Садовый домик

Пономарь Венечка

– Сколько их было там, похороненных в бетоне?
– спросила Маша у брата.

– Не знаю точно, по тюремным архивам около тридцати человек.

– Значит, мы всех перебили?...

– Может и не всех...
– загадочно произнес Сергей.

– В смысле?
– насторожился Анатолий, которому казалось, что он начал расслабляться и для верности хотел попросить у хозяина чего-нибудь выпить.

– Просто я не знаю, куда в итоге тела эти идиоты отвезли.

– А какая разница?

– Разница есть.
– Серега встал из-за стола, подошел к специально оставленной в окне щели и, уставившись на улицу и тяжело дыша - схватка далась ему не просто - продолжил: - после революции, когда взгляды людей не только на социальное мироздание кардинальным образом поменялись, - он саркастически усмехнулся, - но подобные веяния пронизывали и научный

мир, некто профессор Богуславский, незаметно до этого преподававший на медицинской кафедре одного университета, очень плотненько занялся изучением смерти и всего, что с ней связано. Даже проводил многочисленные эксперименты с трупами. Его работы никогда не публиковались, но, подробнейшие заметки, которые он вел при проведении своих, с позволения сказать, научных изысканий, до сих пор где-то хранятся. Совершено случайно несколько месяцев назад, когда я ещё не знал, что и в нашей маленькой округе сосредотачиваются потусторонние силы, я после выставки залетел в одну интересную и шумную компанию.
– Сергей тяжело вздохнул и вернулся за стол.
– Как раз перед тем, когда я последний раз виделся с Мишкой... Один шустрый малый по прозвищу "Алхимик", через кого-то из своих корешей умудрился отснять несколько копий с этих записей. До сих пор не могу понять, как они попали в общее обозрение, заметочки эти... Ну да ладно. Главное то, что каким-то образом этому Богуславскому удалось оживить мертвеца. Не знаю как, честно, там весь лист какими-то знаками и формулами был исчерчен, а потом, почерк ужасный, много чего не разобрал. Но суть понял - провел он научный обряд воскрешения из мертвых, причем не один раз. Знаете, что самое интересное? Вроде все должно было быть по науке, а получилось так, что воскрешению поддавались только те, кто погиб насильственной смертью и тела их земле как нужно не были преданы. А ещё - это, наверное, самое интересное - Богуславский установил, что между покойниками имеется некая связь. Воскресший, или восставший, не знаю как это лучше назвать, обладал способностью пробуждать других мертвых.

– Это ты к чему?
– спросила Маша.

– К тому, если эти сволочи, которые раскурочили цех, вывезли трупы на кладбище, то можешь себе представить, сколько собратьев наши покойнички могли перебудить?

– Ересь какая-то!
– Воскликнул Толя.
– Где тут наука кончается, а где религия начинается?!

– Этого я не знаю. Золотая середина, наверное, между научными феноменами и религиозной мистификацией.

– А что стало с этим Богуславским?
– снова подала голос девушка.

– Не знаю, его следы затерялись где-то в конце двадцатых годов, больше он нигде не всплывал.

– Он, наверное, не был хорошим человеком, - задумчиво проговорила Маша.
– Использовать людей, пусть даже мертвых в таких чудовищных целях. Мне бабушка всегда говорила, когда мы на кладбище ходили, что у усопшего должно быть своё место. Пусть даже не отпетый, как самоубийца, но похоронен должен быть как положено, с крестом. Она говорила, что увидит человек могилку, да помянет хотя бы думкой своей, им от этого на том свете легче, а зарывать как собаку бездомную нельзя. Вот тебе и мистификация.

Она поднялась на ноги и подошла к окну, встав рядом с братом. На улице по-прежнему никого не было.

– Всё равно, не верю я, - скептически покачал головой Толя и подошел к печке проверить свои джинсы.

– Можешь не верить, - усмехнулся Сергей, глядя на парня, разглаживающего складки на ещё не высохших штанах, - но то, что ты видел сейчас - живое тому доказательство. И подобные случаи, скажу я тебе, не единичны. Если верить некоторым документам, то во времена Великой Отечественной не упокоенные на поле боя пробуждались и даже свидетели этому были, только, видите ли, по официальной доктрине обнародовать подобные случаи нельзя было. Феномен пытались изучать, но безуспешно, всё в итоге списали на секретное немецкое оружие, очевидцам, кстати, так и объяснили, а заодно посоветовали язык за зубами держать. И это не только в войну было. Алхимик знал одного мужика, который всю жизнь прожил в Подмосковье и проработал в милиции не один год. Так вот он рассказывал, когда менты положили энное количество защитников дома советов в сентябре девяносто третьего, то их трупы просто-напросто вывозили за пределы города и там скидывали в речки, болота, канавы, куда угодно, лишь бы следы своих злодеяний укрыть. А через месяц, по первым морозам, начали эти "товарищи" подниматься. Ну, разобрались с ними, конечно, но всё в строгом

секрете до сих пор держат.

– Тогда скажи, чего им от нас-то надо?

– Кто что говорит. Алхимик, например, говорил, что покойникам нужно человеческое тепло, поэтому, поедая живых они стараются таким образом как можно больше его поглотить. Ещё я слыша, что не упокоенные хотят отомстить за свои скитания. А в общем-то можно только догадываться, чего им от нас надо. Ясно только одно - ничего хорошего ждать от этих ребят нельзя.

– А про них как ты узнал, - кивнул Анатолий в сторону окон.

– Мне Мишка перед смертью все рассказал. Он видел как-то ночью нескольких, они под окнами дежурили, даже в дверь стучались. И про цех заброшенный рассказал.

– И ты поверил алкоголику?

Сергей внимательно посмотрел на Толю, но ничего не сказал на отпущенную реплику в сторону его усопшего друга.

– Поверил. И, как выяснилось, не зря...

Дальше в комнате повисло тяжелое молчание. Пламя двух свечей плавно колыхалось из стороны в сторону, рисуя на стенах причудливые узоры отбрасываемыми ребятами тенями. В любой другой ситуации здорово было бы сидеть вот так, со свечами у теплой печки, рассказывать что-нибудь и приятно ощущать, как бегают мурашки по спине. Но не сейчас. В несколько десятков минут всё мироздание перевернулось в сознании с ног на голову, особенно у Лекарева, который из всей мистики за всю жизнь видел только пару Машкиных знакомых эмошников. А теперь куча покойников появилась под окнами, по которым палили из обреза, а они вставали и продолжали штурмовать их ветхое укрытие.

На улице поднялся ветер. Его порывы схватывали со свежих сугробов ещё не слежавшийся снег и подбрасывали снежинки вверх, распыляя в воздухе. Сергей почти не моргая смотрел сквозь щели, оставленные пулями, в окно. Вдали снова показались черные фигуры. На этот раз они двигались намного медленнее. Впереди шли двое, за ними было видно ещё три или четыре штуки, а сзади них можно было рассмотреть целую вереницу непрошенных гостей.

– Так я и знал, - напряженно сказал Серега. Машка отшатнулась от окна, увидев новых покойников (а в том, что это снова нежить она, почему-то, не сомневалась).

– Наверх, - скомандовал девушке Толя.

– Идите, - сказал хозяин, по-прежнему пристально наблюдая за улицей, - но только действуйте по моей команде, сразу не жгите их.

– Почему?
– удивился Лекарев.

– Во-первых, надо подпустить их, чтоб они сосредоточились как можно кучнее - количество уничтоженных возрастет, а зарядов у нас довольно мало, и во-вторых - я хочу посмотреть, что они будут делать, это, кажется, уже не зэки, извлеченные из бетона.

Маша и Толя не стали дожидаться объяснений, а быстро поднялись на второй этаж и застыли у окна в боевой готовности. Между тем, первые, возглавляющие колонну, почти приблизились к дому. Головы скрывал мрак, но то, что удалось разглядеть, было ещё более отвратительным, чем у предыдущих воскресших. Вместо глаз, носов и ртов лица покрывало грязное месиво. У некоторых на черепах болтались, словно прогнившие тряпки, куски бесцветной кожи. У некоторых не было рук, а несколько покойников просто ползли по земле из-за отсутствия ног. Но каждый из них уверенно двигался к дому, в немом молчании раскрывая уцелевшие челюсти, словно пытаясь что-то сказать. "Армия мертвецов" - невольно подумала Маша, сжимая в трясущихся руках канистру с бензином.

Нежить подошла к окну, за которым прятался Сергей с обрезом. Не долго думая усопшие начали одновременно сильно стучать по заколоченным ставням и стенам.

– Жгите, - послышалось с первого этажа.

Толя быстро протянул девушке факел, она полила тряпку бензином и подожгла. В следующее мгновение стрела полетела в гнилую толпу. Вспышка произошла моментально и горящие мертвецы бросились в рассыпную, сбивая по дороге подходящих к дому товарищей.

– Так держать! Когда кучнее подойдут ещё давайте!
– снова снизу раздался голос Сергея.

Но больше никто из них не намеревался подходить. Покойники всей вереницей, тянувшейся от самого входа в сады, остановились и дружно в полном молчании уставились на дом. Пытаться добросить до них горящий факел было бесполезно, от выстрелов толку тоже практически не было, поэтому ребята застыли в напряженном ожидании.

Ничего не происходило. Все стояли на своих местах и глядели друг на друга.

– Чего им от нас надо?
– не выдержав, тихо всхлипнула Машка.

– Не знаю, - задумчиво прошептал Лекарев, - но, думаю, ничего хорошего. Ты видела, как они быстро вспыхивают?