Сага о сотнике. Перстни легатов.
Шрифт:
– Как тебе город, нравится? – спросил центурион Плавт.
– Не знаю, вчера вечером затемно пришли, еще его и не видел, - ответил Гней. – Перекусим, с жильем определюсь, вздремнем в жару, потом можно погулять, осмотреться. Хочется мир увидеть, раньше все некогда было, дела, дела. А сейчас можно пожить для себя. Не решил только, куда потом пойти, на Восток или на Запад. Или на Север, на побережье Канн. С тех пор как в тех местах Ганнибал разбил римские войска, там безлюдно. Построю себе форт и заживу спокойно и счастливо.
За беседой он мясо ровными ломтями настрогал и в масло сбросил. Вином сбрызнул
– Издалека пришел? – спросил старый солдат.
– С севера, из Нарбона. Но это просто последний переход. А добрался сюда с Борисфена, издалека я родом. С юных лет из дома в армию ушел, контракт кончился, денег поднакопил, и решил по свету пройтись, людей посмотреть, себя показать. Брат мой названный чудо-девушку нашел, что мне им мешать, может и меня где ждет красавица.
Народ стал уточнять, в каком борделе красавиц больше.
– Нет, завтра с утра пойдем на рынок, там посмотрим, - проворчал Плавт, рвя зубами очередной кусок. – Только счастье найти удается одному из ста.
– Нормальные шансы, - ухмыльнулся в ответ новый знакомый, - при таких есть уверенность в победе.
– Я буду молиться за вас, - заверил всех Петр.
– Давай, лишним не будет, - легко согласился Гней. – Ты бы сходил в Пантеон, попросил бы уголок маленький для своего бога. Дадут – хорошо. На сходке ваших проповедников твои заслуги увидят, старшим проповедником в городе станешь. А откажут, жалобу на жрецов подай в сенат. Будешь не просто на улицах ругаться, а за правду стоять. Люди правду любят, особенно, если она им ничего не стоит.
Ветераны карту притащили, развернули на столе. Стали родину Гнея искать. Разорвал он белую тунику, сохнувшую после стирки и начал весь мир перерисовывать. Посмотрел Плавт на его творчество, как он Британию рисует, и понял, залетел к ним сын вождя из дальних стран. Оружие, жемчуг, преподаватели отменные. А бродягу кликушу для маскировки взял. Отвлекающий фактор. Военная хитрость.
Ветеранам и пенсионерам вино вынесли в двух амфорах, а молодежи на месте не сиделось. Собрались мы на прогулку. Как так, город не видел. Сейчас посмотрим. Вышли мы с ним прямо на статую Цезаря.
– Он убит на домашнем пороге, за отсутствием бога, пробиравшийся в боги.
Я на него взглянул удивленно.
– С него начался закат империи. Последний шанс был упущен.
– Сейчас Рим еще более могуч, - обиделся я.
– Только разделен на две части, Западную и Восточную. А так все ничего.
Не стал я спорить, мы уже пришли на место. У триумфальной арки почетный караул стоял в парадных плащах.
– Знаешь, что это такое? – спрашиваю.
– Арка Севера, - и смотрит на нее. – Слышать слышал, а вижу в первый раз.
На камне надпись навечно врублена: «Императору Луцию Септимию Северу, сыну Марка, императору Марку Августу, сыну Луция, Счастливому, императору Публию Септимию Гете, сыну Луция, знатнейшему Цезарю».
– Один тут явно лишний, - сказал я. – Ну, при милости богов, мы это исправим. Братца старшего убьем и буквы лишние сотрем.
Тут начальник караула меня увидел, мечом взмахнул.
– Слава цезарю Гете! – грянуло.
Это я. А старший брат мой Каракалла все время меня со своего пути к единоличной власти убрать хочет. Так и живем, с оглядкой, но весело. Отец наш в Британии титулы нам присвоил, война, мало ли что случиться может. Он уже стар, последние дни доживает, на детей вся надежда. Рим велик, века за спиной и тысячелетия впереди. И к власти над миром его поведу я, Гета Север.
– Хорошие у вас отношения в семье, трогательные.
Остряк, я прямо от хохота зашелся.
– Император прогуливается с новым мимом, - голоса за спиной, - что он сказал?
А хочется хоть раз в жизни увидеть горы до самого неба».
Вторая знакомая личность тихо улыбалась на заднем плане. Бейте меня палками, не этнограф я. Китайца от корейца не отличу никогда. Тем более одного китайца от другого. А ведь их полтора миллиарда! Вот на этот случай и придуманы бейджики, жаль, что у нас в Зоне их не носят. Выбор у меня был небогатый. Неподалеку от меня стоял либо Малыш, либо Коротышка. Один черт, китайский диверсант-разведчик. Нашего передатчика на нем не было. Их здесь вообще было мало. Понятно, я из чужих рук стакана воды не выпью, а эти монетку с земли не поднимут. Вдруг там закладка с микрофоном? Интересно, какое у них задание? Кабана откормить? Он мой взгляд заметил, поклонился вежливо. Я, с места не сходя, ему ответил.
Закончили анархисты стрельбу учебную. Средненько, честно скажу. Для армии нормально, но в Зоне надо стрелять быстро и точно одновременно. Строиться они не стали, пошли плотной группой, но головной дозор метров на пятьдесят вперед ушел. Уже прогресс. Года два-три и они научаться и арьергард выставлять в походную колонну.
Иду рядом с Максом, последние новости рассказываю. Кто и где говорю, чем занимаются – молчу. Государственная тайна. Только к воротам подходим, Умник меня отвлекает. Глянул на экран, наши гарнитуры из рюкзака вытаскиваю и китайцу в руки кидаю. Парочку сразу.
– Панда! – кричу, - ты меня слышишь?!
– Панда на связи, слышу вас хорошо, на местности ориентируюсь. Нахожусь предположительно на станции дальнего обнаружения, на минус втором уровне. Поднялся с предыдущего. Разница высот восемь стандартных лестничных пролетов.
Метров пятнадцать, прикинул я.
– Выбирайся, мы к тебе навстречу идем. Одна потеря сама нашлась. Пять дней он там по подземельям лазает. Пошли, разомнемся.
Неторопливо, трусцой к Барьеру побежали. Сзади вой ударил. Скажи псам, что есть возможность сторожей Темной Звезды погрызть, они сразу согласятся. По любому.
Догнали они нас, когда мы метров на тридцать к воротам в ущелье приблизились. Шесть человек и пятерка псов, стая с «Агропрома».
– Дорога в районе поворота заминирована, - предупреждаю. – Недавно там Лис с Ходоком гуляли. Сведения точные.
– Мины лучше аномалий, - отвечает мне один из китайцев.
Кому как. Меня аномалии не пугают, а мин боюсь. Я вообще человек тихий и боязливый. Пугаюсь мин, псевдогигантов, стоматологов и темноты. Почему темноты? А ты представь, сколько там может прятаться стоматологов.