Сага о Хелоте из Лангедока
Шрифт:
– Замечательно, – пробормотал Морган. – Значит, звезды упадут. Волков творить не надо, уже сотворены. Отличная эсхатология. Экономная.
Вельва, не замечая, продолжала замогильным голосом:
– И тогда затрясется и загудит ось земная. И начнется содрогание почвы, и скалы будут раскалываться...
– А это уже похоже на то, что читал мне отец Раок, – заметил Морган. – Стало быть, без землетрясения не обойтись. Много энергии забирают эти землетрясения. Ладно, постараюсь ради такого дела. Продолжай, вельва. Ты говоришь замечательные
– И погрузится в море земля. Вырвутся на свободу ужасные подземные демоны, и придет из-за горизонта корабль мертвецов,.. Загремит труба...
– Опять труба, – задумчиво проговорил Морган Мэган. – Придется брать уроки музыки. Я же не знаю даже, с какого конца в нее дуть. Да, уничтожить мир еще труднее, чем создать его.
Вельва внезапно очнулась от своих видений и устремила на вопрошающего вполне осмысленный взгляд. И тут же в ее глазах появился ужас.
– Кто ты? – вскричала она.
– Я? – Морган удивился. – Мы же только что познакомились с тобой, вельва. Я уже говорил, мое имя Морган Мэган, я создатель мира Аррой, который ныне хочу уничтожить.
– Ты обманул меня! – завизжала вельва. – Ты вырвал из меня тайное знание, предназначенное для ушей одного лишь Одина! Ты лжец! О, горе мне! О, горе тебе! Тайное знание уничтожит тебя, святотатец! Будь проклят! О, горе! Горе!
Она пошарила руками вокруг себя и обнаружила мох.
– Где я? Куда ты заманил меня, обманщик?
– Ты возле своей пещеры, вельва. Почему ты проклинаешь меня?
– Мне больно... – Неожиданно вельва захныкала, растянув беззубый рот. – Мне холодно... Мне стыдно,.. Я голая, здесь так холодно, там было так тепло. Там так приятно пахло. Там прели века. Я видела сны. Мне было хорошо. Отнеси меня обратно, Морган, и я сниму с тебя свои проклятия...
Морган наклонился над вельвой и снова поднял ее на руки. Пыхтя, он потащил ее обратно в пещеру и завалил перепревшей листвой.
– Ложись, вельва, на бочок, – пробубнил он нечто вроде колыбельной, – пусть приснится Рагнарек...
Вельва блаженно улыбнулась, испугав его этой улыбкой еще больше, чем гримасой ярости, и почти тут же захрапела.
Отряхиваясь, как кот, выбравшийся из воды, Морган Мэган выскочил из пещеры.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Наутро в Серебряном Лесу вновь потянуло дымком. Хелоту это вконец перестало нравиться. Он не мог определить, откуда именно доносится запах. Когда он спросил об этом Тэма, мальчик кивнул с растерянным видом.
– Я тоже не понимаю, – сказал он. – Тянет дымом, как от костра, а вот с какой стороны – ума не приложу.
– Не нравится мне все это, – сказал Хелот. – Здесь слишком много троллей.
– Они не страшные, сэр, – возразил Тэм. – Напротив, довольно милые.
– Ты видел их только на пиру в замке Аррой, – возразил Хелот. – Там они, разумеется, вели себя тихо и пристойно. Все-таки Имлах из их племени, а барон Теленн Гвад, как мне объяснили, – самый добродушный и могущественный
– Когда я с вами, сэр, мне ничто не страшно, – заявил Тэм, чем привел своего хозяина в мрачное расположение духа.
Они вышли на край болота. По весне здесь, вероятно, на много миль разливалась непроходимая топь. Но и сейчас, в пору засухи, бродить по этой жидкой черной грязи не рекомендовалось. Путники пошли краем, осторожно выбирая кочки понадежнее, чтобы не свалиться.
Запах дыма был здесь сильнее. К нему подмешивался приятный аромат какого-то кушанья или напитка, незнакомого Хелоту. Все эти загадки нравились лангедокцу все меньше и меньше. Он хотел уже было предложить повернуть назад и попытаться пройти другим путем, когда увидел впереди костер и возле костра – Иллуги. Тролль улыбался.
– Добро пожаловать! – крикнул он издалека. – Я посылал за вами дым костра.
– Мы так и поняли, досточтимый Иллуги, – вежливо ответил Хелот. – Добрый день.
– Рад вас видеть, друзья мои, – продолжал Иллуги. – Устал я от одиночества. Да и тролльские рожи хоть кого из себя выведут.
Он помахал рукой, словно показывал куда-то, но Хелот ничего не увидел, кроме нескольких валунов. Вдруг один из крупных камней шевельнулся, и сквозь зеленый мох глянули глаза. Они смотрели плаксиво и недовольно. Иллуги постучал кулаком по камню, и булыжник испустил жалобное мычание.
– Видал, какие у меня соседи? – Иллуги одновременно и забавлялся, и сердился. – И ведь как незаметно подкрались! Я избрал себе уделом одиночество, о великий герой и враг драконьего семени (Хелот не вдруг понял, что этим пышным титулом Иллуги именует его самого). Я мечтал об уединении среди серебряных стволов и потому не желал видеть рядом с собой ни одного тролля. С тех пор как Имлах оставила меня для лучшей доли, опостылели мне лица соплеменников. И стал я жить один, никем не тревожимый. И радовался я этому, о герой. И вот в один прекрасный день я заметил, что валуны как будто подобрались поближе к моему жилищу. Долго недоумевал я. Целый месяц длилось мое недоумение. И покуда я пытался понять причину этого, они подходили все ближе и ближе. Так продолжалось, пока мне не пришло в голову огреть одного из них дубиной. Он вскричал: «Ай!» – и тем самым выдал себя и остальных. С той поры и пытаюсь их извести, да только тщетно.
Тэм привязал тем временем лошадок и подошел к троллю. Иллуги взял его за подбородок. Для этого троллю пришлось согнуться чуть ли не пополам.
– А ты все бродишь со своим хозяином, маленький дакини?
– Иллуги усмехнулся. – Говорили, будто ты из Народа.
– Вовсе нет! – отрезал Тэм.
– Ну хорошо, хорошо. – Иллуги вздохнул. – Если бы Народ пытался усыновить меня, я не стал бы отказываться. Да только тролли никому не нужны. Даже такие, что почти лишены уродств, а если и имеют третий глаз, то съемный и к тому же провидческий.