Шрифт:
0. Шоколадное вступление
“Ядовито-жeлтыми, тёмно-розовыми и белесыми, словно семенная…” (далее неразборчиво, вся страница в тёмном заглянцевавшемся пятне, будто её усердно окунали в машинное масло; ближайшие пятнадцать страниц представлены в сокращённом до судорожно-рваных корешков виде).
Что за вопиющее скотство, что за гуннские нравы?! Какой злобствующий дегенерат, какой воинствующий кретин умудрился залить книжку маслом и выдрать пятнадцать страниц?! Пять-над-цать! Что плохого сделали ему ныне залитые и выдранные страницы с великолепнейшим
Но что ж, несмотря на невосполнимую утрату и напрочь убитую атмосферу, покоримся безжалостному року и продолжим чтение!
“…надгробные камни, весьма лаконичные напоминания о когда-то живых. Железные ограды, побитые ржавчиной, как молью, обозначили границы могил. Поблeскивала умытая дождём оторочка, сложенная из камней. Это Чёрный Воротник отделял древнее кладбище от северной части острова, раскисшей в серых с прозеленью болотах.
Сгустившиеся сумерки скрали очертания статуй драконов. Изваяния оплели шероховатые коричневые стебли тонкого ползунца в морщинистых наростах и плодах, ползунчиках, похожих на малиновые яблоки с махровой кожурой. Цветы источали сладковатый дурманящий запах, а откушавшего ползунчик распирало таким неимоверным количеством газов, что несчастный беспрерывно пердел, рыгал, задыхался и блевал до тех пор, пока ему не разрывало внутренности. После некоторых скоропалительных мучений сердяга экспрессом отправлялся в лучшие или худшие миры. Поэтому малиновыми яблоками, если и питались, то обычно не по своей воле.
Но вкус ползунчики имели восхитительный, вкус ангельского шоколада, белого. Правда это или нет, неизвестно. В здешних краях шоколада отродясь не видели. Одни были непоколебимо убеждены, что шоколад – есть та самая мраморная говядина тех самых небесных коров, и талдычили это, как заведeнные, непререкаемым тоном и с непроницаемым лицом, чтобы уж точно никому и в голову не стукнуло оспаривать их тщательно затвердевшую догму. Другие свято верили, что белый шоколад создают ангелы, а чёрный шоколад под горький треск дьявольских маракасов шоколадируют демоны среднего звена наподобие того, как пчёлы медонизируют мёд.
Ещё вездесущий глас народной молвы ведал, что шоколад добывается волшебным способом. Для воплощения способа в шоколад необходимо в полночь почтить своим присутствием кородентский эрарий, сокровищницу, в компании нагих кородента или кородентки, а можно и с обоими сразу. Но прежде обязательно накормить обоих досыта сырой сельдью, или другой какой рыбиной, до отвала напоить простоквашей и обождать с полчаса. Далее рекомендуется лить премонаршьим особам на макушки заранее приготовленную молочно-медовую смесь (семь столовых ложек мёда тщательно размешать с 1/5 литра молока) и что есть мочи верещать нужные заклинания.
Горожане и крестьяне, как правило, не практикующие подобное времяпровождение досуга, не могли заставить своих мозговых собак выдумать внушающие доверие заклинания, поэтому привычно отделывались словом "нужные", но могли быть и такие варианты: "тудым-сюдым", "чик-чик", "пам-пам" и "гадьмиргадьмирович".
Так вот, молочно-медовая смесь льeтся на макушки монархов, благолепно стекает по обнажённой плоти и, соприкасаясь с драгоценностями на полу под ритмические вопли шоколадиста: "Чик-чик! Пам-пам! Тудым-сюдым! Чик-чик! Пам-пам! Тудым-сюдым! Гадьмиргадьмирович-гадьмиргадимирович!", сворачивается в долгожданную и вожделенную пищу богов.
Рыбёх и простоквашинки ни в коем разе не жалеть, ибо что посеешь, то и
Голый кородент даeт чёрный шоколад. Это всем известно. Голая кородентка даeт белый шоколад. И это всем известно. Но далеко не всем известно, что при наличии рыжих волос кородент или кородентка дадут именно рыжий шоколад. Такова уж натура рыжих, которые всегда селятся в крайней хате. Тeртые, в общем-то, калачи, своего не упустят. Рыжий шоколад обладает отличным резким запахом мускуса и безупречным металлическим вкусом с пьянящей ноткой сургуча. Говорят, и не шоколад это вовсе, а так, дрянь, суррогат. Колдовство! Чары! Волшебство!
Специалистов по созданию шоколада, шоколадников, повсюду немерено. И все с пеной у рта отстаивают достоверность своих версий, всенепременно подтвержденных многолетними практиками. Ну конечно, свой шоколад не воняет. И уж конечно, если и топить мир в шоколаде, то в своeм, родном, а если чужим наедаться, то только кородентским.
Само собой разумеется, ритуалы по созданию шоколада отличались необыкновенной сложностью. То шоколадникам кородентку голую немедля на бронзовом подносе подавай, то коров в небе сию минуту беги вылавливай, причём в полночь, но, как хошь, чтоб при свете солнца. И шоколадники ограничивались пространными комментариями и общими советами на грядущее.
Периодически объявлялись счастливцы, которым фантастически затащило отведать кроху шоколада, добытую чудом за баснословную сумму. Или же они сами на свой страх и риск откусили от махрового яблочка и выжили. Внутренности оказались газостойкие, на манер труб, полиэтиленовые, с вентилями, великолепными контроллёрами, датчиками давления и выпускными клапанами. Сами понимаете, отъявленных шоколадников пустяки не берут. Эти-то главным образом и описывали в различных вариациях происхождение шоколада: молоко сменялось на более крепкие напитки, а голые кородент с короденткой добавляли ещё какие-нибудь пикантные жидкости помимо мeда, который мог смениться на что угодно.
В общем такого иногда народная молва нанесёт, хоть уши восковыми пробками затыкай. Чего только стоит популярная песенка "Кородентские шоколадки", частенько исполняемая бардами в трактирах. По сюжету кородентку похищают крестьяне, задавленные налогами. Мерзавцы заставляют кородентку выделять некие жидкости и в конечном итоге топят бедолажку в бочке с яблочным сидром. Шоколад подлые разбойники добывают, но какой-то мягкий и очень уж невкусный. Даже разорeнные крестьяне, задавленные налогами и привычные обедать хлебными корками и селёдочными бошками, пробуя шоколад кородентки, воротят носы и кривят губы. Пахнет шоколад каким-то дерьмом. В последнем куплете разбойничий главарь изрекает: “Какова кородентка, таков и шоколад!”. После этой завершающей строчки слушатели по традиции весело кричат: "И подданные!".
Некоторые преступники, которых казнили на Показной площади Радруга, заставляя откусить от махрового ползунчика, бледнея и потея от разрастающейся тяжести в желудке, сдавленно заверяли, что "ничего приятнее в жизни не едывали… Будьте вы прокляты, твари!".
Но какая вера смертникам? Однако находились, находились хитрые злобные сплетники, распространявшие слухи, словно мухи тут и там, будто не все ползунчики ядовиты. Может и пронести. Просто пронести. И в ответ находились, находились и откликались настолько охочие отведать малиновых яблок с манящим вкусом белого шоколада, что этим слухам верили, а у любопытства много убитых на счету. Делай любопытство засечку на стене после каждого убитого, ему пришлось бы застроить высоченными стенами несколько небольших планет и пару астероидов. Получилась бы межпланетная галерея любопытных смертей.