Сады пяти стремлений
Шрифт:
– Интересно, весь континент лежит на плато или только его восточная часть? – пробормотал Аксель.
– Удивительное строение, – улыбнулась Кира.
– И мало на что похожее.
– Мне доводилось видеть подобное геологическое строение, но те структуры не были столь высоки, – вступил в разговор стоящий у лобового окна Дорофеев.
– Возможно ли, что континент лежит на плато? – повторил вопрос Крачин.
– Скоро узнаем, – ответил капитан, внимательно изучая поднимающуюся из воды стену.
Опасаясь ветров, Дорофеев распорядился начать подъём примерно в пятнадцати
– Если планета обитаема, то люди явно живут не здесь, – оценил Крачин.
– Люди живут и в пустынях, – заметила Кира.
– Не видно воды, адира.
– В пустынях редко бывают реки, Аксель.
– По тому, что я наблюдаю, здесь скорее будут оазисы, а не реки, – вставил своё слово Дорофеев. – Эта сковородка чересчур раскалена.
– Надеюсь, Помпилио не пришлось её преодолевать, – прошептала Кира.
Прошептала едва слышно, однако Базза услышал, дёрнул щекой, посмотрел рыжей в глаза и кивнул.
– Пустыня кажется большой, – произнёс Крачин, продолжая разглядывать землю в бинокль. – Пойдём вдоль берега или над континентом?
– Над континентом, – уверенно ответил Дорофеев. – Пустыни рано или поздно заканчиваются.
– А вдруг она занимает весь континент?
– Это будет означать, что мы ошиблись континентом, адира, – мягко сказал Базза. – Проблемы с водой не позволили бы переселенцам построить здесь развитую цивилизацию.
– Люди упорны и умеют удивлять, – не согласился Аксель. – У переселенцев должны были быть с собой инструменты и припасы, чтобы обустроиться.
– Даже в пустыне? – удивилась Кира.
– Люди упорны, – повторил Крачин, и Дорофеев кивнул, поддерживая помощника. – Это наше самое главное качество.
– Не всякие обстоятельства можно победить упорством.
– Всякие, адира.
– Позвольте согласиться с Акселем, адира, – вернулся в разговор капитан. – Во время путешествий мне доводилось видеть поразительные примеры мужества и умения людей приспосабливаться к самым неблагоприятным обстоятельствам. На Сельере, спасаясь от частых ураганных ветров, люди строят города в котлованах как естественных, так и искусственных. На очень холодной Хееде жители видят воду только в виде льда и растапливают его для своих нужд.
– Не проще ли им переселиться?
– Хееда необходима в качестве перевалочного пункта к большому скоплению планет, к тому же на ней добывают уникальный молочный жемчуг – создающие его моллюски живут во льдах.
– Герметикон велик…
– Да, адира, Герметикон велик. Мы с мессером побывали во многих его уголках и много видели, и я думаю, что если мессер оказался здесь, то шансы на выживание у него хорошие.
– Вы пытаетесь меня утешить?
– Ни в коем случае, адира, – качнул головой Дорофеев. – Мессер прекрасно подготовлен и знает особенности пустынь. Поверьте: ему не составит труда отыскать воду.
– Если она здесь
– Я ещё не видел пустынь, в которых не было бы хоть капли воды. А если она – эта капля – есть, мессер её найдёт.
– Спасибо, Базза.
– К вашим услугам, адира. – Капитан помолчал. – Или в пустыне, или за её пределами мы обязательно встретим людей и с их помощью организуем масштабные поиски мессера и наших товарищей. – Пауза. – Если, конечно, мессер ещё не возглавил местные племена.
Шутка вызвала смех и у Киры, и у Акселя.
Однако следующие часы заставили их засомневаться в словах Дорофеева.
Цеппель неспешно, поскольку находился в поиске, шёл над пустыней, всё дальше и дальше удаляясь от берега, а пейзаж не менялся, словно она, мёртвая, решила посмеяться над цепарями, отчаянно надеющимися отыскать своих друзей. Песок, камни, скалы… Скалы, камни, песок… И всё это время Кира не покидала мостик. Молчала, то разглядывая пустыню через окна, то погружённая в задумчивость, держалась очень хорошо, однако Дорофеев видел, что рыжая на грани. Таинственное исчезновение Помпилио ударило по ней очень сильно, и с каждым часом его отсутствия Кире становилось всё труднее оставаться спокойной. И чем дольше летел «Пытливый амуш», тем лучше рыжая осознавала грандиозность стоящей перед ними задачи. Чужая, оторванная от Герметикона планета, о происходящем на которой им ничего не известно. И не только о происходящем: они не представляют себе географию этого мира и то, где искать Помпилио. Он может оказаться в лиге к северу, умирать от жажды, прячась в тени скалы, а они просто пройдут мимо… И ещё он мог утонуть, оказаться в воде в бессознательном состоянии и не суметь себя спасти. Он мог повстречаться с диким животным и погибнуть. Он… Переживания рвали душу Киры, заставляли кусать губы и сжимать кулачки… А потом она переводила взгляд на внешне спокойного и собранного Дорофеева и понимала, что должна учиться у капитана сохранять хладнокровие.
И училась.
И лишь однажды не сдержалась.
Нет, не закричала, не устроила истерику – высказалась. Они сидели в креслах: Базза – в своём, Кира – в кресле мужа. Других кресел на мостике не было. Выпили кофе, который принёс Валентин, а когда он ушёл, рыжая очень тихо сказала:
– Вы очень спокойны для наших обстоятельств, Базза.
И так упрекнула Дорофеева.
Капитан помолчал, едва заметно улыбнулся, поняв, что там, где иная женщина зашлась бы в истерике, адира дер Даген Тур сумела ограничиться коротким замечанием, и, не собираясь ни обижать Киру, ни обижаться на неё, ответил:
– Вы ведь знаете, что мы с мессером воевали друг против друга на Бреннане?
– Да, капитан.
– И вы знаете, что мессер спас меня от смерти?
– Помпилио вас очень уважает, Базза.
– Мессер сказал, что история межзвёздных перелётов обеднела бы без меня.
– Помпилио не умеет льстить.
– Я знаю. – Он выдержал паузу. – Мессер считает меня своим другом, адира. Он никогда об этом не говорил, но я это знаю. И это знание для меня очень важно. Мы не уйдём с планеты без моего друга и вашего мужа, адира.