Садовый домик
Шрифт:
Мишка мне рассказал, что, оказывается, у него батя работал на этом предприятии то ли мастером, то ли начальником производства, в общем был он в день аварии на рабочем месте. Когда прорвало резервуары, в которых эта химическая гадость находилась, в цеху добрых десятка три зэков было, на которых, соответственно, она и пролилась. Всё моментально блокировали, перекрыли входы и выходы, доступ в помещение был полностью ликвидирован. Да вот только люди, которые в цехе находились, там и остались. И померли они не сразу, несколько часов подряд, пока решали, что делать дальше, они в помещении орали как
Но тут самое интересное начинается. Никто даже и не думал тела извлекать. На следующие сутки вскрыли крышу и залили с воздуха всё бетоном, почти до самых окон, а они высоко там были от пола. Соответственно, вместе с пролившейся гадостью под бетоном и тела остались. Между прочим, Мишкин отец после этого и стал бухать. Уж как там этих бедолаг списывали, не знаю, но, когда я этой историей заинтересовался и решил сведений подсобрать, то выяснил, что действительно, по архивам около тридцати человек заключенных из северной колонии числятся погибшими на производстве.
– Ужас какой, - выдохнула Машка.
– Ужас дальше будет, - продолжил Сергей, - похоронили, короче, тела в бетоне. Так всё это и осталось бы до скончания веков. Но, когда предприятие начали недавно на металл спиливать, цех разобрали, бетон вскрыли - под ним же ещё станки и емкости металлические остались. Вот Мишаня мне и рассказал, что собственными глазами видел, как тела вытаскивали. Погрузили все в кузов самосвала и отвезли куда-то, судя по всему недалеко, потому что машина очень уж быстро вернулась.
– А почему ты думаешь, что это были тела, а потом, чьи тела?
– прервал рассказ Толя.
– Я не утверждаю, конечно, мне Мишка рассказывал, но ему не верить у меня оснований не было, и нет до сих пор, а то, что тела зэков, так это по робе определить можно было, там на груди номера порядковые нашиты были.
– Да разложиться всё должно было за столько лет, - не унимался Толик, скептицизм которого потихоньку стал угасать, уж больно подозрительные силуэты попались ему по дороге сюда.
– Может быть. Только, видно, ничего не сгнило. Или никто не сгнил... Мало ли какую гадость они там производили...
– Ну хорошо, а в чём ужас-то? Не такой, к сожалению, единичный случай, чтобы у нас в стране так наплевательски к человеческим жизням относились, - Анатолий пристально посмотрел на Сергея, надеясь услышать какой-нибудь дурашливый ответ - Серега был мастак на такие розыгрыши.
– В чём ужас, спрашиваешь, - рассказчик не обращал внимание на окружающих его людей, а пристально вглядывался в густую стену снегопада, сквозь которую, казалось, увидеть что-либо было невозможно.
– Сам посмотри, - он протяну руку вперёд, указывая в сторону центрального въезда, около которого едва различимые толпились несколько фигур, - они, кажется, не упокоились.
Машка взвизгнула от неожиданности и попятилась от окна. Её парень, не веря своим глазам, наоборот прилепился к оконному стеклу и стал внимательно разглядывать увиденное. Тени стояли неподвижно, изредка покачиваясь. Головы скрывала густая тень, но по расположению фигур в пространстве было видно, что лица их обращены в сторону домика. Их было около десяти, точное количество
– Пойдемте уже вниз, - жалобно проскулила девушка, очевидно, только что услышанный рассказ возымел самое сильное действие на её стальные нервы.
– Хорошая идея, - отозвался Сергей и закрыл тяжелую ставню. В помещении снова воцарилась темнота.
Спустившись на первый этаж, хозяин сначала обошел комнату и ещё раз проверил все окна и дверь. Потом открыл топку и пошвырялся в ней кочергой, подбросив ещё полено. После холодной мансарды, комната напоминала хорошо натопленную баню.
– Может не надо больше топить, а то как с этим вашим Мишкой получится...
– Зришь в корень, брат. Тут мы и подобрались к самому главному в моей истории, - сказал Серега, бегая по комнате. Потом залез под лестницу и вытащил обрез.
– Это тебе зачем?
– изумился Толик.
– Чтобы спать уютней было. Эта нежить, она очень огня боится, поэтому надо растапливать пожарче, чтобы вернее было. А Мишка спьяну заслонку, видно, закрыл, вот и угорел, бедолага.
– Какая нежить?! Значит так, братец-кролик, хватит тут разводом заниматься!
– вмешалась в разговор Маша.
– Я, конечно, люблю такие истории, но до определённого предела. Кто там на улице? Не скажешь, сама пойду выясню.
Сергей остановился и посмотрел на сестру и её парня.
– Даже не думай туда ходить.
– Это почему?
– Я тебе всё сказал, если ты ещё не поняла. Добавить больше нечего.
– Так, девушка, - сказал Толик, хватая исполненную решимости подругу за руки, - никуда ты не пойдешь. Даже если это всё неудачный розыгрыш, вид у этих отморозков совсем не дружелюбный, поэтому в любом случае туда ходить, - он указал на входную дверь, - небезопасно. Останемся здесь до утра.
– Разумно, - кивнул Сергей и достал из шкафа толстую пачку свечей.
Но Маша больше не требовала никаких объяснений. Она с ужасом смотрела на окно. Ребята невольно проследили за её взглядом и обнаружили, что сквозь щели между досками в самодельно сколоченных ставнях, на них кто-то смотрит. Глаза его были пусты, но, в то же время, светились, по их выражению было видно, что лицо смотрящего искажено безобразной гримасой. Все присутствующие как по команде застыли на своих местах, боясь пошевелиться. Тут раздался стук. Незваный гость снаружи проверял на прочность оконное стекло. Стук усилился и в следующее мгновение последовал треск падающих вниз осколков. Сергей не медлил. Но для Машки и Толи всё происходило как в замедленной съемке. Им казалось, что прошла целая вечность, как со своего места возле печки парень ринулся к шкафу, вытащил из него несколько пачек патронов, загнал пару в ружье и, почти не целясь, дал по окну сразу из двух стволов. Только раскат выстрела, раздавшийся в тесном помещении, и пороховые газы вернули ребят в реальность. На ставнях зияло две большие дыры от пуль ("Специально не дробью зарядил" - пришло в голову Толику). Заглядывать в них было страшно, но необходимо было осмотреться и понять, кто же был снаружи.