетъ здорово; Поетъ про походъ, безъ утайки, про свой, Какая чему была чередь — Качаютъ въ сомнніи вс головой, Не могутъ разсказу поврить.