Сага о Форсайтах
Шрифт:
Входя в свою тихую заводь, он с особенной досадой думал о том, что сотни беззастенчивых трестов и объединений, скупая на рынке всевозможные товары, искусственно взвинчивают цены. Это наглецы, насилующие индивидуалистическую систему. Все беды от них, так что даже утешительно видеть, что они наконец поджали хвост - боятся, что скоро их махинации лопнут и они сядут в галошу.
Контора "Кэткот, Кингсон и Форсайт" занимала первый и второй этажи дома на правой стороне улицы. Поднимаясь в свой кабинет. Сомс думал: "Пора бы нам освежить краску".
Его старый клерк Грэдмен сидел на своем всегдашнем месте перед огромной конторкой с бесчисленным множеством выдвижных ящичков. Второй клерк, вернее полклерка, стоял рядом с ним и держал отчет маклера об инвестировании поступлений от продажи дома на Брайанстон-сквер, принадлежавшего Роджеру Форсайту. Сомс взял у него из рук отчет.
– Ванкувер-Сити, - прочитал он.
– Гм! Они сегодня упали.
С какой-то кряхтящей угодливостью старый Градмен ответил:
– Да-а; но все бумаги упали, мистер Сомс.
Полклерка удалился.
Сомс подложил документ к пачке других бумаг и снял шляпу.
– Я хочу посмотреть свое завещание и брачный контракт, Грэдмен.
Старый Грэдмен повернулся, насколько позволял его стул-вертушка, и вынул два дела из нижнего левого ящика. Снова, распрямив спину, он поднял седую голову, весь красным от этого усилия.
– Копии, сэр.
Сомс ваял бумаги. Его поразило вдруг, до чего Грэдмен похож на толстого, пегого дворового пса, которого они держали всегда на цепи в Шелтере, пока в один прекрасный день не вмешалась Флер: она настояла, чтобы его спустили с цени, после чего пес тут же укусил кухарку и его пристрелили. Если Градмена спустить с цепи, он тоже укусит кухарку?
Обуздав свою легкомысленную фантазию. Сомс развернул брачный контракт. Восемнадцать лет он не заглядывал в эту папку - с тех самых пор, как после смерти отца и рождения Флер он изменил свое завещание. Ему захотелось убедиться, значатся ли в нем слова "пока состоит под покровительством мужа". Да, значатся. Странное выражение, если вдуматься: "покровительство", "покрывать", не лежит ли в основе его коневодческая терминология? Проценты с пятнадцати тысяч фунтов, которые он ей выплачивает без вычета подоходного налога, пока она остается его женой, и после, в продолжение вдовства, "dum casta" [23] - архаические и острые слова, вставленные, чтобы обеспечить безупречное поведение матери Флер, Кроме того, его завещание закрепляло за его вдовой годовую ренту в тысячу фунтов при том же условии. Прекрасно! Сомс вернул папки Грэдмену, который принял их, не поднимая глаз, повернулся вместе со стулом, водворил их обратно в нижний ящик и вновь углубился в свои подсчеты.
– Грэдмен? Не нравится мне положение дел в стране: развелось много людей, совершенно лишенных здравого смысла. Мне нужно найти способ оградить мисс Флер от всех возможных превратностей.
Грэдмен записал на промокашке цифру "2".
– Да-а, - сказал он, - появились неприятные веяния.
– Обычные страховки против возможных посягательств на капитал не достигают цели.
– Не достигают, - сказал Грэдмен.
– Допустим, лейбористы одержат верх или случится что-нибудь еще того похуже. Фанатики - самые опасные люди. Взять хотя бы Ирландию.
– Да-а, - сказал Грэдмен.
– Допустим, я теперь же составлю дарственную, по которой передам капитал дочери, тогда с меня, кроме процентов, не смогут взять ничего, если только они не изменят закона.
Грэдмен тряхнул головой и улыбнулся.
– О, на это они не пойдут!
– Как знать, - пробормотал Сомс.
– Я им не доверяю.
– Потребуется два года, сэр, чтобы капитал, переданный в дар, не рассматривался в этом смысле как наследство.
Сомс фыркнул. Два года! Ему еще только шестьдесят пять.
– Не в этом дело. Набросайте дарственную, по которой все мое имущество переходило бы к детям мисс Флер на равных долях, а проценты шли бы в пожизненное пользование сперва мне, а затем ей без права досрочной выплаты, и прибавьте оговорку, что в случае, если произойдет что-либо, лишающее ее права на пожизненную ренту, эта рента переходит к ее опекунам, назначенным оберегать ее интересы, на полное их усмотрение.
Грэдмен прокряхтел:
– Такие крайние меры, сэр, в вашем возрасте... Вы выпускаете из рук контроль.
– Это мое личное дело, - отрезал Сомс.
Грэдмен написал на листе бумаги: "Пожизненное пользование - досрочная выплата - лишающее права на ренту - полное их усмотрение..." - и сказал: - А кого в опекуны? Я предложил бы молодого Кингсона; симпатичный молодой человек и очень положительный.
– Да, можно взять его - одним из трех. Нужно еще двоих. Из Форсайтов мне что-то ни один не кажется подходящим.
– А молодой мистер Николае? Он юрист. Мы ему передавали дела.
– Он пороха не выдумает, - сказал Сомс.
Улыбка растеклась по лицу Грэдмена, заплывшему жиром бесчисленных бараньих котлет, - улыбка человека, который весь день сидит.
– В его возрасте от него этого ждать не приходится, мистер Сомс.
– Почему? Сколько ему? Сорок?
– Да-а. Совсем еще молодой человек.
– Хорошо. Возьмем его; но мне нужно кого-нибудь, кто был бы лично заинтересован. Я что-то никого не нахожу.
– А что бы вы сказали о мистере Валериусе? Теперь, когда он вернулся в Англию?
– Вэл Дарти? А его отец?
– Н-да-а, - пробормотал Грэдмен, - отец его умер семь лет назад... Тут возможен отвод.
– Нет, - сказал Сомс, - с ним я не хотел бы связываться.
Он встал. Грэдмен вдруг сказал:
– Если введут налог на капитал, могут добраться и до опекунов, сэр. Выйдет то же самое. Я бы на вашем месте подождал.
– Это верно, - сказал Сомс.
– Я подумаю. Вы послали повестку на Вир-стрит о выселении ввиду сноса?
– Пока что не посылал. Съемщица очень стара. Вряд ли она в таком возрасте склонна будет съезжать с квартиры.