Садовый домик
Шрифт:
Девушка едва заметно кивнула.
– Интересно, отчего это?
– Мне наплевать, - пожала она дрожащими плечами, - главное, чтоб они сгорали быстрее.
– Что будем делать?
– крикнул Анатолий, обращаясь к Сергею.
– Ждать, - донеслось с первого этажа.
– Больше нечего. Неизвестно, что они дальше задумали, если, конечно, думать могут...
После теплой печки второй этаж казался холодильником и ребята довольно быстро начали замерзать. Но никто из них не смел двинуться с места. Чем дольше они пребывали в неизвестности, тем больше страх прокрадывался внутрь. Когда в детстве Толян смотрел фильмы ужасов, которые в один момент волной хлынули из-за бугра, он не понимал, как герои могли убегать от нечестии, которая их преследовала, или вообще совершать какие-то действия. Лично
Температура падала - перестал идти снег, и едва заметное дыхание выпускало из теплого нутра наружу клубы пара. Вдруг Маша заметила, что призрачные тени на улице образовали полукруг около дома, не приближаясь при этом к нему ни на шаг. Она хотела сказать об этом парню, но промолчала, так как посмотрев на него увидела, что он тоже оглядывает странное скопление нежити. Покойники между тем всё подтягивались со стороны ворот. Их накопилось уже штук пятьдесят, но они продолжали находиться на безопасном от живых расстоянии. Вновь подошедшие занимали позиции то справа, то слева. Через некоторое время они образовали плотное кольцо вокруг всего дома. Неожиданно за спиной раздался скрип лестницы и в комнате появился Сергей со свечой в руках. Его бледное лицо выражало растерянность. Он ничего не говорил, а просто смотрел на ребят.
– Чего они делают?
– не отрывая глаз от окна, спросил Анатолий.
– Не знаю, - глухо отозвался хозяин дома.
– На этом мои познания иссякли.
– А откуда они?
– Наверное, тела зэков всё-таки сбросили рядом с кладбищем. Помнишь, Маш, если проехать ещё остановку вперед, - девушка при этом едва заметно кивнула, смотря куда-то в пол.
– Вот они и перебудили всех уцелевших собратьев.
– Что нам делать?
– Посмотрим, что будет дальше.
– Может в полицию позвонить? Они приедут, быстро этих уродов покрошат.
– А что ты им скажешь? Спасите, покойники одолели. Не-ет, в лучшем случае на три советские пошлют. До и не ловит здесь ничего, я пробовал звонить, бесполезно.
Толя не стал проверять правдивость сказанного, поверил на слово. Если уж нежить, восставшая из могил, ходила по земле, то чего не верить отсутствию сигнала мобильного телефона. Здесь могло случиться всё, что угодно.
Внизу на улице картина несколько изменилась. Покойники начали монотонно раскачиваться из стороны в сторону, шевеля гнилыми челюстями. В определённый момент показалось, что они издают какие-то очень тихие звуки, поэтому ребята дружно замерли и начали прислушиваться. Действительно, со стороны окна доносился не то плач, не то стон. Он звучал на разные лады, но удивительным образом казалось, что сливался в единый гул. Шатающиеся мертвецы, издающие унылые звуки, были невыносимым зрелищем и Машка зажмурилась, а заодно плотно ладонями закрыла уши - нервы девушки были уже на пределе. Толя с Сергеем наоборот заворожено глядели в окно на тайный обряд, с замиранием сердец ожидая, что будет дальше. Серега убрал палец со спускового крючка, так как почувствовал дрожь в руках, с которой неспособен был справиться. Звук все больше нарастал и, казалось, скоро должен был достигнуть своего апогея. Страшно было даже подумать, чем могли закончиться эти песнопения.
Внизу послышался какой-то скрежет... В этот момент за окном всё стихло.
Хозяин побежал к лестнице и скрылся в пролете. Вокруг воцарилась тишина. Ребята напряженно смотрели друг на друга. Лекарев выглянул в окно, но мертвецы стояли на прежних местах не шевелясь. Снова раздался скрежет, а потом последовал глухой удар. Анатолий крутил головой от окна к лестнице, боясь произнести хоть слово, чтобы выяснить, что происходит внизу. Машка стояла посередине комнаты с широко открытыми глазами, не зная что ей делать - то ли пойти помочь брату, то ли остаться здесь на случай, если нежить за окном снова начнет действовать.
Ещё один удар, следом за которым раздалось рычание, а потом крики
– Стой здесь, наблюдай за этими на улице, если снова начнут бомбить в стены, пали их, а я посмотрю, что там внизу.
– Стой! Я с тобой!
– Нет, оставайся здесь.
Сбежав по крутой лестнице вниз, Толя увидел странную картину: Машкин брат стоял верхом на крышке подпола, располагавшейся недалеко от окна, в руках у него по-прежнему был обрез, который он направил на эту крышку и в напряжении чего-то ждал. Неожиданно деревянный люк подпрыгнул, будто кто-то или что-то с силой врезалось в него с другой стороны. Сергей выронил оружие и чуть не упал, но, все же, удержавшись на ногах, остался стоять на месте, потом снова поспешно подобрал ружье с пола.
– Помогай давай!
– крикнул он увидев появление Анатолия.
– Бери замок, вон висит, и закупоривай к черту этот люк, я тут долго не устою!
Лекарев метнулся к двери, лихорадочно шаря глазами по стене, в которую были вбиты гвозди и ища необходимый предмет. Но среди остатков рыбацких снастей, каких-то курток, мотков проволоки, ржавых плоскогубцев и прочего полезного в хозяйстве хлама, замок не находился. Снова раздался удар и звук падения чего-то тяжелого на пол. Парень оглянулся и увидел, как хозяин дома поднимается впопыхах и пытается занять прежнюю позицию на крышке подпола.
– Ну чего ты тянешь, давай быстрей!
– проревел Сергей, глядя выпученными глазами на Анатолия. Тот, скорее повинуясь инстинкту самосохранения, нежели здравому смыслу, не сводя глаз со злосчастного, загадочного люка, начал шарить рукой по стене, ежесекундно натыкаясь на какие-то острые предметы, которые кололи ему руки. Вдруг в дрожащие пальцы уткнулась душка замка, а в ладонь уперся торчащий из него ключ. В этот момент Маша что-то прокричала со второго этажа. Слов было не разобрать, но первой мыслью, которая пришла Толе в голову была - бежать к ней и выяснить в чём дело. Но он вовремя остановился, так как в следующее мгновение Сергей снова подпрыгнул на люке, а за этим последовал полный ярости, гортанный рев, который без сомнений донесся из подпола. Он подбежал к хозяину дома, они вместе навалились на люк и за несколько мгновений до новой атаки снизу просунули замок в прочные петли.
– Кто это?
– тяжело дыша, спросил Лекарев.
– Не знаю.
– Так же тяжело ответил Серега.
– Понятия не имею, что у меня там может быть.
Сверху снова раздался крик, и ребята побежали на второй этаж. Машка высунулась в окно и, держа в руке горящий факел, что-то кричала. Внизу покойники начали новый, ещё более агрессивный штурм дома. Несмотря на то, что огонь возымел свое действие и уже десяток мертвецов пылали разноцветным пламенем, другие не отступали, а наоборот, продолжали точными ударами разносить заколоченные окна первого этажа. Факелов осталось мало. Толя с Сергеем из остатков материала соорудили ещё несколько огненных стрел, но стало уже понятно, что на такое количество нежити, которая нескончаемым потоком прибывала к дому, их явно недостаточно.
– Справишься тут одна?
– спросил Анатолий, внимательно смотря на девушку. Она кивнула.
– Тогда мы вниз, бей их, когда кучно подойдут, мы скоро.
Ребята снова спустились на первый этаж. Из доносящихся снаружи звуков стало понятно, что ожившие атакуют не только ту часть дома, которая окнами выходила к главным воротам, но и вход в дом. Дверь и подставленные к ней предметы с глухим стуком сотрясались под сильными ударами, а массивный замок болтался из стороны в сторону как детская погремушка. Из подпола атака казалась ещё сильнее - навесной запор готов был в любую минуту соскочить с люка, словно пушинка от легкого порыва ветра. Лекареву было страшно представить, что именно оттуда пытается вырваться наружу. И если в тот момент, когда они с Сергеем только закрыли люк, между ударами проходило приличное время, то теперь, казавшаяся уже хлипкой деревянная крышка сотрясалась без перерывов. "Так она долго не выдержит" - в растерянности подумал Анатолий. Сквозь увеличивающиеся прорехи в окнах и стенке шкафа, придвинутого к ним, можно было увидеть вспышки яркого пламени, получающиеся от метания сверху самодельных огненных стрел. Но, судя по непрекращающимся снаружи ударам, количество нежити не убавлялось.